Видео Иисус

Англичанин профессор Уилфорд-Смит не был признан виновным ни по одному пункту обвинений, которые можно было бы отнести к уголовно наказуемым преступлениям. Тем не менее, ему настоятельно рекомендовали покинуть Израиль и дали понять, что впредь он больше никогда не получит разрешения на ведение раскопок. Для прессы он сделал заявление, что сожалеет обо всём случившемся, но он и без того намеревался, ввиду своего преклонного возраста, оставить активную исследовательскую деятельность. Он возвратился в Англию.

Его многолетний ассистент, израильский историк Шимон Бар-Лев через год стал заместителем директора Рокфеллеровского музея.

Мершамонский монастырь снова закрыл свои двери и опять оказался в забвении.

Журналист Ури Либерман, который во время судебного процесса был основным корреспондентом, освещавшим его, написал книгу о раскопках при Бет-Хамеше и о событиях, ставших предметом судебного рассмотрения. Но к тому времени, когда книга была готова, этот случай давно забылся, публика потеряла к нему интерес, и автор не смог найти для книги издателя.

Писатель Петер Эйзенхардт, который покинул Израиль ещё до кульминации всех событий, был приглашён на процесс в качестве свидетеля, однако предпочёл не явиться. Сразу после возвращения домой он упаковал все свои заметки о пережитом в отдельную коробку, засунул эту коробку в самый дальний угол самой верхней полки шкафа у себя в спальне и принялся за новый роман, который не имел ничего общего со всем случившимся. Один из рецензентов впоследствии обратил внимание на то, что больше Эйзенхардт никогда не писал романы о путешествии во времени.

Канадский историк профессор Гутьер не был ни задержан, ни обвинён, и беспрепятственно вернулся к себе на родину. Несколько лет спустя с ним случился апоплексический удар, от которого он так и не оправился.

Церковь Симона была закрыта и секуляризована. Приостановленные на время прибытия Луиджи Баттисто Скарфаро бесплатные обеды для бедных так больше никогда и не были возобновлены.

39

Три года спустя

Из серого ноябрьского неба моросил холодный, мерзкий дождь, отопление по-настоящему всё ещё не включили, и Стивен Фокс пытался победить холод горячим чаем и толстым вязаным пуловером. Он как раз сидел перед одним из своих старых конспектов, согревая руки о дымящуюся чашку, и пытался вникнуть в смысл и содержание лекций, когда зазвонил телефон.

Это опять была фирма Video World Dispatcher. Вернее, мисс Барнет, отвечающая за отдел маркетинга. Мисс Барнет отличали два характерных признака: во-первых, обыкновение краситься так ярко, что она могла бы соперничать со световой рекламой на крыше здания фирмы; во-вторых, глубоко укоренённое отвращение к компьютерам.

За минувшие три года Video World Dispatcher стал его основным клиентом. Тогда, вернувшись из Израиля, он всё-таки получил контракт, хотя в ответ на настойчивые расспросы Джорджа С. Адамса, шефа и главного совладельца компании, честно признался, что его фирма по разработке программных продуктов, если смотреть на вопрос юридически, состоит лишь из него одного и что все свои разработки он делает в сотрудничестве с партнёрами из Бангалоре, Индия, и такое сотрудничество в последнее время стало модно называть виртуальной компанией. При упоминании Индии мистер Адамс даже бровью не повёл. По многим параметрам этот контракт был сравним с его первым проектом, но на сей раз работы оказалось больше, а денег меньше. Да и времена изменились, что стало ему понятно в тот момент, когда Амаль Рангараджан объяснил ему, что из соображений экономии часть задания им приходится передавать узбекским коллегам, поскольку стоимость работы индийских топ-программистов сильно возросла.

– Мистер Фокс, вам необходимо непременно зайти к нам! – говорила мисс Барнет таким тоном, как будто случился пожар на складе продукции.

Стивен выдохнул, потом снова вдохнул, потом окинул взглядом свою картотеку, письменный стол, заваленный конспектами, и подумал о предстоящем экзамене.

– Что-то сломалось? – спросил он. Наверняка какой-нибудь пустяк. Как всегда, окажется, что программой неправильно воспользовались только потому, что поленились заглянуть в её описание.

– Через четыре недели, – взволнованно объяснила мисс Барнет, – начинается всемирная кампания введения на рынок новой MR-системы от SONY.

– А, – вспомнил Стивен.

MR-система. Как давно он перестал о ней думать. До его сознания молниеносно дошло, что из пятилетнего запрета на въезд в Израиль, наложенного на него, прошло уже больше половины. Ожили воспоминания, забулькали вверх, как пузыри на болоте. Напряжение погони, бегство через пустыню, те часы, когда он действительно держал её в руках, эту камеру, проделавшую самое фантастическое путешествие, – видеокамеру из прошлого. Боль. Жару. Поцелуи. Юдифь.

– У нас большая проблема, – продолжала мисс Барнет. У неё никогда не бывало просто задачи, которую предстояло решить, у неё всегда были сплошные проблемы, – мы должны разослать письма всем клиентам, которые сделали предварительные заказы на эту систему через Интернет. Ведь их адреса где-то в компьютере остались, да?..

– Да, – кивнул Стивен, – естественно.

– И на основании этих адресов… каким-то образом… напечатать письма, чтобы адреса в них всякий раз вводились бы автоматически… Это можно?

– Ну разумеется, – терпеливо объяснил Стивен. – Это называется серийное письмо.

– А вы могли бы нам это всё устроить?

– Всё это вы и сами можете сделать. Система содержит для этого собственную функцию…

– Ах, было бы гораздо лучше, если бы это сделали вы.

Стивен нерешительно кусал губу. Отговориться тем, что он готовится к экзаменам, нельзя. К тому же, это хороший заработок, который отнял бы у него не так уж много времени, а от заработка он, к сожалению, не мог позволить себе отказаться. Давнее приключение в Израиле – особенно его юридическая часть – вместе с несколькими неудачными капиталовложениями чувствительно истощили его финансовые запасы, когда-то казавшиеся такими внушительными.

Воспоминания об этом всё ещё были связаны с болью. Болью невосполнимых потерь. Болью поражения. Когда он думал об Израиле, у него появлялось чувство, что он вынес оттуда невидимые шрамы, и когда он после этого смотрелся в зеркало, то не узнавал своего молодого, гладкого лица, потому что ожидал увидеть отражение человека старого, морщинистого, много пережившего.

– Разумеется, – ответил Стивен, – как скажете. Позвольте мне заглянуть в мой календарь… – В календарь встреч он мог бы и не заглядывать: ближайшие две недели были абсолютно не расписаны никакими мероприятиями, через все листы красным фломастером было наискосок накарябано: Учиться! – Я мог бы заехать к вам завтра в десять, если вы не против.

– Прекрасно, мистер Фокс. Вы же понимаете, к этой рекламной акции нужно подготовиться как следует, чтобы что-нибудь случайно не упустить.

– Не беспокойтесь. Всё будет сделано.

Излучать уверенность!

Положив трубку, он почувствовал себя несчастным. Дождь всё ещё покалывал окно тонкими иголочками.

Прошло три года. От Иешуа он за это время получил два-три мейла – так, несущественный трёп. Юдифь же не ответила ни на одно из его писем. Её телефона у него не было. Да и её брат утверждал, что у неё вообще нет телефона.

* * *

Было около десяти часов, и дождь больше не моросил, когда он свернул на своём красном «порше» на стоянку Video World Dispatcher. Машина всё ещё выглядела эффектно, и это было главной причиной, почему он ездил на ней, хотя давно уже пора было купить новую, – под капотом то и дело случались неприятные и дорогостоящие поломки, и он начинал боялся, что в один прекрасный день просто застрянет посреди дороги.

Но на сей раз всё обошлось. Бен, старый привратник, с улыбкой открыл ему решётчатые ворота и поздоровался как со старым знакомым, каковым Стивен Фокс и был на территории этой фирмы. Стивен поправил воротник рубашки, который казался ему непривычно тесным, и шагнул к двери, ведущей в просторный склад.