Внук сотника

– А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево?

– Ха! – Никифор пропустил фамильярное «дядюшка» мимо ушей. – Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют?

– Зрелищем, развлечением для людей.

– Да разве ж это – товар?

– Все, за что платят, – товар.

– Хм, верно… И у тебя такой товар есть?

«Не держит образ онкл Ник: опять взгляд – как через прицел. Впрочем, и вы, сэр, хороши – он же опытный купец, наверняка чувствует несоответствие формы и содержания. Тщательней надо, сэр Майкл, тщательней».

– Есть у меня такой товар, дядя Никифор, и получше, чем у скоморохов, но для начала, как и в любой торговле, мне помошь нужна. Так как, сводишь друзей к епископу? Только надо, чтобы не два-три человека, а толпа в несколько десятков.

– Хм, ну если с работниками… И должников призвать… Да всякая шваль ради любопытства притащится… А что за товар-то, глянуть бы?

– Всего не покажу – места много надо, да и снасть в санях лежит, но кое-что…

Мишка вышел на середину горницы, вытащил все три кинжала и принялся жонглировать.

– Так не только я, но и Кузька с Демкой умеют. И стоя на ногах, и верхом. А еще можем на полном скаку кинжалы в землю воткнуть, а потом прямо с седла подобрать. И еще разное, только это на улице надо… Хотя, Андрей, передвинь-ка на угол стола подсвечник!

Дождавшись, когда Немой поставит свечу и отодвинется, Мишка отошел в дальний угол и метнул оттуда кинжал. Отточенное до бритвенной остроты лезвие срезало фитиль, и свеча погасла, клинок воткнулся в бревенчатую стену горницы.

– Ну, Корней Агеич! – Никифор развел руками, смахнув на пол погашенную Мишкой свечу. – Нет слов! Внуки у тебя…

– Учим молодежь помаленьку. – Дед был сама скромность. – Мы же ратное сословие, Михайла вот уже в восьмом колене. Пращуры наши еще с князем Олегом на Царьград ходили.

– А как бы все целиком посмотреть? – Невооруженным глазом было видно, что Никифор загорелся идеей. – С конями там… и со всем прочим.

– А место огороженное шагов двадцать шириной найдется? – спросил Мишка.

– Огороженное?

– Ну чтобы лишних глаз раньше времени не было.

– Огороженное… огороженное… – Никифор задумчиво потеребил кончик бороды, потом, что-то вспомнив, встрепенулся. – Ха! У меня же один амбар ладейный пустой стоит – ладья до ледостава вернуться не успела. Подойдет?

– Глянуть бы. – Ладейных амбаров Мишка ни разу в жизни не видел и, что это такое, мог только догадываться.

– Пошли!

Никифор с пьяной решительностью поднялся из-за стола, его тут же повело в сторону, но Немой одним мошным движением руки вернул хозяина на место во главе стола.

«Все-таки, пьян, но пить умеет. Пьян, да умен, как говорится».

– Завтра! – Никифор хлопнул ладонью по столу так, что подпрыгнула посуда. – Михайла, слышишь, прямо завтра достанешь свою снасть и пойдем в ладейный амбар, а там… посмотрим. Но я своему слову хозяин! Если сказал: помогу, значит, помогу!

* * *

Эллинг для купеческой ладьи, именуемый лодейным амбаром, оказался сооружением неказистым, но просторным, во всяком случае коней по кругу в нем запустить вскачь было можно. Мишка, хоть и слышал, что арены цирков во всем мире имеют одинаковый диаметр, точных размеров не знал, но имеющиеся двадцать шагов его вполне устроили.

Работники Никифора быстро расчистили середину помещения, а Мишка с близнецами воткнул по кругу колышки и натянул между ними веревку с привязанными к ней тряпочными лоскутками.

– Это зачем? – Никифор, хоть слегка и маялся с похмелья, проявлял к приготовлениям живой интерес. – Зачем тряпки-то?

– Чтобы лошадям видно было, как скакать. Андрей, Кузьма, Демьян! Готовы?

Публики набралось человек тридцать, Мишка даже не ожидал такого скопления народа. Никифор со всем семейством, кроме младшей дочки, Никифоровы то ли работники, то ли холопы во главе с приказчиком, попавшиеся по дороге два приятеля Никифора и ночевавшая здесь же часть членов экипажа отсутствующей ладьи во главе с вдребезги пьяным кормщиком. Экипаж тоже был крепенько поддавши: не то со вчерашнего, не то уже сегодня успели.

Близнецы перед первым публичным выступлением мандражировали отчаянно. У Кузьки, кажется, постукивали зубы. Даже Немой дважды уронил что-то из реквизита.

«До чего же удачно получилось с внеплановой репетицией, на базаре было бы еще хуже. Блин, как же их успокоить хоть немного? Хрен успокоишь – дебют есть дебют. Как я раньше-то об этом не подумал, разгильдяй!»