Ледяной огонь (ЛП)

- Я всегда знал, что был другим. - Он уставился в пол, и на лбу появилась морщинка. - Еще до того как моя кожа начала менять цвет. Но когда это случилось, я думал, просто думал, что я, как Люди-Х или что-то такое.

- К сожалению, мы не супергерои. Но будучи Канином, ты все еще остаешься необыкновенным.

Я пыталась его успокоить.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня с неким облегчением:

- Да? Как ты?

- Ну, ты - Берлинг.

- Я что?

- Прости. Берлинг. Это твоя фамилия.

- Нет, мое имя...

- Нет, это фамилия твоей приемной семьи, - сказала я, прерывая его. Чем раньше он эмоционально разорвет связь между своей приемной семьей, тем легче ему будет понять, кто он. - Твои родители Дилан и Ева Берлинг. Твоя фамилия Берлинг.

- Оу. Ладно. - Он понимающе кивнул и уставился на свои ноги. - Смогу ли я когда-нибудь увидеть снова свою приемную семью?

- Возможно, - соврала я, переложив ответственность, чтобы не быть тем, кто скажет, что он больше никогда не увидит людей, с которыми провел восемнадцать лет, полагая, что это его мама и папа.

- Ты поговоришь об этом со своей настоящей семьей.

- Так значит хорошо быть Берлингом? - Спросил Линус.

- Во-первых, ты член королевской семьи.

- Я - член королевской семьи? - Он улыбнулся. Должность члена королевской семьи всегда звучала гораздо лучше, чем была на самом деле.

- Да. - Я кивнула и улыбнулась. - Твой отец Маркиз, и твоя мать Маркиза, которые на языке Канинов являются герцогом и герцогиней.

- Значит, я тоже являюсь Маркизом?

- Да. У вас большой дом. Не настолько хорош, как дворец, но вполне на уровне. У тебя будет прислуга, лошади и автомобили. Твой отец - лучший друг короля. У тебя будет богатство, красивые девушки и действительно жизнь долгая и счастливая.

- Ты говоришь, как будто я проснулся в сказке? - Спросил Линус.

Я рассмеялась:

- Видимо, да.

- Вот черт. - Он откинул голову на спинку сидения. - А ты - Маркиза?

Я покачала головой:

- Нет. Я следопыт. Это почти так же далеко, как быть Маркизой или человеком.

- Значит, мы... - Он сделал паузу и облизал губы. - Не люди?

- Нет. Это как лев и тигр, - сказала я, используя пример, чтобы объяснить разницу в подменышах. - Они оба кошки и имеют схожие черты, но они не одно, и тоже. Лев не тигр. Канин не человек.

- Но мы по-прежнему тот же вид, так ведь? - Спросил Линус, говоря с облегчением.

- Да. Тот факт, что люди и тролли так похожи, у нас появляются подменыши. Мы можем сойти за человека.

- Отлично. - Он откинулся в кресле, и, казалось, это успокоило его на несколько минут, а затем он спросил. - Я понимаю, что я подменыш. Но почему я подменыш?

- Что ты имеешь в виду?

- Почему мои настоящие родители не оставили меня себе? - Спросил Линус.

Я сделала глубокий вдох. Надеялась, что он не спросит, пока мы не вернемся в Дольдастам. Это всегда звучало лучше из уст родителей, чем от следопыта, особенно если у подменыша возникали дополнительные вопросы, такие как: «Разве ты не любишь меня?» или «Как можно отказаться от своего ребенка?» Обычно следовали подобные вопросы.

Но так как он спросил, я думала, что должна ему что-то ответить.

- Это началось давно, когда люди были более развиты в медицине и обучении, чем мы, - объяснила я. - Наша смертность новорожденных была ужасной. Дети не выживали, и если же они вырастали, они не развивались. Нам нужно было что-то делать, но мы не хотели полностью связывать наш мир и присоединяться к человеческой расе.

- Мы решили использовать подменышей, - я продолжила. - Брали человеческого младенца, оставляя на его месте ребенка Канина, и тогда бы мы предотвратили пропажу человеческого ребенка в детском доме.

Другие племена приносили человеческого младенца в деревню, полагая, что это дает им преимущество над принимающими семьями, если подменыш не захочет возвращаться. Но это редко происходило и наша страховка - воспитание человеческого ребенка с глубокими знаниями нашего общества - стоило больше, чем оказывалось, поэтому мы оставляли человеческих младенцев, среди других людей.

- Наши дети будут расти здоровыми и сильными, и когда станут достаточно взрослыми, то они вернуться домой, - сказала я.

- Значит у вас ребят, все еще есть дерьмовые больницы и школы? - спросил Линус.

- Они не лучшие, - призналась я. - Но это не все.

- Что же еще?

Я вздохнула, но сразу не ответила. По правде сказать, главная причина от чего мы до сих пор практикуем подменышей, были деньги.

Канины жили в маленьких поселениях, так далеко от человеческой цивилизации насколько возможно. Чтобы поддерживать наш образ жизни, жить ближе к земле и избегать проблем людей с их ежедневными поездками на работу, их задолженностью по кредитной карте, потворствующими политиками и их войнами, мы отказались жить среди них.

Мы могли бы быть самодостаточными, не живя с людьми, но по правде сказать, слишком любим роскошь. Единственная причина, по которой мы пересекаемся с людьми, их безделушки. У Канинов, как и у всех троллей, есть ненасытная жажда драгоценностей.

Даже Линус, который казался обычным подростком, имел на большом пальце кольцо с безвкусным рубином, серебряные кольца на пальцах, кожаный и цепочный браслет. Единственный человек, которого я когда-либо видела, который носил на себе столько же украшений и аксессуаров, как тролль, был Джонни Депп, и на основе его внешности я выросла, подозревая, что он на самом деле может оказаться Трилле.

Вот куда пошли подменыши. Мы размещали младенцев Канинов в самые богатые семьи, которые могли найти. Не совсем королевские семьи, но в статусе знаменитостей, вполне самодостаточные, чтобы убедиться, что они построят здоровенный капитал для своих детей.

Когда они становились достаточно взрослыми, чтобы уйти, следопыты, как я, забирали их. Мы заслуживали их доверие, объясняли им, кем они являются, а затем получали доступ к их банковским счетам. Они возвращались домой, вливая в наше общество столь необходимые средства.

Таким образом, все это сводилось к традициям и жадности, а когда я видела надежду на лице Линуса, просто была не в силах сказать ему все. В нашем мире еще оставались красота и величие, и я хотела, чтобы Линус это увидел прежде, чем узнал темные недостатки.

- Твои родители объяснят все тебе, когда ты вернешься, вместо меня.

После этого Линус замолчал, но я не могла уснуть. Когда поезд добрался до станции, надела свои тяжелые зимние сапоги. Я ненавидела их носить, но это было лучше, чем потерять пальцы на ногах от обморожения. Потом закуталась в свою куртку и шапку, и поручила Линусу сделать то же самое.

Я схватила рюкзак и повесила его на плечо. Одна из положительной сторон следопыта была в том, что он обучен упаковывать все компактно. Путешествие обычно длится три- четыре недели, а мне удалось все укомплектовать в одном рюкзаке.

Как только мы сошли с поезда, и ледяной ветер ударил в нас, Линус ахнул.

- Почему так холодно? - Линус спрятал лицо в шарф. - Это апрель. Не должны ли цвести цветы весной?

- Цветы не появятся еще пару месяцев, - сказала я, когда переводила через железнодорожные платформы, где оставила припаркованный серебристый Land Rover LR4.

К счастью, не было снега, пока я отсутствовала. Иногда, когда я возвращалась, внедорожник был похоронен под снегом. Я закинула свою сумку за спину, а затем прыгнула в кресло водителя. Линус быстро заскочил в машину, весь дрожа.

- Я не знаю, сколько смогу наслаждаться здесь жизнью, - сказал Линус, стуча зубами.

- Ты привыкнешь к этому. - Я указала на температуру на мониторе приборной панели. - Сегодня, даже ниже точки замерзания. Это действительно довольно тепло для этого времени года.

После того как транспортное средство достаточно нагрелось, я завела двигатель и выехала на дорогу, направившись на юг, вдоль Гудзонова залива.

От вокзала до Дольдастама был почти час, но Линус говорил не много. Он был слишком увлечен пейзажем. Все по-прежнему было покрыто снегом, и большая его часть была не запятнана, поэтому все казалось чистым и белым.