Операция «Гадюка» (сборник)

— Сексуальный маньяк! — подсказала Тамара, которая незаметно вошла в комнату и стояла, прижавшись спиной к двери. — Он уничтожает нас во цвете лет.

— Тамарочка, — сказала Калерия. — Или мы с тобой молчим, или ты уходишь на урок английского языка. Он начался в шестнадцатой комнате три минуты назад.

У Калерии есть отвратительное качество — она всегда в курсе всех наших прегрешений и ошибок.

— Я тихо, — сказала Тамара. — Здравствуйте, дядя Миша.

Полковник улыбнулся губами, не потому, что ему было смешно, скорее — забавно. Оценивать забавность ситуации можно и без чувства юмора.

— Пропадают без вести большей частью молодые люди, обычно холостые или одинокие с почти обязательным условием: они прошли какую-то войну — афганскую, чеченскую, приднестровскую, — но прошли.

— Они едут еще на какую-то войну, — сказала Катрин.

— Значит ли это, — спросила Калерия, — что вас беспокоит негласный отток ветеранов, потому что вы опасаетесь нового и еще неизвестно где зреющего вооруженного конфликта?

— Нет, — сказал Миша. — Это мы проверили.

— Объясни подробнее, — попросила Калерия.

— Допустим, — сказал Миша, — что в… ну где же, где?

— В Абхазии, — подсказала Тамара.

— В Нагорном Карабахе, — не воспользовался подсказкой Миша, — готовится новая война, и в Россию приезжают вербовщики, чтобы набирать людей.

— Они могут обойтись и без вербовщиков, — сказала Катрин. — Они могут использовать посредников — казаков, всякие там ветеранские организации.

— Вот именно! — обрадовался Миша. — Мы тоже так предположили. Но ничего из этого не вышло.

Мы молчали. Миша завладел нашим вниманием и, понимая это, держал паузу.

— Схема исчезновения людей, назовем их условно ветеранами, не подходит к стандартным схемам, не укладывается в них. Началось с того, что мы получили сигнал об исчезновении всех или почти всех холостых и одиноких ветеранов в одном районном центре. А таких набежало человек шестьдесят. Представляете? В один прекрасный день в городе исчезают шестьдесят человек, в основном молодых, заметных. И ни записки, ни свидетеля, ни следа, ничего!

— И все же не исключена случайность, — сказала Калерия.

— Да мы зачесались только после четвертого сигнала! — принял удар полковник Миша. — Когда в четвертом подряд небольшом городе произошло совершенно адекватное событие, мы послали туда людей. И люди вернулись ни с чем. А затем все это случилось снова. Словно корова языком слизнула!

— До сих пор никто из журналистов не докопался? — спросила Калерия.

— Одна девица с НТВ почуяла неладное, мы с ней договорились — она нам не мешает, а мы ей гарантируем первую реальную информацию. Но мы не знаем, сколько она еще будет молчать. Она же журналистка, это специфические люди.

И стало ясно, что слово «специфический» в лексиконе полковника относится к числу бранных.

— Когда это началось? — спросила Калерия.

— Четыре месяца назад, — ответил Миша. — Ты магнитофон не трогай, мало ли какой слесарь его случайно включит. У меня сможете просмотреть все материалы.

— К нам чужие слесари не ходят, — сказала Тамара с сожалением, — у нас охрана.

— Я сквозь эту охрану танк вынесу, — сказал Миша.

— У нас нет танка! — оценила шутку Тамара и приятно засмеялась.

— А какова механика исчезновения? — спросила Калерия.

— Не понял.

— Пропадают ли они в течение недели или одновременно из своих домов? Может, идут в кино и из зала больше не выходят или, наконец, все вместе садятся в пригородный поезд?

— Последнее вероятней всего, — сказал Миша. — Во всех четырех случаях ветераны… кандидаты на исчезновение собирались вместе. На собрание, на прогулку.

— Они специально одевались для этого? Брали с собой рюкзаки, чемоданы?

— Ничего подобного! В этом и заключается основная загадка. Давай мы с тобой, Лера, как разумные жители нашей сумасшедшей страны, предположим самое реальное решение загадки: наших ветеранов, одиноких, малосемейных, не нашедших места в мирной жизни, некто соблазняет поездкой в Бурунди или Перу. Зная человеческую натуру, мы предположим, что кандидаты будут уезжать в пункт сбора поодиночке, возьмут с собой по сумке или чемодану, наверняка кто-то из них пропьет полученный аванс и проговорится знакомой девушке или собутыльнику. Другого мы случайно задержим на таможне, а третий просто передумает… Не может быть, чтобы часть населения четырех городов исчезла без следа, не взяв с собой бритв, запасных рубашек или кроссовок.

— Их убили, — сказала Тамара. — Их достал Достоевский с топором.

Образование свое Тамара черпала не из школьной программы, а скорее у экрана телевизора. Кое-что смешалось в ее хорошенькой головке, а это приводит порой к комическим эффектам.

— Лично Достоевский? — серьезно спросил Миша.

— Я в переносном смысле! — спохватилась Тамара. — Главное, что они мешали Чубайсу.

— А он тут при чем?

— Он разворовал страну вместо приватизации, — сообщила Тамара фразу, явно подслушанную в транспорте. — И теперь боится справедливого возмездия.

— Хорошо, — сказал Миша, — перерыв на смешки закончен. Поговорим о деле.

— Что вы еще узнали? Например, готовились ли исчезнувшие к этой акции? — спросила Калерия. — Может, кто-то из них продал дом, другой загадочно вел себя с соседкой?

— Проверяли, — сказал Миша. — Ничего не обнаружили.

— Только не смейтесь, — сказала Тамара. — Я как член коллектива имею право на ошибку. Но, может быть, вы читали легенду о том, как один бременский музыкант увел из города сразу всех крыс и детей?

— Они так и шли парочками, — не выдержала Катрин, — девочка и крысочка.

— Не хохочи! Сейчас есть потрясные приборы, они воздействуют тебе на мозг — и ты пошел! У меня есть подруга, Римма, вы ее не знаете. За ней ходил один Фархад. Она — ноль внимания. Тогда он начал воздействовать на ее сознание на расстоянии, из своей гостиницы. И знаете, чем дело кончилось?

— Знаем, — сказал я, — она купила билет и улетела на его историческую родину, где они построили счастливую семью.

— Ты неудачно пошутил, Гарик, — с торжеством сообщила Тамара. — Его зарезали на Коптевском рынке.

Все замолчали, переваривая сложную информацию. Затем Калерия сказала:

— А вы версию с крысоловом проверяли?

— Как ее проверишь? — развел руками Миша.

При нашей тесноте его руки стукнулись об углы шкафов.

— Простите, — сказал Миша шкафам.

Шкафы промолчали.

Миша продолжал:

— Беда в том, что до последнего инцидента мое начальство считало, что я выжил из ума.

— И что же случилось?

— В Вязьму мы послали нашего сотрудника. Из афганцев. Он должен был проверить, когда и как это случится.

— Ну и что? — спросила Тамара.

Калерия подняла бровь. Умница. Она уже готова была задать мой вопрос, но почему-то медлила.

— Почему вы послали его именно в Вязьму? — Я не выдержал.

Калерия кивнула, она не сердилась на меня за то, что я полез в пекло поперед мамки.

— Поймите же, Калерия, — он обращался к ней — видно, по чину было так положено, — здесь действует простая арифметика. На первый случай никто не обратил внимания. На второй почти никто не обратил внимания, но у меня есть один въедливый лейтенант, который как раз поехал в Кимры к брату и услышал, какой шум стоит в городе… и утихает за его пределами. Он прискакал ко мне на боевом коне и кричит: «Миха Степанович! Полгорода без вести пропало». Я ему ответил, что так не бывает, потому что так не может быть никогда, — это лучший ответ начальника, если он чего-то не понимает. А мой упрямый лейтенант в нерабочее время стал искать в компьютере информацию о массовых исчезновениях людей примерно одного возраста и пола. Он отыскал аналогичный случай в Талдоме и положил мне на стол. Я, разумеется, отмахнулся. Ну поймите меня — разве не может статься, что в двух русских городах появляются вербовщики и вытаскивают молодцев… или вдруг прошел слух, что в Китае можно хорошо заработать, — да мало ли что может произойти в нашем государстве? Вам интересно?