Шопоголик и брачные узы

— Простите, я улавливаю легкое напряжение, — радостно объявляет Робин. — Так что пойду-ка я сделаю несколько звонков… — Она хватает мобильник и перебирается на другой конец ресторана, предоставив нам с Элинор прожигать друг друга взглядами.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие.

— Элинор, я не выхожу замуж в Нью-Йорке. Я выхожу замуж дома, в Англии. Мама уже занялась организацией, и вы это знаете!

— В деревенском захолустье вы не поженитесь, — четко произносит Элинор. — Вам известно, кто такой Люк? Вам известно, кто я?

— При чем здесь это?

— Для человека с зачатками интеллекта вы слишком наивны. — Элинор отпивает глоток шампанского. — Это событие большого социального значения. И организовано оно должно быть надлежащим образом. С размахом. «Плаза» — лучший вариант для свадьбы. Вы должны это понимать.

— Но мама уже начала подготовку!

— Что ж, она может ее прекратить. Ребекка, ваша мать только рада будет, если этот груз свалится с ее плеч. Это не подлежит обсуждению, я беру на себя все расходы. А ваша мать может присутствовать как гостья.

— Она не захочет быть какой-то гостьей! Это свадьба ее дочери! Она хочет быть хозяйкой! Хочет организовать все!

— Итак! — прерывает нас беспечный возглас. — Мы помирились? — Робин снова возникает у стола.

— Я договорилась, чтобы сегодня после ланча нам продемонстрировали зал с террасой, — ледяным тоном произносит Элинор. — Буду рада, если вы окажете нам любезность и взглянете на него.

Какое искушение — шваркнуть на стол салфетку и объявить: ни за что! В голове не укладывается, что Люк знает о происходящем. Позвонить бы ему и высказать все, что я об этом думаю.

Но я вспоминаю, что у него сейчас деловой ланч… а еще он просил дать его матери шанс. Что ж, прекрасно. Шанс я ей дам. Я пойду с ними, осмотрю эту идиотскую террасу, вежливо покиваю и не скажу ничего. А вечером так же вежливо растолкую ей, что выхожу замуж в Оксшотте.

— Ладно, — произношу я наконец.

— Хорошо. — Губы Элинор расползаются на несколько миллиметров. — Сделаем заказ?

Во время ланча Элинор и Робин только и разглагольствуют, что о нью-йоркских свадьбах, на которых им доводилось бывать, а я молча расправляюсь с едой, отклоняя все попытки втянуть меня в разговор. Внешне я спокойна, но внутри все кипит. Как смеет Элинор прибирать свадьбу к своим рукам? Как смеет нанимать распорядителя, даже не посоветовавшись со мной? Как смеет называть мамин сад «захолустьем»?

Да она просто мерзкая мымра, которая всюду сует свой нос. Если она втемяшила себе в голову, что я выйду замуж в какой-то помпезной нью-йоркской громадине, а не дома, в окружении друзей и родных, то с этой идеей ей придется распрощаться.

Мы допиваем кофе и выходим на улицу. День сегодня прохладный и ветреный, облака мчат по голубому небу. Мы идем к «Плазе», и Робин обстреливает меня улыбками.

— Вы несколько напряжены, я могу это понять! Свадьба в Нью-Йорке — такой изнурительный труд! Некоторые из моих клиентов бывают до предела… ну, скажем, взвинчены.

«Плевать мне на свадьбы в Нью-Йорке и ваших клиентов! — хочется мне заорать. — Моя свадьба будет в Оксшотте»! Но вместо этого я лишь выдавливаю кривую улыбку и произношу:

— Представляю.

— У кое-кого из моих клиентов такие запросы… — Робин шумно вздыхает. — Но, как я сама все время твержу, работа это тяжкая… Ага! Пришли. Разве это не величественное зрелище?

Я оглядываю роскошный фасад отеля и нехотя признаю, что смотрится он эффектно. Здание возвышается над Плаза-сквер как свадебный торт, над портиком развеваются флаги.

— Вы прежде бывали здесь на свадьбах? — спрашивает Робин.

— Нет. Я вообще не бывала внутри.

—Ага! Ну что ж, туда мы и пойдем. — И Робин увлекает нас с Элинор по ступенькам, мимо швейцаров в униформе, через вращающиеся двери — в просторный холл с высоким расписным потолком, мраморными полами и массивными золочеными колоннами. Прямо перед нами — ярко освещенное пространство, где среди пальм и шпал-ер с ползучими растениями люди пьют кофе под арфу и официанты в серой униформе курсируют туда-сюда с серебряными кофейниками.

Что ж, положа руку на сердце — впечатляет.

— Сюда! — Робин подхватывает меня под локоть и ведет к тяжелому занавесу, за которым обнаруживается лестница.

Она раздвигает занавес и, поднявшись по ступеням, мы минуем еще один просторный мраморный зал. Куда ни плюнь, резные узоры, скульптуры, портьеры, канделябры — таких огромных мне и видеть не доводилось.