Выбери себе смерть

– Знаю, – тихо сказал Фогельсон и еще тише добавил: – Выбери себе смерть.

– Что вы сказали? – спросил Лукошин.

– Это был девиз нашей группы. Иногда мы давали право самим выбирать себе смерть.

– Интересный обычай. И не было проколов? – улыбнулся Лукошин.

– Ни одного, – встал Фогельсон. – Мы знали, как работать и для чего. Разрешите идти, товарищ генерал?

– Что у вас там за проблемы с каким-то следователем? – спросил на прощание Лукошин, протягивая руку.

– Он честный человек, – вздохнул Фогельсон. – В наше время это такая находка.

Лукошин неприятно усмехнулся.

Фогельсон вернулся к себе в кабинет в восьмом часу вечера. Телефон звонил, не умолкая. Он поднял трубку.

– Он вспомнил, вспомнил фамилию, – кричал белорусский генерал, – за нашим офицером уже поехали! Мы ничего не сможем сделать.

– Прекратите истерику, – почти приказал Фогельсон, – сейчас я позвоню генералу Миронову.

Заместитель директора ФСК взял трубку не сразу. Видно было, что он уже выходил из кабинета, но звонок селектора внутренней связи заставил его вернуться.

– Слушаю, – коротко сказал Миронов.

– Владимир Александрович, у нас ЧП, – с торжеством сообщил Фогельсон. – Кажется, в Минске назревает провал.

– Какой провал? – не понял Миронов. – Опять этот ваш следователь нам мешает?

– Он сидит дома у вдовы и сирот, – возразил Марк Абрамович, – успокаивает семью друга.

– Откуда вы знаете?

– За ним следят наши люди. Он тут ни при чем, это сами белорусы проводят расследование. Кажется, версия с Костюковским скоро лопнет.

Миронов долго молчал.

– Вы могли бы меня остановить, – наконец сказал он, – вы предвидели последствия этих убийств.

Фогельсон молчал. В данной ситуации возражать не имело смысла. Как молодой самолюбивый начальник, Владимир Александрович не любил подсказок. Он принимал решение самостоятельно, и не всегда это решение оказывалось наилучшим.

– Он ждет у телефона, – напомнил Фогельсон.

– Кто? – не понял Миронов.

– Наш друг из Белоруссии. Что ему сказать?

– Придумайте что-нибудь. Пусть как-нибудь продержится. Осталось всего несколько дней.

– Я передам.

Марк Абрамович взял другую трубку:

– Генерал советует продержаться. Этот сотрудник знал, что вы отдали приказ о ликвидации прокурора республики?

– Нет, но он знал начальника отдела.

– Посоветуйте ему на время исчезнуть из Минска, – предложил Фогельсон. – Больше я ничего сказать не могу.

Он положил трубку, когда раздался звонок селекторной связи.

– Полковник, – он узнал требовательный голос Миронова, – что вы ему посоветовали?

– Сотрудник не знал, что приказы отдает непосредственно наш друг. Но он получал их от начальника отдела. Я посоветовал нашему белорусскому коллеге отправить этого начальника отдела куда-нибудь на отдых или в отпуск.

– Еще лучше в Москву, – зловеще предложил Миронов.

«Идиот, – подумал Фогельсон, – какой идиот!»

– Товарищ генерал… – вдруг решился он, сам не ожидая, что осмелится задать такой вопрос.

– Да, – оживился Миронов.

– Отдавая приказ об устранении полковников Бахтамова, Иванченко и подполковника Крымова, вы и генерал Лукошин знали, что они были сотрудниками подразделения «Рай» и работали со мной много лет?

– Знали, – немного помолчав, ответил честно Миронов и, словно спохватившись, спросил: – А как бы вы поступили на нашем месте?

– Так же. – Марк Абрамович положил трубку.

ГЛАВА 23

На этот раз его везли долго, очень долго. И не давали смотреть по сторонам, завязав глаза. После смерти Манучара Дронго даже не хотел гадать, кто именно мог убить его товарища и Юркова. Ему было все равно, он понял, что где-то не просчитал варианты и ошибся. Теперь следовало платить за ошибку. Но каково было его изумление, когда повязку сняли и он увидел сидевшего перед ним Арчила Гогия и пожилого господина, похожего на российского купчика начала века с аккуратно подстриженной бородкой и усами.

На Арчила он даже не стал смотреть, отвернулся. А вот господинчик его очень заинтересовал. Что-то такое мелькало в его глазах, что заставляло Дронго внимательно к нему приглядеться. Он наконец понял, что улыбающееся лицо этого «купчика» и его почти декоративная бородка не соответствуют глазам этого человека. Внимательным, холодным, жестким.

Его тщательно обыскали, очень тщательно, и оставили в комнате с двумя собеседниками.

– Это он? – спросил господинчик у Арчила Гогия.

Тот солидно кивнул головой.

Господинчик сладко улыбнулся.

– Давайте познакомимся, – сказал он. – Меня зовут Марк Абрамович.

– Не очень приятно, – пробормотал Дронго. – Особенно учитывая, как вы меня сюда привезли.

– Мы вас спасли, – всплеснул руками Марк Абрамович, – неужели вы этого не поняли?

– Поэтому застрелили моего товарища? – отвернулся Дронго. – Не могу даже спокойно смотреть на вас.

– Эмоции, дорогой, эмоции. А ведь совсем недавно в Багдаде вы вели себя куда хладнокровнее, – заметил Марк Абрамович.

Дронго насторожился. Этот господинчик обладал солидной информацией. Но он промолчал.

– Тебя спасли, – произнес Арчил, – а ты ничего не понял.

– Там на лестнице лежал убитый Манучар, его вы тоже спасали? – спросил Дронго.

– Какой Манучар? – удивился Марк Абрамович. – Что там случилось?

– Просто ваши люди немного ошиблись, – невозмутимо заметил Арчил, словно речь шла о маленьком инциденте. – Они застрелили гниду Юркова и нашего человека. Его дал Давид как охранника для этого типа. А он обижается. Таких охранников сотню найдем, дорогой. Кто он был? Мразь, мелкая сошка, букашка. Плюнешь – его нет. Чего переживаешь? Все нормально, тебя привезли к нам.

– Идите к черту, – грубо ответил Дронго, – с вами я вообще не хочу разговаривать. Вы типичный осведомитель, стукач.

Только молниеносная реакция помогла ему увернуться. Арчил бросил в него резким движением руки тонкий нож.

– Я стукач? – вскочил Велосипедист. – Жив не буду, тебя, суку, убью. Никто не говорил Арчилу Гогия такие слова.

– В чем дело? – крикнул Марк Абрамович. – Что за дикие выходки? Если не можете вести себя прилично, подождите в соседней комнате. Мне нужно поговорить с Дронго наедине.

Бормоча русские и грузинские ругательства, Арчил вышел из комнаты. Марк Абрамович подошел к стене, легко выдернул нож, положил его на стол и, сев напротив Дронго, улыбнулся.

– Вы наверняка устали, – как-то очень просто сказал он.

– Без лишних психологических деталей, – поморщился Дронго. – Что вам нужно?

– Вы уже поняли, куда попали?

– По тому, как стреляла ваш снайпер, кажется, понял. Она сделала два таких выстрела.

– Правильно. Катенька у нас умница, – усмехнулся Марк Абрамович. – В свое время я переманил ее от Медведева, когда она служила в личной охране Горбачева. Вы могли ее видеть в США в восемьдесят восьмом. Вы тогда здорово отличились.

– Все знает, мерзавец! – разозлился Дронго. – Вы из ФСК или из разведки? – спросил он прямо.

– Немного оттуда и немного отсюда, – ответил Марк Абрамович. – Просто мы честные люди, озабоченные судьбой своего отечества. Я полковник ФСК, сотрудник особой группы «Рай». Может, слышал?

– Тогда все понятно. Здорово вы стреляете.

– Катя у нас пока только учится, – усмехнулся собеседник Дронго. – Раньше было управление «К» в контрразведке. Они занимались подобными операциями, затем решили создать еще отдел «С» и включили туда группу «Рай». Вы ничего не слышали об этом? Она возникла еще в начале пятидесятых.

– Ничего. По-моему, был отдел «Т», занимавшийся активными действиями, но про вашу группу ничего не слышал, – признался Дронго.

– Мы ваши коллеги, делаем одно и то же дело, – развел руками Марк Абрамович. – А вы, придя сюда, обвиняете нас в убийстве… как его, даже имя не знаю… какого-то мелкого уголовника. Что касается Юркова, то он и так долго пожил на свете. Пора было угомониться, а он все брыкался, хотел что-то доказать.