Рок-н-ролл под Кремлем

Все молчали.

– Тогда было страшное время, – вымолвил наконец Юра Евсеев. – То время… осуждено. Это совсем другое…

– Шуру, моего мужа, отца Шурочки, посадили в восемьдесят втором, – сказала Елизавета Михайловна. – За то, что переводил Генри Миллера, перепечатывал и давал читать друзьям. Он сгинул, как и мой папа. А Генри Миллер свободно продается в магазинах.

– Часы! – вдруг ожила Анна Матвеевна. – Вам понравились старинные часы!

Юра обернулся к ней.

– Они были в ремонте! Мама отдала квитанцию Степаниде Ивановне, дворничихе! Она их получила! И сохранила! Она и квартиру нам сохранила! Написала заявление, что просит жилплощадь врагов народа отдать ей, многодетной… У нее все дети повырастали и переженились, пока мы вернулись! Мы – боялись! Мы только в пятьдесят пятом, когда уже точно знали, что…

Она заплакала.

– Уходите, – глядя в сторону, приказала Елизавета Михайловна.

– Шурочка! Скажи что-нибудь! – Юра повернулся к ней.

Лицо девушки было мертвенно-белым. Она прислонилась к стеллажу с книгами, вцепившись пальцами в полку.

– Это… Это ужасно! Как ты мог?! Ты меня обманул! Ты допрашиваешь людей, да?..

– Конечно, – ответил Юра Евсеев. – На трех языках. Если это необходимо. В присутствии адвоката и переводчика. Цивилизованно. Я никого не бью. Не истязаю. Сейчас – другое время.

– А за что тебе досрочно дали капитана? Ты кого-то арестовал?

Юра кивнул.

– Шпиона.

– Знаем мы этих шпионов! – зло процедила Ираида. – А за нас вам какое звание дадут? Полковника? Или генерала?

– Что за ерунда!

– Молодой человек, я попрошу вас покинуть наш дом! – строго сказала Анна Матвеевна.

– И заберите ваши подачки! – добавила Елизавета Михайловна. – Мы к ним не притронемся!

– Забудьте сюда дорогу! – по-прежнему зло сказала Ираида.

– И передайте своим начальникам, что, если меня арестуют, поднимется международный скандал! – пригрозил папа-не папа. – За моей судьбой наблюдают друзья из Парижа…

Юра встал и внимательно оглядел всех. Беатриса Карловна куда-то испарилась, и он был предоставлен сам себе.

– Я передумал. Я, пожалуй, внимательно прочту Кафку. Мне стало интересно, как может человек, сто лет назад переживший страшное горе…

– Шестьдесят пять, – поправила Анна Матвеевна.

– Хорошо. – Юра просто взвился от негодования: – Шестьдесят пять! Человек пережил что-то невообразимое, залез в щель, как таракан, там, в щели, он живет только тем, что пережил, и ему – нравится это! Может быть, Кафка прав? Притерпелость к злу влечет вечное ожидание зла?

– Не надо, – покачала головой Елизавета Михайловна. – Интеллектуальные размышления у вас плохо получаются. Уходите, наконец! Вы нам неприятны!

Шурочка, как сомнамбула, вышла за ним в прихожую. Юра обнял ее за плечи:

– Собирайся, пойдем ко мне. Завтра мы подадим заявление…

Она качнула головой, резко отстранилась.

– Ты другой. Ты обманывал меня. Ты попрекал меня тем, что я не девушка…

– Я и не думал… Я хочу на тебе жениться!

– Конечно, и у палача есть, наверное, жена… Дети. Но я не представляю себя в такой роли…

– Кто палач?! Да ты просто дура! Вы все…

Он не хлопнул дверью, хотя очень хотелось. Быстро сбежал по ступенькам, долго возился с заедавшим замком парадного. Эта заминка спасла его от летящего сверху торта.

«Плюх!» – брызнули во все стороны брызги суфле, крошки шоколада и кусочки воздушного теста. Мгновенно слетелись голуби и вороны – как же, манна небесная.

– Правильно, – сжав зубы, сказал Юра Евсеев вслух. – Торт сделан в пятнадцать часов. В восемнадцать он должен быть съеден. Все идет по расписанию.

Сверху слетел букет, и он шарахнулся в сторону, чтобы не получить по голове бутылкой. Но «Хеннесси» из окна так и не вылетел.

* * *

«Совершенно секретно.

Русский отдел. Фоуку.

Задание „Зениту" передано обычным порядком. Визуальным контролем съём информации лично адресатом установлен. Подтверждение не получено в связи с повышенными требованиями „Зенита" к обеспечению конспирации. Однако факт отсутствия отрицательного ответа говорит о том, что „Зенит" приступил к выполнению задания.

Московская резидентура.

Бицжеральд».

Конец первой книги

Ростов-на-Дону, 2006