Видео Иисус

– Да, – кивнул тот. – Я служил тогда в Палестине.

– 15 мая 1948 года вы вместе с британской группой войск покинули только что основанный Израиль, вернулись в Англию, уволились из армии и начали работать в текстильной промышленности. Вы женились, родили детей, сделали хорошую карьеру. В течение двадцати лет вы вели спокойную, тихую жизнь. Но потом что-то произошло. Вопрос: что?

– Я больше не мог довольствоваться спокойной, тихой жизнью, – предложил в качестве объяснения Уилфорд-Смит. – В наши дни это называется кризисом среднего возраста.

Стивен отрицательно помотал головой.

– Нет. В моей истории всё развивается иначе. Моя история повествует о том, что в числе сувениров, привезённых вами из Святой земли и сберегаемых все эти годы в какой-нибудь коробке или ящике, был один предмет, про который вы даже не догадывались, что это может быть. Но двадцать лет спустя, в шестидесятые годы появились кассетные магнитофоны. Когда вы увидели первую аудиокассету, вам снова вспомнилась старая, загадочная находка, привезённая из Палестины. В один прекрасный день вы её достали из ящика и обнаружили, что между ними есть некое сходство. За это время приобрели смысл и те четыре буквы, которые были оттиснены на том предмете: SONY – это была японская фирма, которая мощно прорвалась на мировой рынок.

Что за загадка! Должно быть, вы ломали себе голову месяцами, годами, ища объяснения. Кто-нибудь другой пошёл бы с этим чёрным, прямоугольным предметом к учёным и попросил их обследовать его, но вы держали всё это в себе. Об этой вашей черте так или иначе упоминал каждый, кто знал вас раньше: вы человек себе на уме. Вы снова и снова в одиночку взвешивали все варианты, даже самые странные, методом исключения отбрасывали невозможное – в лучших традициях Шерлока Холмса, – а через несколько лет, когда появились первые грубые видеомагнитофоны, вы развили собственную теорию.

Могу себе представить, что решающий толчок этой теории дал материал, из которого была сделана ваша вещица. Она состояла из искусственного материала, это стало ясно, когда вы снова взяли её в руки, но вы вспомнили, что тогда, в 1948 году, вы ещё не знали, из какого материала она сделана. Потому что такого рода пластмассы тогда ещё не было, и это каким-то образом навело вас на мысль, что речь может идти о путешествии во времени.

Вы уже были недалеки от догадки, что ваша находка может быть видеозаписью, а поскольку путешественник во времени не взял её с собой назад, в будущее, из этого можно было заключить, что путешествие во времени состоялось только в одну сторону – в прошлое. И ради чего же путешественник во времени мог пойти на все эти усилия и жертвы? Стоило задуматься над этим вопросом только раз – и через пять минут вам в голову уже пришёл библейский Иисус. Предмет, который вы нашли, должен был, просто обязан был содержать видеозаписи Иисуса Христа.

Но ужасно глупо было то, что ещё не существовало прибора, который позволил бы считывать, сделать видимыми эти записи, и, судя по тому, о чем вы узнавали из присылаемых вам проспектов от SONY, такой прибор мог появиться ещё не скоро. Но в какой-то момент вы сообразили, что хотя бы один такой предмет должен существовать уже две тысячи лет, если ваша теория верна: а именно, камера путешественника во времени. К этому времени вы уже знали, что видеокамера всегда содержит и считывающий механизм, чтобы можно было взглянуть на то, что снято. Иными словами, если бы вы нашли видеокамеру путешественника во времени, вы смогли бы увидеть видеозаписи, на которых запёчатлён Иисус Христос, в чём вы уже не сомневались.

Это и была истинная причина, по которой вы в возрасте сорока двух лет начали изучать археологию и, в конце концов, поехали в Палестину. Вы сделали это не потому, что вас так увлекала археология. Единственной причиной было ваше желание найти камеру.

Профессор Уилфорд-Смит ничего не говорил. Он сидел, высоко подняв голову на морщинистой шее, и незаметная улыбка играла на его губах.

– Поэтому вы всегда предпринимали такие обширные раскопки, – продолжал Стивен. – Потому что для вас важнее было количество, чем качество, и поэтому у вас так мало публикаций. На самом деле археология интересовала вас лишь между прочим. Вас интересовала только камера. И именно поэтому вы действовали так стремительно, когда я нашёл инструкцию. Вам не понадобилось раздумывать, что это значит, потому что истекшие десятилетия вы всё это уже хорошо обдумали. Вы знали: это просто значило, что я нашёл то, что искали вы.

В саду хрустнула ветка. Вороны поднялись с дерева и улетели прочь.

– Вот истинная подоплёка. Джон Каун искал видеокассету, а вы, напротив, всё это время искали камеру – как прибор для воспроизведения записи. Даже к тому моменту, когда начались раскопки при Бет-Хамеше, информация для клиентов фирмы SONY ещё не содержала указаний на новую систему MR. Когда вы узнали, что соответствующий аппарат появится на рынке через три года, у вас понизился интерес к поиску, а когда вы заказали себе видеомагнитофон, этот интерес угас совсем. В то время, когда мы все как очумелые носились в поисках кассеты, вам нужно было всего лишь подождать, поскольку у вас в руках уже была одна из трёх видеокассет с записью Иисуса. Вы тридцать лет подряд переворачивали в Израиле каждый камень в поисках камеры; уж три-то года вы могли спокойно подождать. – Стивен подался вперед. – Я знаю, что ваш видеомагнитофон выслан вам на позапрошлой неделе. Я пришёл, потому что хочу увидеть эту запись.

Стивен рассчитывал услышать какие-то встречные доводы, как минимум сочувственное покачивание головой или сетование на то, что, мол, у него избыток фантазии или что он читает не те романы. И если быть честным, его теория в этот момент – после того, как он её изложил и воцарилось напряжённое молчание, почти оцепенение – ему самому показалась изрядно притянутой за уши. Своего рода археологический пандан к НЛО-паранойе.

Но профессор Уилфорд-Смит не засмеялся и не сделал попытки высмеять его. Он некоторое время сидел и разглядывал его, сохраняя тонкую, почти благожелательную улыбку, с которой он выслушивал его речь. Затем он встал с некоторым усилием, нормальным для его возраста, и просто сказал:

– Хорошо. Идёмте со мной.

Эйзенхард, английский язык которого за последние годы опять «заржавел» и который поэтому за всё время ничего не сказал, а, может быть, и с трудом мог следить за разговором, вскочил, как ужаленный.

– Момент! – воскликнул он. – Значит ли это, что Стивен прав со своей теорией?

Седовласый археолог неторопливо кивнул:

– Да. Именно так всё и было.

Они последовали за ним в его рабочий кабинет, как ягнята за пастухом. Там стоял телевизор – большой, дорогая модель, – над ним обычный видеомагнитофон, а поверх него – узкий, элегантный чёрный ящик: MR-S, видеомагнитофон новой системы. Вокруг стояли стеллажи, забитые книгами, манускриптами и археологическими находками вроде глиняных ваз или статуэток. Два узких окна-двери вели на террасу. На стене между ними висела – судя по обозначенным границам, очень старая – карта Израиля, на которой цветными наклейками были обозначены места, где профессор Уилфорд-Смит проводил раскопки.

– В 1947 году, как вы знаете, были найдены кумранские свитки, – начал рассказывать он, пододвигая стулья к телевизору. – Я услышал об этом. История пленила меня – как видите, известную склонность к археологии я всё-таки питал уже тогда, – и однажды мне удалось устроить поездку в Иерихон и там уговорить одного бедуинского вождя показать мне пещеры, где были найдены свитки. В своё оправдание могу только сказать, – он улыбнулся, – что мне тогда было чуть больше двадцати, и я, соответственно, был наивен. Там в горах сотни пещер, и местные вожди все их поделили между собой по справедливости. К какому вождю ни придёшь, он обязательно покажет вам свою пещеру, которая, естественно, и была настоящей, той самой.

Он знаком пригласил их сесть.

– Мой тогдашний вождь оказался великодушным, и после того, как я сунул ему дополнительную сумму, он пропустил меня в пещеру одного, а сам уселся у входа и закурил свою вонючую сигарету. В этой пещере я и обнаружил в одной щели разбитую, но ещё никем не тронутую амфору. Когда я вынул оттуда осколки, под ними оказался небольшой пакет – жирный, промасленный свёрток из намотанных одна на другую полос ткани, которые я в своей простоте поначалу принял за папирусы. В принципе, вид у этого свёртка был совсем не сенсационный. Я порылся вокруг ещё немного, но больше ничего не нашёл, завернул находку в носовой платок, сунул в карман – и потом мы с вождём отправились дальше.