Выбери себе смерть

Русаков дрожащими руками набрал номер.

– Сегодня я не буду, – заикаясь, сказал он, – да, не приеду.

Он вернул трубку Дронго.

– Выедем за город, Манучар, – предложил Дронго.

– Что вы собираетесь делать? – закричал Русаков.

– Просто поговорить с вами. Кстати, кто эта женщина? Вы нас не представили друг другу.

– Наша работница, – отрывисто произнес Русаков. – Татьяна Николаевна.

– Очень приятно, – наклонил голову Дронго.

– Мне тоже, – чуть улыбнулась женщина. Судя по всему, ее даже забавляла эта ситуация. Она совсем не боялась, и это все больше нравилось Дронго.

– Вы всегда обедаете только со своими работницами? – спросил он, сознавая, что вопрос звучит несколько двусмысленно. Но сейчас ему важно было расставить некоторые акценты.

– Не всегда, – отвернулся Русаков.

Женщина молчала.

– Зачем вы послали за нами наблюдение?

– Я не посылал.

– Лжете. Сначала послали одного, кстати, он оказался хорошим спортсменом. А потом послали в гостиницу сразу двоих. Догадываюсь, что, когда не вернулся ваш человек, вы просто обзвонили все центральные гостиницы, спрашивая по паспорту Манучара.

Манучар впереди пробормотал какое-то грузинское ругательство.

– А потом, – невозмутимо продолжал Дронго, – вы послали еще двух головорезов допросить меня. Но, так как паспорт был не мой, они попали в номер Манучара. Кстати, вы знаете, как это больно, когда вас душат ремнем? Вы никогда не пробовали?

– Это не я их посылал, – мрачно заявил Русаков.

– Может быть, – согласился Дронго, – но тогда вы скажите, кто их посылал, и мы будем считать инцидент исчерпанным.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил испуганный коммерческий директор, не заботясь даже о судьбе своей спутницы.

– Вы читаете газеты? – спросил Дронго. – Наверняка читаете даже «Коммерсант». Тогда вы должны знать, сколько банкиров гибнет на улицах Москвы. Это сейчас самая рискованная профессия. Так что вы должны знать, что входите в группу риска наравне с пожарными и гомосексуалистами.

– Перестаньте паясничать! – сорвался почти на крик Русаков. – При чем тут я? Что вы от меня хотите?

– Прежде всего сообщения о вашей бывшей секретарше Ларисе Коноваловой. – Он обратил внимание, что при упоминании этого имени чуть дернулась голова впереди сидящей женщины. «А у нее красивые, очень своеобразные уши», – подумал Дронго.

– Не знаю никакой Коноваловой, – заявил уже потерявший голову от страха Русаков.

– Вы не знаете собственной секретарши? Она ведь работала у вас целых полгода, прежде чем бесследно исчезла.

– Может, я ее не помню, – пробормотал Русаков.

Женщина повернулась к нему.

– Как ты можешь! – укоризненно произнесла она.

– А ты молчи, молчи, дрянь такая! – заорал Русаков, обрадованный тем, что есть на ком сорвать свое раздражение и отчаяние. – Тебя никто не спрашивает! – бушевал он.

– Успокойтесь, – поморщился Дронго, – и будьте повежливее с дамой. Я не люблю, когда в моем присутствии кричат на женщин.

Русаков сразу успокоился.

Манучар еще раз выругался, на этот раз чуть громче.

– Вы можете только отвечать на мои вопросы. Я повторяю: мне нужно все знать о Ларисе Коноваловой. Вы можете мне помочь?

– Зачем? Зачем вам эта потаскуха? – запричитал Русаков. – Она здесь совершенно ни при чем.

– Настолько ни при чем, что после моего о ней вопроса вы послали ко мне сразу трех убийц? – саркастически сказал Дронго. – Не забывайте о своей опасной профессии.

– Она работала у нас, – повернулась к ним женщина, – была секретаршей у этого, – кивнула она на Русакова.

– Что было дальше?

– Примерно месяц назад она уволилась. Так нам всем говорили. – Татьяна Николаевна рассказывала, повернувшись к Дронго и стараясь не глядеть на своего руководителя.

– Почему она уволилась, вы знаете?

– Никто об этом не знал. У нас в банке думали, что она уволилась из-за него. Считали, что он приставал к ней.

– А вы еще и бабник… – поморщился Дронго. – В Америке за сексуальные домогательства руководства давно уже судят провинившихся мужчин, даже женщин. А вы решили, что власть вам дали и над женщинами?

– Ничего я не решил. – Русаков тоже старался не смотреть на женщину. – А к этой Ларисе я не приставал.

– Значит, вы ее знали?

– Знал, конечно, – недовольно вымолвил Русаков, – но к ее исчезновению я не имею никакого отношения.

– Скоро мы приедем на место, – вдруг сказал Дронго.

– Куда? – не понял Русаков.

– Туда, где вас убьют.

От неожиданности Русаков не мог ничего сказать. Затем он вдруг заплакал.

– Убьют? Зачем убьют? За что? Что я вам сделал?

– Вы не говорите всей правды.

– Какой правды? Я все расскажу, все что хотите.

– Куда делась Лариса Коновалова?

– Не знаю, правда не знаю. – От страха у него стучали зубы.

– Знаете, – спокойно возразил Дронго. – Опять врете.

– Нет… я… она… В общем, она видела наши документы, и мы… но это не я… честное слово.

– Какие документы она видела?

– Нашего банка. Там было финансирование некоторых партий, газет, особые статьи расходов. В общем, она увидела одну строчку и расплакалась. А потом и я узнал об этом.

– Как узнали?

– Она сама сказала мне, – уже обреченно говорил Русаков.

– Что за строчка была?

– Я не могу вам сказать… Это не мой секрет. Поймите, они меня убьют.

– Что это был за документ?

– Помните, погиб один журналист от взрыва бомбы?

– Да, конечно, помню.

– Там было финансирование этого проекта, – выдавил Русаков.

– Так это был ваш банк. Я всегда вас подозревал, – покачал головой Дронго. – И поэтому вы решили убрать девушку.

– Не я, – испугался Русаков, – честное слово, не я.

– Предположим, я вам поверил. Кто отдал приказ о ее ликвидации?

– Не знаю, честное слово, не знаю. Просто мне велели найти ее, но она больше не появлялась на работе.

– Куда она исчезла?

– У нее был знакомый парень, какой-то Реваз. Видимо, ушла к нему.

– Откуда вы это знаете?

– Нам сообщили. Нам сказали, что они остановились в «Савое». Мы послали туда группу ребят, но их там не нашли. Потом оказалось, что им помог бежать портье. Что было дальше, я не знаю. Но документы из кабинета у меня исчезли. Все решили, что это она. Ключи были только у меня и у нее. Кто-то влез ночью в мой кабинет и украл эти документы. Утром, когда наши люди приехали в «Савой», там уже не было ни этого грузина, ни Ларисы Коноваловой. Только недавно мы узнали, что им помогли бежать.

– Поэтому вы убили этого портье?

– Как убили? – испугался Русаков. – Разве его убили? Я ничего про это не знал.

– У вас пропали документы пятнадцатого?

– Верно. А откуда вы…

– Ваша охрана ничего не заметила? – игнорировал его вопрос Дронго.

– Ничего. Но потом мне сказали, что в мой кабинет кто-то лазил. У меня была целая проверка. Вызывали специалистов из МВД. Потом приказали искать Коновалову. Мне лично сказали, чтобы я следил за всеми, кто будет ее спрашивать. Вот поэтому я и обратил внимание на ваши слова.

Они уже выезжали за город, мелькали деревья, машина шла по шоссе.

– Куда мы едем? – снова спросил Русаков. – Я рассказал вам все, что знал. Клянусь вам.

– Кто разрабатывает все эти мероприятия в вашем банке? Не может быть, чтобы сам президент. Он для этого недостаточно подготовлен. Может, он выдающийся финансист, но в любом случае он вряд ли будет заниматься устранением нежелательных свидетелей и планированием таких акций. Так кто?

Русаков снова молчал.

Женщина повернулась к нему.

Он не выдержал ее взгляда:

– Бывший полковник милиции Юрков. Он занимает у нас должность вице-президента по вопросам безопасности.

– Где он работал раньше?

– В органах БХСС и уголовного розыска. Его в Москве хорошо знают. Он только недавно перешел к нам из УВД Москвы.

– А до этого был на вашем содержании, – кивнул Дронго. – Это похоже на правду. Манучар, здесь сверни направо. Мы едем в Орехово-Зуево. Там мы снимем номер в гостинице, и вы останетесь в нем вместе с Манучаром. Одно неверное движение, и он убьет вас. Чтобы вы чувствовали себя более комфортно, мы захватили наручники. А завтра утром мы вас отпустим. Договорились?