Умереть в Италбаре

– Это потому, что ты лично присутствуешь. Ты становишься фокальной точкой. Скоро ты будешь еще и центром циклона. Однажды, в недалеком будущем, ничто не сможет устоять перед тобой. Тебе будет нужно только показать пальцем на людей, и они умрут.

– Леди – я знаю теперь, что ты настоящая, а не образ бреда от лихорадки. Я знаю это, потому что после пробуждения, твои обещания сбываются…

– Ты тоже держишь свои. Вот почему я наградила тебя так.

– Ты не такая, как была перед…

– Нет. Я сильнее.

– Это не то, что я подразумевал. Хотя и это тоже правда, но я хотел сказать, что что-то изменилось. Что случилось? Я обнаружил, что не всегда могу ясно мыслить.

– Это как я тебе предсказывала. Ты становишься подобным богу.

– Еще, часть меня где-то, кажется вопит.

– Это тоже пройдет. Это только временно.

– …И ты не сон. Ты реальность. Кто ты – настоящая? И где я теперь нахожусь?

– Я божество, которому ты поклялся в верности, и мы обитаем на моих личных небесах.

– Где это?

– Мое королевство внутри тебя.

– Ты не искренна со мной, Леди.

– Я даю только правдивые ответы.

– Где мы встретились?

– Мы всегда знали один другого.

– Это было на Дейбе, ведь так?

– Там, где мы имели формальный контакт, да.

– Я не могу припомнить знакомства.

– Ты был болен. Мы спасли тебя.

– Мы?

– Я. Я спасла тебя в тот раз, чтобы мы могли послужить на пользу один другому.

– Почему ты ждала так долго?

– Не было подходящего момента – до недавних пор.

Он повернулся и посмотрел на нее. Затем быстро нагнулся, так как перед ним не было ничего, кроме голубого льда и голубого пламени.

– Что произошло? – пробормотал он.

– Тебя привело сюда кое-что большее, чем простое «добро пожаловать», Дра ван Химак. Минорным настроениям не место в наших делах теперь. Изгони их. Ты уже более не тот, каким был на Дейбе или даже на Кличе. Поклоняйся мне. Я возвеличу тебя. Я дарую тебе благодать.

– Я почитаю тебя и обожаю тебя.

– Когда ты проснешься, ты будешь идти, пока не придешь к городу.

Там ты не скажешь ни одного слова. Только укажешь пальцем на первого встречного.

– …Я укажу пальцем на первого встречного.

– Ты почувствуешь как сила ширится в тебе, будто распускается цветок, словно поднимается змея…

– …Я почувствую силу.

– Потом ты уйдешь оттуда и перейдешь к другому городу…

– …Я перейду к другому.

– Ты прекрасен передо мной, и я люблю тебя, Дра ван Химак.

Он почувствовал, ее губы коснулись его глаз, как плата Харону. Через некоторое время, откуда-то донеслось ее пение. Луна сияла голубизной. Кровь стекала с кончиков ее пальцев на его ладонь. Песня была частицей вечности.

Он дал ей транквилизатор и отправил на ее койку. Было бы лучше – отключить экраны, которые служили причиной ее головокружения. Он мог работать и без экранов, но ее появление сказывалось на его душевном спокойствии со времени их отъезда.

«И это не только потому, что она очаровательная девочка, – думал он. – И не из-за ее бесконечных разговоров об Общем Деле или из-за факта, что она хотела пробудить в тебе громкие воспоминания. Какого же дьявола тогда? Только из-за сидения взаперти с другим человеком в течение двух недель в субпространстве? Нет, не то. Может из-за внезапно подорожавшего времени. Она выносит на мое рассмотрение дела прошлых лет, контраст между тем, чем я был и чем стал. Действительно ли я ненавидел с таким пылом в старые времена, что должен был сжечь город, чтобы убить предателей? Когда я стал мягче, перейдя от чистой мести к этим полунаивным планам о статусе лиги? Это такие постепенные изменения и отклонения, которые никогда не происходили со мной до недавних пор. Я хотел карать, а теперь уже не так уверен, что это правильный путь. Я хотел бы узнать насчет Сэндоу. Мог он действительно помочь ДиНОО? Сделал бы он, если бы я попросил? Это звучало разумно. Но весь тот треп о Странтрианских божествах… Это не так, даже если Сэндоу сам верил в это. – Эта девочка выявит во мне наихудшее или полностью закроет меня. Не правда. Я делаю это сам. Еще… Я попытаюсь заснуть когда она пробудится. Если люди Сэндоу свяжут меня в связи с этими событиями, появятся значительные затруднения. Они не заботятся о политических границах. Ну что ж, другой расклад, другие дни. Тяжело будет, когда я пущу в бой ван Химака. Кое-кто определенно попытается осудить меня, когда однажды установят непосредственную связь. Глупо было посылать тот шар. Я должен был держать его, а не грузить на корабль. Ослабил ли я позиции в связи с этим? Внесут ли меня в список на memento more? Трудно сказать. Сколько тех тупиц из ОЛ Высшего Командования я лишил жизни? Они не прошли С-С, путь который мы проходили. – Земля, из всех мест! Бифрост, я буду должен получить разрешение на посадку. Я должен высадить ее на Бифрост. Там ДиНОО. – Итак она познакомится с вулканом, изучит пути распространения заразы… Но почему я так тороплюсь? Потому что хочу сделать это как можно скорее? Вероятно. – Боже, не давай совести заговорить теперь. Я не готов для этого сегодня. Я долго шел к нему. Я мог бы идти немного дольше. – Это красиво, ее спадающие волосы и те испуганные глаза…»

Голубая звезда появилась в центре водоворота, и он смотрел на эти спиральные разводы, затем вылетел как камень из пращи.

– Тот разрушенный город Пей-ан, ничего кроме необычной реликвии, – сказал он, махнув, – когда ты рассматриваешь целую планету в этой форме.

Джакара вглядывалась в то, что осталось от Манхеттена.

– Я видела картины, – выговорила она в конце концов, – но…

Он кивнул.

– Я возьму тебя сегодня на Миссисипи. Я покажу тебе где когда-то была Калифорния.

Он активировал экраны, один за одним, и запечатленные спутником пестрые картины других уничтоженных мест.

– Это полная картина, – сказал он.

«Почему, черт возьми, он делает это? – подумал Морвин, притворяясь, что с того места, где стоит, изучает кратер. – Где бы ни нашел он ту девушку, он превратил бы ее в такую же, как он. Путь, о котором она говорила за ужином прошлым вечером… Еще год и она будет еще хуже, чем он. Может уже. И это то, что нужно, чтобы быть командиром флота? Сила склонить к тому же образу мыслей, как его собственный? Не мое дело, но она кажется так молода… Может это я тот, кто нуждается чтоб его переубедили. Может они правы. Я зажирел со времен войны, пока люди продолжали бороться. Что это если не предательство своего дела? Подразумевается, что так или иначе Капитан выигрывает? Там, вероятно, не будет больших внешних перемен. – Материал для новостей. Нереально… Пока… Я развиваю овечьи настроения? Или заигрываю со сновидением слишком долго? Девочка должна едва помнить конфликт, но она с ним. Для чего он ее предназначает?»

– Это довольно ужасно, – он обнаружил, что говорит, переводя глаза с девушки на экран. Затем через некоторое время:

– Капитан, почему вас вдруг заинтересовали эпидемии?

Малакар изучал его полминуты, затем:

– Это мое новое хобби.

Морвин взял свою трубку и зажег ее.

«…Несомненно, неважно чувствует, – решил он. – Хотя что они могут планировать? Когда я сделал этот чертов шар для него, это напомнило мне о вещах, что я забросил много лет назад. Что станет с девочкой, хотел бы я знать? Будет ли она брошена волкам, как те другие, чтобы умирая, молиться за него, все еще веря, что он прав? Она должна выйти. У нее многое еще впереди, Чтобы расточать это на таком пути. Еще я завидую тому виду почитания, чем бы ни являлся ее объект. Желал бы я знать, как опасна будет его новая тактика? Возможно… Кто-то должен присмотреть за девочкой.»

Он выпустил дым. Погладил свою длинную красную бороду.

В конце:

– Я тоже интересуюсь эпидемиями, – проговорил он.

Первым живым, что он увидел в то утро, был юноша, бредущий по узкой и пустынной дороге. Когда он оказался рядом, Хейдель вышел из-за кустов и встал перед ним. Он слышал его возглас: