Монсеньор Кихот

Отец Франсиско, ведавший лавочкой у входа, выскочил из нее, бросив свои открытки, четки и бутылочки с ликером на произвол судьбы. Вид у него был испуганный, и, чтобы не нарушать обета молчания, он взмахнул рукою, указывая на дверь.

Маленький «сеат» стоял у церкви, врезавшись в нее. Двое жандармов, выскочившие из джипа, осторожно направлялись к машине с револьверами на прицеле. Какой-то человек с залитым кровью лицом пытался открыть дверцу «сеата». Он гневно бросил жандармам:

– Да подойдите же, помогите открыть эту дверцу, убийцы. Мы не вооружены.

Отец Леопольдо спросил:

– Вы ранены?

– Конечно, ранен. Но это ерунда. По-моему, они убили моего друга.

Жандармы спрятали револьверы. Один из них сказал:

– Мы же стреляли в шины.

Другой пояснил:

– Нам было приказано. Этих людей разыскивают за устройство бунта.

Отец Леопольдо заглянул внутрь сквозь разбитое ветровое стекло. Увидев пассажира, он воскликнул:

– Но это же священник! – И через мгновение: – Монсеньор!

– Да, – возмущенно подтвердил незнакомец, – монсеньор… и если бы монсеньер не остановился по нужде, мы бы уже находились в безопасности у вас в монастыре.

Жандармам наконец удалось открыть дверцу со стороны пассажира.

– Он живой, – сказал один из них.

– Нет – по вашей милости.

– Вы оба арестованы. Садитесь в джип, а мы сейчас вытащим вашего дружка.

Тут двери церкви распахнулись, и к ним вышел профессор Пилбим.

Отец Леопольдо сказал:

– Они оба ранены. Вы не можете в таком виде их забрать.

– Их разыскивают за устройство бунта и кражу денег.

– Какая ерунда! Этот человек в машине – монсеньор. А монсеньоры не крадут денег. Как зовут вашего друга? – спросил отец Леопольдо у незнакомца.

– Монсеньор Кихот.

– Кихот?! Такого не может быть, – заметил профессор Пилбим.

– Монсеньор Кихот из Эль-Тобосо. Отпрыск самого великого Дон Кихота.

– У Дон Кихота не было отпрысков. Откуда им взяться? Это же вымышленная фигура.

– Вот опять, профессор, факты и вымысел. Видите, как трудно их разграничить, – заметил отец Леопольдо.

Жандармам тем временем удалось вытащить отца Кихота из разбитой машины, и они положили его на землю. Он пытался что-то сказать. Незнакомец нагнулся к нему.

– Если он умрет, – сказал он жандармам, – ей-богу, уж я заставлю вас за это заплатить.

Один из жандармов смутился, а другой резко спросил:

– Ваша фамилия?

– Санкас, Энрике, но монсеньор, – и он так прокатил "р", точно выбивал дробь на барабане, – предпочитает звать меня Санчо.

– Профессия?

– Я бывший мэр Эль-Тобосо.

– Ваши документы.

– Можете их посмотреть, если найдете среди обломков.

– Сеньор Санкас, – обратился к нему отец Леопольдо, – вы не можете разобрать, что пытается сказать монсеньор?

– Он спрашивает, не пострадал ли «Росинант».

– «Росинант»? – воскликнул профессор Пилбим. – Но ведь так звали лошадь!

– А он имеет в виду машину. Я не смею сказать ему правду. Это может оказаться для него слишком тяжелым ударом.

– Профессор, не позвоните ли вы в Оренсе и не попросите ли прислать врача? Отец Франсиско знает номер.

Угрюмый жандарм сказал:

– Насчет доктора мы сами позаботимся. Мы их везем в Оренсе.

– В таком состоянии вы их не повезете. Я это запрещаю.

– Мы пришлем за ним «скорую помощь».

– Можете, если угодно, присылать вашу «скорую помощь», но ей придется долго ждать: эти двое останутся здесь, в монастыре, до тех пор, пока врач не разрешит им уехать. Я поговорю с епископом в Оренсе, и, уверен, он кое-что скажет вашему командиру. И не смейте наставлять на меня вашу пушку.

– Мы поедем и обо всем доложим, – заявил другой жандарм.

Тут вернулся профессор Пилбим с каким-то монахом. Они несли матрас. Профессор сказал:

– Отец Франсиско сейчас звонит. А это мы принесли вместо носилок.

Отца Кихота с трудом переложили на матрас, и они вчетвером внесли его в церковь и пошли с ним по нефу. Он что-то бормотал – возможно, молитвы, а возможно, и проклятья. Когда они свернули перед алтарем к лестнице, он попытался перекреститься, но так и не сумел завершить крестное знамение. Он снова лишился чувств. Лестница оказалась для носильщиков серьезным испытанием, и наверху они вынуждены были остановиться, чтобы передохнуть.

Профессор Пилбим сказал:

– Кихот – это не испанская фамилия. Сам Сервантес сказал, что подлинное имя его героя скорее всего было Кехана и что жил он не в Эль-Тобосо.