Ковчег

Блад разорвал контакт и затолкал кристалл обратно в карман.

— Антон.

— Да? — снял с себя «зеркала» командир спецназа.

— Вы здесь, в подземельях, никого не зачищали?

— Нет. Евгений с Федором прошли здесь чисто, под «зеркалами».

— Давай их сюда.

Еще два спецназовца проявились в воздухе. Блад через свой коммуникатор вывел голограмму схемы базы.

— До какого места проследили Фиолетового?

— Федя, у тебя фотографическая память. Покажи.

— Можно подумать, у тебя хуже, скажи, уж пальчиком ткнуть лень, — добродушно пробурчал Федор. — Вот наш маршрут. — Спецназовец прочертил по голограмме пальцем извилистую линию, которая уперлась в координационный центр. — Дальше идти не рискнули. Сонарианцев мы обходили легко. Их тут очень мало. Они чувствуют себя здесь в полной безопасности. А вот это помещение хорошо охраняют. Причем охраняют люди. Очень хотелось об этих предателей кулаки погреть, но приказа шуметь не было.

— Они не предатели, — покачал головой Блад. — Они конструкты, биороботы. И кто-то их под себя подгреб. Попытаюсь перехватить управление. Дальше я пойду сам.

— Брателло… — обиженно прогудел Зека.

— Ты сможешь освободить Алису так, чтобы она осталась жива? — мрачно спросил Блад.

— Ну-у-у… — неопределенно пожал плечами академик.

— А ты сможешь? — спросила капитана эльфа.

— Пока не знаю. Но шансов это сделать у меня гораздо больше, чем у вас. Зачистить базу нет проблем, а вот сделать это без ущерба для… Короче, ждите меня здесь. Если сюда забредет сонарианец, мочите его на хрен! Но так, чтобы на базе паника не началась.

— Сделаем, — заверил его Джим. — Тоха, ныряй назад под «зеркала».

— О! Опять командный голосок прорезался. Дуля с маком. Обратно свое место не отдам. — Антон с тихим смешком растворился в воздухе. Его примеру последовали Федор и Евгений.

Блад покинул зал, скользнул за ближайший поворот коридора и вновь надел на себя кристалл. Главное, сдержать эмоции. Не то Лилиан с Фантиком будет плохо. Хорошо, что он вовремя остановил Гиви с Джимом. Не позволил дать им клятву на крови. Если на Лилиан, чьи предки когда-то присягали Истинному, она так действует через прорву поколений, то что было бы с ребятами? Так, сейчас главное успокоиться и сосредоточиться. Это трудно сделать, когда вокруг толпа, которая буквально смотрит тебе в рот в ожидании команды или откровения, потому капитан и решил уединиться. Контроль над базой надо перехватить. Блад сделал глубокий вдох и начал входить в транс. Кристалл на его груди замерцал в такт биениям сердца. Подземные лабиринты словно ожили. Он увидел их все разом, каждый закоулок, каждый зал, словно у него выросли тысячи, нет, миллионы глаз! И он видел теперь не только базу, но и всю планету, изуродованную грудами искореженного металла. Это были и древние, проржавевшие остовы странных конструкций и машин, хранящие память разрушительной войны, разразившейся здесь более ста тысяч лет назад, и останки звездолетов более поздних эпох, имевших неосторожность совершить посадку на Массакр, не подозревая о гравитационных ловушках. А еще Блад увидел скрытые под «зеркалами» поля на расчищенных от механического хлама участках земли. Длинные, бесконечные грядки многокилометровой длины, в которых было что-то до боли знакомое. И те же самые грядки под землей, вплотную примыкающие к древней базе, и даже частично проникшие на нее! Это были самые натуральные подземные плантации с искусственной вентиляцией и освещением, имитирующим дневной свет, и системой автоматического полива. Блад внезапно понял. Это знание пришло само собой, без малейших усилий с его стороны. На поверхности росли солдаты, а под землей выращивали офицеров, командный состав сонарианской армии. Один коридор базы на добрую треть был заполнен плодородным грунтом и упирался прямо в координационный центр, превращенный в плантацию для одного-единственного растения, жадно впитывавшего из плодородного грунта соки. Это была гигантская картошка, уродливую голову которой венчала корона из живых зеленых листиков. За спиной диковинного создания возвышалась огромная статуя, в которой Блад опознал самого себя, а перед владыкой этих мест стоял каменный постамент, подозрительно напоминавший тот, что видел Блад во время своей инаугурации на базе Семицветика. На постаменте имелось небольшое углубление, внутри которого искрилась россыпь маленьких сиреневых кристаллов, и Блад сразу понял, почему древняя база не взята клубнями под контроль до конца. Менталитет сознания клубней сильно отличался от менталитета хомо сапиенс, да и кристалл здесь нужен был иного калибра, на порядки больше, чем размеры лежащей в углублении постамента мелочовки. Ее было много, но это был как раз тот случай, когда количество не означает качество. Вокруг на четверть погруженного в грунт монстра бродили клубни поменьше, периодически поливая и удобряя свежим перегноем почву. А еще там были Фиолетовый с Алисой. Они стояли неподалеку от постамента напротив клубня. Фиолетовый поддерживал за плечи слегка пошатывающуюся девушку, глаза которой были подернуты мутной поволокой. Она еще не пришла в себя, явно ничего не соображала и только судорожно цеплялась за слабо мерцающий на ее груди сиреневый кристалл.

— Я все просчитал наперед, Хастер! — злобно шипел Фиолетовый. — Пока не отдашь то, что принадлежит мне, она, — тряхнул штурман девушку за плечи, заставив мотнуться голову Алисы, — не пошевельнет и пальцем!

— Вы, люди, странные создания, — утробно прорычал гигантский клубень. — Гарантии, гарантии… ведь это ты вышел на нас через посредника. Сам проработал план. Похищение твоей самки сделано нашими корнями, но практически это твоих рук дело. Да еще и с выкупом за нее ты явно переборщил. Можно подумать, нас волнуют ваши хрустящие бумажки.

— Деньги для той сволочи были нужны. Мне из Федерации хода не было, а тот гад за меньшую сумму работать не хотел.

— О да… с вашей расой приятно иметь дело, — с удовольствием проурчал клубень. — За деньги мать родную продадите. А вот наши потомки помнят о своих корнях…

— Нет, я не понимаю, — начал закипать и без того взбешенный штурман, — вы что, не заинтересованы в обмене?

— Заинтересованы. Но ты нам начинаешь угрожать, и мне это не нравится.

— Сейчас не понравится еще больше, — зарычал Фиолетовый. — Или вы отдаете мне Наташу на моих условиях, или я разношу эту проклятую богом планету на атомы!

— ЧТО?!!

— Взрываю ее к чертовой матери, вот что! Стоит мне щелкнуть пальцами, и «Белочка» стартует. Прямо с поверхности на скачковых двигателях! Если я тут погибаю, она делает взлет немедленно! Я завязал корабль на себя.

— Ах, скачковые… — Хастер сразу же расслабился. — Не хочу тебя огорчать, но придется. Ты видел, сколько здесь обломков самых разнообразных кораблей?

— Ну?

— Тоже пытались уйти на скачковых, когда отказывали антигравы. Моя резиденция хорошо защищена.

Эта новость явно ошарашила Фиолетового. Похоже, он лишился своего главного козыря.

— В отличие от вашей вероломной расы, мы, клубни, всегда держим слово, — пророкотал Хастер и начал выбираться из грунта. Он оказался так велик, что ему было трудно стоять на своих корявых ногах вертикально. Пальцы-лианы на руках вцепились в постамент, используя это древнее сооружение как третью точку опоры. — Принесите сюда его самку.

Клубни втащили в зал тело миловидной женщины и бесцеремонно бросили ее к ногам Хастера во влажную, рыхлую грязь. Блад сразу понял, кого называл самкой гигантский клубень. Это была мать Алисы. Тот же курносый носик, те же черты лица…

— А что, нельзя поосторожней? — заорал взбешенный штурман.

— Она ничего не чувствует, — равнодушно сказал клубень. — Ты же сам хотел, чтобы твоя самка не видела процедуру передачи. Ты ведь должен выглядеть спасителем, героем, а не подлым интриганом.

Блад понял, что тянуть нельзя. Он еще толком не знал, что дальше делать. Капитану просто дико захотелось оказаться в этом зале. Скрытно оказаться, так, чтобы его никто не заметил и в то же время он в любой момент мог начать действовать. Этого оказалось достаточно. Как он оказался за спиной своей собственной статуи, капитан даже не сразу понял, и лишь слабое мерцание сиреневых кристаллов браслета на его руке прояснило ситуацию. Сработал навязанный Ара-Беллой портал. А это означает, что база, вернее то, что от нее осталось, полностью подчиняется ему.