Бабочка на штанге

А потом ты подрастешь,

Погулять с женой пойдешь,

Тут он врежет с высоты —

Где жена, а где там ты?

Оба мы летим в эфире,

В голубом нездешнем мире…

Все же пришлось выйти на улицу — утащить налаженный велосипед из прихожей в сарайчик. Надо было повесить его на стенку, на железный костыль. Но костыль торчал слишком высоко. Я подставил чурбак, тянулся, напрягался и от натуги все громче пел:

Он летит, летит, летит,

Голубой метеорит!..

Заглянул в сарайчик наш молодой сосед, автослесарь Дима Копытов. Весело вскинул велик на штырь, поймал меня и спросил, дохнув чем-то вроде крепкого одеколона:

— Ты что это за шлягер исполняешь?

— Из фильма «Голубой метеорит». Не слыхал?

— Не-а… Это про звездные войны?

— Ни про какие не про войны… — Я зябко потирал плечи и локти. — Про сюрпризы космоса…

— А почему он голубой? С нетрадиционной ориентацией, что ли?

— Сам ты с нетр… с этой самой. А у него она вполне точная. Как впилит в наш уютный шарик… По телеку говорили, что две недели осталось, — сумрачно соврал я.

— Ты это чё? В натуре?

— Сам не слышал разве?

— Ё-мое… — Дима сделал вид, что озабочен всерьез. — Надо снять деньги со счета. На всякий случай…

— Сними, пока вклады не заморозили в ожидании катастрофы.

— Такие, как мой не морозят. У меня там семьсот деревянных осталось…

— Все же сними, пока не поздно…

— Да, наверно…

Мы потрепались еще немного. Дима спросил между прочим, почему мы все еще не купили машину. Я сказал, что «телега» оказалась чересчур побитой, отец подыскивает другую.

— Это он правильно. Ну, в случае чего, я всегда рядом. Пока… — Он помахал пятерней и куда-то поспешил. Может быть, снимать вклад?

Мне вдруг показалось, что сейчас позвонит Чибис. Я даже расстегнул карман с мобильником. Но не было звонка…

Я поежился, запер сарайчик и побежал к подъезду, взлягивая от укусов мелкого дождика. А когда подбежал, дождик кончился и проступила голубизна. Я подумал, что завтра будет, наверно, ясный и теплый день.

Он таким и начинался, этот день. Солнце жарило с утра, в небе сплошная безоблачность. Я опоясал косынкой-банданой лоб и помчался в «Арцеуловъ». Было около восьми. Мне казалось, что Чибис уже там.

Чибиса не было. Был Ян (хотя не всегда он приходил так рано), хозяйничал за стойкой Ли-Пун, сидели за столами (видимо с ночи) посетители в кожаных безрукавках. И, конечно, крутился здесь Шарнирчик. Он-то и сказал мне, что Чибис появлялся вчера, но про меня не спрашивал и ничего для меня не передавал. И о планах на сегодня не говорил…

— И Вермишат почему-то нет, — заметил я, чтобы скрыть беспокойство. — Бумсель еще не воет с голодухи?

Шарнирчик сказал, что Соня и Саньчик нынче не придут. Еще вчера днем они забрали Бумселя, чтобы порепетировать с ним у себя на дворе — для сегодняшнего выступления. В лагерь отправятся прямо из дома…

А чего меня принесло сюда в такую рань? Чибис ведь знает, что мотовоз от станции Тура отходит в десять. Дорога на станцию по коридорам — это всего пять минут. Чибис, наверно, решил, что придет «впритык» — чтобы сразу в путь. Наверно, не хочет видеть меня лишние минуты. Но меня теперь это почти не волновало. Лишь бы он принес ключ! Лишь бы Агейкина улыбка оказалась над Пуппельхаусом в назначенный срок — до полудня. Сейчас мне казалось это очень важным. А если этого не случится (так думалось мне!), начнутся всякие несчастья…

Ян куда-то исчез. Я поболтался внутри кафе, вышел на двор, сидел там, сидел… Чибис не появлялся. Рядом присел Шарнирчик. Сразу понял, какая тревога меня грызет. Сказал прямо:

— Да позвони ты ему!

Была половина десятого, время подпирало. Ясно стало — положение такое, что я свободен от честного слова. Выхватил мобильник.

Чибис не ответил. Ответил сладкий механический голос: «Телефон данного абонента находится вне зоны покрытия…» Я мысленно «покрыл» этот голос, эту зону и абонента Чибиса. И сделал единственное, что мог — рванул к нему домой.

До улицы Тургенева бежать — пять минут. Хорошо, что не запирается подъезд. Лифта нет — с маху — на четвертый этаж…

Никто не ответил ни на звонки, ни на стук.

«Гад ты, Чибис!..»

А может, вовсе не гад! Может, что-то случилось?.. «Чибис, это у меня случайно вырвалось! Пусть с тобой будет все хорошо!..»

Я примчался обратно в кафе. На двор. Сразу увидел Шарнирчика.

— Чибиса нет?

Он помотал своей круглой головой с глазами-подфарниками.

— Слушай, а может, он вчера забрал маску? И рванул с ней в Колёса без меня?

Пусть будет так! Лишь бы с ним не стряслось ничего плохого! И лишь бы Агейкин портрет вовремя оказался там, под часами!

Но Шарнирчик опять помотал головой:

— Нет, маска в кладовой. Мы с Чибисом вчера навещали Агейку. Потом Чибис запер дверь и ушел. А я еще постоял там…

— Зачем? — тупо спросил я.

— Ну, он улыбается даже через дверь. Это… шевелит душу…

«Провалился бы ты со своей душой!» — чуть не ляпнул я. Слава Богу, сдержался.

— Шарнир, а ты можешь своим лучом, которым сбиваешь мух, вскрыть там замок?

Шарнирчик вздохнул с жестяным шелестом.

— Не могу. Потому что он заперт тем самым ключиком… Если бы другим, я бы смог…

Я обмяк. Опять сел на колоду у двери, уперся локтями в колени и сидел так не знаю сколько времени. Все теперь не имело значения. Шарнирчик виновато топтался рядом и, видимо, не знал, что посоветовать.

А может быть, рвануть в компьютерную, включить Футурум, попытаться вызвать Арамиса, выпросить у него еще один ключик?.. Бред какой… Да и все равно уже не успеть на мотовоз. На дисплее чернели цифры: 10:02…

И так я сидел еще минут тридцать. Шарнирчик сходил куда-то, вернулся и снова топтался рядом — беспомощный и вроде бы виноватый.