Сделка кобры

– В чем дело? – спросила она, с опозданием заметив серьезное выражение его лица, – что-нибудь не так?

– Не знаю, – Мандер, казалось, сверлил её глазами. – Может, это всего лишь слухи… послушай, сегодня днем один приятель моего отца сказал мне… В общем, он занимается обработкой данных для Директората. Тебе известно, почему ты была допущена в Академию?

По очевидным причинам, то есть по официальным причинам – вертелся ответ на языке Джин, но она сдержалась.

– Мне известно только то, что мне было сказано. А что объяснили тебе?

– Что это была сделка при закрытых дверях, – сердито бросил Мандер, – твой дядя-губернатор увидел в этой миссии хороший шанс для себя. Если она окажется успешной, то он сохранит свой пост, а если нет… ему придется подать в отставку.

Джин почувствовала, что у неё пересохло во рту. Память о той ужасной ночи несколько недель назад снова промелькнула в её мозгу, ночи, когда её отец стрелял в Монса, ночи, когда она отправилась упрашивать дядю. Корвина, чтобы тот постарался – ну хоть как-нибудь – добиться для неё места в Академии.

– Нет, – прошептала она. – Нет, он ни за что бы не пошел на такое. Ведь политика – это смысл всей его жизни.

Сан беспомощно пожал плечами.

– Мне неизвестно, правда это или нет, Джин. Просто я подумал… ну, что, может быть, ты этого не знаешь. И что, может быть, мне следует поставить тебя в известность.

– Но почему? Чтобы я ещё больше разнервничалась перед нашей миссией? Мне и без того не по себе, – набросилась она на Мандера, и охватившее её до этого оцепенение неожиданно сменилось вспышкой гнева.

– Нет, – спокойно отозвался Сан. – Только потому, чтобы ты первой узнала это от друга. И еще, чтобы сказать тебе, что мы, остальная команда, будем стоять за тебя горой.

Джин от удивления раскрыла рот, и, так и не найдя нужных слов, закрыла его. Гнева её как не бывало.

– Для того, чтобы… что ты сказал? Сан посмотрел ей в глаза.

– Прежде чем ехать сюда, я переговорил с Рафом и Питером, – сказал он. – Мы все сошлись во мнении, что ты отличный товарищ и не заслуживаешь, чтобы на тебя ещё взваливали лишнюю обузу, – ответственность за чьи-то действия, – он негромко фыркнул, – а ещё мы согласились, что любой, кто затеет какое-то грязное дельце, вроде этого, против Губернатора Моро, просто гнусный негодяй и интриган. И что этот человек нарочно устроил так, чтобы до тебя дошел слушок как раз накануне отлета. И как я уже сказал… я подумал, будет лучше, если ты узнаешь обо всем этом от друзей.

Джин снова отвернулась, чтобы Сан не заметил, как ей на глаза навернулись слезы. Разумеется, все верно – если хорошенько подумать, то так оно и было, или что-то в этом роде. Ох, Дядя Корвин…

– Да-да, – сказала она. – Я… конечно. Спасибо тебе. Рука Мандера робко коснулась её ладони.

– Мы совершим свой подвиг, Джин, – сказал он. – Вся наша компания. Мы такое им покажем на Квазаме, что они ещё будут рады, если им не придется устраивать в нашу честь в столице парад, а заодно канонизировать губернатора Моро…

Джин смахнула с ресниц слезы и попыталась улыбнуться.

– Ты прав, – сказала она и подала Мандеру руку. – Они у нас ещё пожалеют, что затеяли возню против Моро.

– И ещё сильней пожалеют, если попытаются вовлечь в это грязное дело Сана, – добавил Мандер, и в голосе его прозвучала какая-то мрачная гордость. – Ну ладно, мне пора ехать, мои старики уже наверняка ждут меня. Надеюсь, с тобой все будет в порядке.

– Разумеется, – кивнула Джин, – Манди… ещё раз спасибо.

– Не за что, коллега.

Джин показалось, что он с явной неохотой выпустил её руку.

– Ладно. Послушай, главное – береги себя. Постарайся не вляпаться ни в какую историю. И через; неделю мы встретимся с тобой на летном поле.

– Угу. Пока.

– Пока. До скорого.

Джин постояла, пока его машина не повернула за угол и не скрылась из видя. Затем, глубоко вздохунув, расправила плечи и зашагала к дому. Не все нюансы этого скандала были до конца понятны ей, но вот один яснее ясного. Семья не собирается ставить её в известность о сделке дяди Корвина. В какой степени это их касается, она так никогда и не узнает. Джин ещё ни разу не приходилось играть на сцене, однако она выросла, имея двух старших сестер, и давно усвоила, как можно без зазрения совести врать, даже не покраснев при этом.

Более того, с невинной улыбкой. В конце концов, она собирается на семейное торжество, и ей обязательно надо выглядеть счастливой. Хотя на душе у неё скребли кошки.

ГЛАВА 9.

Новоиспеченным Кобрам до отлета предоставили неделю отдыха и полной свободы. Для Джин, по крайней мере, эта неделя пролетела как один день.

– … И что бы ты ни делала, хорошенько слушай Лейна, поняла? – наставлял её Джастин, когда они, рука об руку, шли по пандусу, ведущему к шлюзу «Южного Креста». – Я знаю, что как инструктор он просто заноза в заднице, однако ему цены нет как тактику и бесстрашному бойцу. Смотри ему в рот, и с тобой все будет в порядке.

– Да, папа, – кивнула Джин, – послушай, не надо попусту волноваться. Со мной все будет в порядке.

Джастин посмотрел в лицо дочери, и на какую-то долю секунды на него нахлынуло странное чувство, будто это уже случалось с ним.

– Квазама – не то место, где можно проявлять самоуверенность, Джин, – тихо сказал он, – на этой планете опасность подстерегает буквально повсюду, начиная с крисджо и остистых леопардов, кончая моджо и самими квазаманами. Все они опасны для нас и все они исполнены ненавистью. Особенно к тебе.

Джин легонько пожала отцовскую руку.

– Не волнуйся, пап. Будто я не знаю, на что иду.

– Представь себе, что нет. Такое никому не дано предугадать. Тебе придется – да ладно, оставим эту тему, – он глубоко вздохнул, борясь с искушением в очередной раз прочитать ей мораль. – Просто смотри, будь осторожна и возвращайся живой назад.

– Договорились?

– Дельный совет, – печально заметила Джин. – Это ты будь осторожен, ведь я, по крайней мере, буду с командой других Кобр, с очень компетентными людьми. Тебе же здесь придется остаться в окружении Приели и его прихлебателей.

И к тому же под домашним арестом, о котором Приели успел раструбить на пол-Вселенной. Джастин тотчас стиснул зубы, вспомнив о двух охранниках, приставленных к нему, которые следовали по пятам.

– Да, но не так страшен черт, как его малюют, – сказал он дочери с вымученной улыбкой. – И пока Корвин здесь и горой стоит за меня, Приели ни за что не провернуть свое грязное дело до конца.

По лицу Джин промелькнуло и тотчас исчезло какое-то странное выражение.

– Да, – сказала она. – Конечно. Пойдешь со мной до самого корабля?

Джастин проводил её до шлюза. У двери они обменялись последним теплым объятьем, и когда руки Джин, обретшие новую силу Кобры, крепко сомкнулись на его плечах, взор Джастина затуманился слезами. Четверть века надежд и бесплодных мечтаний подошли к концу. Его дочь последовала по его стопам.

Из шлюза донесся тройной сигнал.

– Мне пора, – сказала Джин, уткнувшись носом в отцовскую грудь. – Увидимся через несколько недель. Ну, ладно, пап, береги себя. Пока!

– Пока! Джастин нехотя выпустил дочь и отступил на шаг назад. Джин улыбалась ему, как и он, смахивая с глаз слезы, а затем повернулась, чтобы на прощанье взмахнуть рукой в ту сторону, где у основания пандуса её сестры и кузины ожидали старта «Южного Креста».

А затем она скрылась внутри корабля, и Джастин в одиночестве зашагал прочь.

– С ней все в порядке, – повторял он про себя. – С ней вес будет в порядке. Все будет хорошо. Ведь она моя дочь – не может быть, чтобы с ней что-то случилось.

И впервые в жизни Джастин ощутил то, что, должно быть, чувствовали его родители в тот день, много лет назад, когда он с братом Джошуа отправился к неведомой Квазаме. Понимание этого заставило его грустно улыбнуться.

Ему не дано было знать, существует ли во Вселенной такое понятие, как справедливость. Но вот в преемственности и взаимосвязи событий он совершенно уверен.