Падшие ангелы Мультиверсума

– «Крысиная» отмычка.

– Верно, доктор. Вам это объяснять не надо. Это же вы написали «Охоту»?

– Я. Продолжайте.

– Так вот, – заторопился Кусок, – я знаю дилеров в Ядре, которые занимаются подобными штуками. Сами цеха напрямую, без посредников, ни с кем не работают, Так что надо пройти по толкачам. Начать с самых мелких, надавить, они точно укажут возможных распространителей.

Мураками выслушал, кивая. Незаметно щелкнул под столом клавишей, включающей энергетический «зонтик», непроницаемый для любых подслушивающих устройств. Чтобы поддерживать его в пределах такой комнаты, приходилось идти на умопомрачительные затраты. Но то, что японец собирался сказать, должно было сохраниться в абсолютной тайне.

– Это интересная авантюра, господа, – заметил он, – но думаю, что ее можно отложить. Мне известен человек, который причастен ко вчерашнему взлому. Найдите его и обеспечьте его доставку. Его имя Зверев. Антон Зверев.

Органлеггер. «Ливерный охотник», «Черный доктор». Эти слова обозначают одно и то же. Уличного торговца крадеными органами.

Краденными у их владельцев, конечно же.

Фургон «Скорой помощи», припаркованный у терминала экстренного вызова, ничем не отличался от сотен таких же, курсирующих по всему городу. Белые борта. Красный крест. Двое врачей в не очень чистых халатах, курящих возле кабины.

– Херовый денек, – сказал один, закуривая толстый «лжет». – Совсем пусто,

Второй в знак подтверждения сплюнул себе под ноги.

– Говорят, цены на плазму опять упадут, – продолжал болтать первый. – Немцы импортируют эрзац, обещают скидки на крупные партии.

– Говно этот «Байер-блут», – сказал второй. – Пониженные эритроциты, слышал?

– Слышал, расскажи это цеховым закупщикам.

– Наше дело маленькое, – опять плевок, – Вчера, слышал, облава была?

– «Крестовики»?

– Не, «новые». У Федора два «склепа» накрыли. Каждый на пятьсот ячеек,

– А он разве не под Синклитом?

– Да кто его разберет… Опа!

– Чего?

– Клиент. Наш, Чистенький, как младенец.

– Сканируешь?

– А то. В башке отклик, базис, или что там. Еще в аорте стабилизатор какой-нибудь,

– Надо будет на симбиотику проверить.

– Надо. Упакуй его сначала.

«Убирайся из моей головы, – шептал Юрген, – убирайся, убирайся». Он шел, глядя в землю и вцепившись руками в волосы. Потому не заметил «Скорую», «врачей» и черный зев ультразвукового станнера, нацеленный ему в грудь.

Было совсем не больно. Станнер органлеггеров, настроенный на прерывание мышечных сокращений, послал низкочастотный импульс, спровоцировавший остановку сердца. Юрген споткнулся на ровном месте и полетел в черную пропасть, откуда он не должен был вернуться.

Укол консерванта, щупы кибердиагноста, проникающие под кожу, лазерный маркер размечает места будущих надрезов. В кузове фальшивой «Скорой» у него удалили бы глазные яблоки, сердечную мышцу, печень, семенники и почки, откачали кровь и экстрагировали жир. Программируемому хирургическому комплексу «Асклепий», умеющему выполнять больше семисот действий в минуту, потребовалось бы совсем немного времени, чтобы разъять тело Юргена на преимущественную «полезную часть» и неиспользуемые отходы (вроде содержимого кишечника).

Отходы тут же отправились бы в термический утилизатор и стали невесомым белым пеплом. Кости упаковывались в отдельный пластиковый контейнер для дальнейшей переработки на гидропонных фермах. Органы, помещенные в биологический раствор и снабженные этикеткой с датой и точным временем изъятия, оказывались в снабженном ультрафиолетовыми лампами холодильнике. В конце дня их извлекли бы оттуда и перенесли в большое хранилище – «склеп». Дальнейший их путь зависел от наличия покупателя.

Приблизительно такую же судьбу готовили Юргену Тиссену доктор Лазарев и майор Климентов из службы безопасности «Глобалкома». Пока не вмешался тот, кто жил теперь с Юргеном в одном теле.

Сейчас он ощутил прямую угрозу, исходящую от людей в белых халатах, погрузивших его новую оболочку в фургон. И пробудился снова.

– Что-нибудь удалось обнаружить, Иван?

– Негативно. В этой квартире уже давно никто не жил, полгода как минимум. Мы взяли пробы бактерий с сиденья унитаза…

– Подробности вы можете опустить. Охотник сдержал усмешку.

– Короче, мы явно имеем дело с «призраком», закономерный вывод. Люди, привыкшие к абсолютной виртуальной анонимности, способные проникать куда угодно и под любым именем, переносили свои привычки в реальный мир. Как большинство его коллег, Антон Зверев нигде не работал и не проживал по своему зарегистрированному адресу.

– Вы хотите сказать, что след потерян?

– Не совсем. – В руке Ивана появился маленький яркий предмет. – Это коробок спичек с рекламой клуба «Молоко». Валялся под столом на кухне.

– И?..

– Наш виртуалыцик говорит, что этот клуб держит один из самых крупных «крысиных» дилеров, некто Баграт. Возможно, нам стоит его навестить?

– Это хорошая мысль, Иван. Вам потребуются дополнительные силы? Служба безопасности «М-банка» могла бы..,

Иван покачал головой:

– Не думаю, доктор. Мы сами себе маленькая армия. Справимся.

– Тогда до связи. Держите меня в курсе.

– До связи.

Движением руки Мураками отключил голографическую панель, развернул кресло. Господин директор Сакамуро одобрительно кивнул ему и беззвучно похлопал сухими ладонями.

– Великолепно, Харуки, – сказал он. – Твоя идея использовать этих ронинов[4] дает отличные результаты. Их исполнительность достойна всяческих похвал. Если бы не необходимость избавиться от лишних свидетелей в конце операции, я бы предложил им контракт в Большом Токио.

«Не затронет ли и меня эта необходимость?» – подумал проницательнейший доктор Мураками, но не сказал ни слова, Подобные вещи не стоило произносить вслух перед господином директором и его загадочным внуком, обещавшим Мураками свое покровительство.

– Как там наши друзья, Икари? – спросил господин Сакамуро.

– Ожидают новостей, – ответил тот, стоя у выходящей на крышу прозрачной стены пентхауса. «Любуется облаками?» – мысленно позволил себе злую иронию доктор. – Я сегодня разговаривал с Волохом, вновь заверяя его в своей лояльности.

– У этого гайдзина взгляд зверя, – задумчиво сказал Йоши Сакамуро. – На месте его директора я никогда бы не поворачивался к нему спиной. Он сообщил что-то о рыцаре?

– Нет, но, как мне кажется, он тоже не может напасть на след.

– Это хорошо. – Директор грузно поднялся, опираясь на резную трость, с которой он не появлялся на людях, но никогда не расставался дома, в своем кабинете или в гостиничном номере. – Пока все идет как намечено.

«Скорая помощь» плавно вырулила на стоянку перед вывеской клуба «Молоко». С точностью, доступной только автоматам, она втиснулась между двумя машинами – здоровенным «Колоссом» и пижонским красным «Фольксвагеном-Шмелъ».

«Точка назначения достигнута», – сообщила сервис-программа. Водитель никак не отреагировал, неподвижно глядя в некую точку на лобовом стекле. Глаза его были широко раскрыты и закровавлены лопнувшими сосудами. Из ушей торчали десятикубовые шприцы с выжатыми до отказа поршнями. Еще один шприц, поменьше, воткнули ему сзади в шею.

И все же он умер более легкой смертью, чем его напарник, над которым как раз заканчивал возиться деловито жужжавший в кузове «Асклепий». Оглушенного, но живого «ливерного охотника» Юрген уложил, крепко примотав пластиковыми ремнями, под паучьи манипуляторы киберхирурга. И включил стандартную программу «разделки» (отнюдь не предусматривающую наркоз). Как обычно, робот начал с извлечения глазных хрусталиков.

Последний раз тело органлеггера трепыхнулось, когда «Асклепий» сделал ему продольный разрез грудной клетки, чтобы добраться до аорты. Задумчиво поводив диагностическим щупом вокруг сердца, робот отправил его в утилизатор. Увы, оно не выдержало нагрузки.