Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

Рейвар не договорил – уж слишком красноречиво округлились глаза Хельвина. В грудь ударила горячая волна. Он на секунду прикрыл глаза.

– Хельвин, у вас шоколад есть? – Голос звучал глухо и почти незнакомо.

– Можно наших сладкоежек потрясти, авось у кого и найдем. Тебе срочно надо?

– Срочно. Пожалуйста… спроси, ладно?

Надрывные нотки в обычно насмешливом голосе заставили Рейвара обернуться.

У Лиски дрожали губы, а вот глаза, наоборот, словно застекленели, зелено-желтые, большие, полные слез.

– Хочешь, прямо сейчас и спросим? – Хельвин приобнял ее за плечо и, развернув, повел куда-то в сторону.

Девушка не сопротивлялась, было заметно, что она едва переставляет ноги, Хельвину приходилось буквально тащить ее. Хвост уныло повис. Такая маленькая, по сравнению с полукровкой.

Он ведь не сказал ни слова неправды. Все верно – зачем рисковать сейчас? Рисковать столь многим. Так почему же она опять заставила его чувствовать себя чудовищем?

Я сидела в палатке и запихивала шоколад в рот. Он у них дорогущий и бывает только горький. И тут нагрели, изверги! Увидев процесс уничтожения редкого лакомства, Файта была в ужасе. Но я ей объяснила, что шоколад – это единственная альтернатива мужчине, когда его очень хочется, и циркачка даже кивнула. Но сама есть отказалась, сказала – мужу не хочет изменять.

У нее муж есть, мужчина, живой, теплый, сильный… А у меня никого! Только шоколад.

Зато от шоколада детей не бывает, заключила я и положила в рот еще один кусочек. Бывают только прыщи и лишний вес. Первое уже есть – вон на лбу назрел чуть ли не с лесной орех, второе тоже – мой животик никуда не подевался даже после всех приключений. Так что, выходит, я ничего не теряю!

А шоколад тут вкусный.

Ночью я почти не спала, мешали воющие где-то волки и собственные сны не самого скромного содержания. Как между ними втесался кошмар, в котором я сижу на кровати, а вокруг меня прыгают маленькие лисята и пищат «мама», даже не знаю. И что самое интересное, меня не зверьки ужаснули, а напугал голос Рейвара: «Я тебя предупреждал. Продолжим?», после чего меня клали на постель и начинали гм… продолжать. Проснулась я от собственного крика. Приснится же такое!

Днем со мной сидела Елна и время от времени поила травяным отварчиком, в составе которого чувствовалась валерьянка. Это позволяло телу немного расслабиться, а то меня временами даже трясти начинало. И не могу сказать, что было плохо, скорей уж как-то необычно. Просто… чего-то так сильно хотелось… даже думать боюсь, чего именно, – сразу такие фантазии начинаются!

– Расскажите мне какую-нибудь историю, – посмотрела я на Елну, откладывая книгу. Читать, когда перед глазами все плывет, просто невозможно. – Например… вы там что-то про мою магию говорили. Это про какую?

– Да разве я знаю, Лисонька. В книгах, которые мне довелось прочесть, ничего такого не было. Мы тогда только узнали о Юстифе, и Рейвар попросил меня поискать информацию. Но ничего особенного я так и не нашла – своими силами пришлось разбираться.

– А откуда же вы столько знаете?

– Рейвар рассказал кое-какие подробности. А в остальном все оборотни похожи, перекидывайся они хоть в волка, хоть в кошку, хоть в лису. С горгульями, правда, немного по-другому… но тоже мелочи.

– Какой он у вас умный, куда деваться! – не смогла удержаться я.

– А как же, – улыбнулась женщина с такой гордостью, что у меня все желание издеваться пропало. – Он лэй’тэ и просто обязан много знать. Тем более о расах и их особенностях. Да и о политике тоже. Это его долг.

– Долг? Перед кем?

– Перед страной и ее гражданами. Мы, полукровки, своих не бросаем. Но дело в том, что наши – это не только рожденные на территории страны, но и те, кто появился от смешения крови двух рас в любой части мира. Их тоже надо обезопасить и привезти домой.

– А как же их родители?

– Да кому мы нужны-то! В мире столько рас, и большинство из них борется за чистоту крови. Такие, как мы, для них не просто граждане второго сорта, а чаще всего рабы и великий позор семьи. В каких только местах мы не находили бедных детей.

– Так почему они сразу не отдают ненужных детей вам? – привстала я на локте. Этот вопрос волновал меня, когда я была и в родном мире. Как можно буквально выкинуть собственного ребенка? Как можно так равнодушно относиться к маленькой частичке тебя самого? Не понимаю.

– Еще чего! Гордые они, да и нас не очень-то любят. Чаще всего таких деток приходится выкрадывать или выкупать. Есть у нас несколько договоров о добровольной выдаче детей-полукровок… да и то не безвозмездно. Но это большая редкость. Нам даже за Рейвара пришлось оборотням платить, чтобы выпустили Ядвигу и ее сына из своих лесов. И ведь они знали, чей он сын, так что мало не попросили! Но мой муж очень уж хотел вернуть мальчика на родину.

У меня даже в голове не укладывалось, что Вареник когда-то был маленьким. Этот здоровенный лбина? Трудно поверить. Хотя, судя по Нелли, который с возрастом грозит внешне стать очень похожим на папочку, маленький Рейвар должен был быть просто очаровательным. Или же… Нейллин домашний мальчик, жутко избалованный, но при этом несколько несамостоятельный. Могу поспорить – не будь рядом меня, он бы ни за что не нарушил приказ отца отправиться в замок. Своей излишней опекой Рейвар, разумеется, только вредит сыну.

Но как бы мальчишка ни скрывал, ему нравится близость отца… настоящего отца. Нейллин жутко гордится им. И его можно понять – столько лет он был сыном неизвестно кого, что не могло не сказываться на самооценке. Наверняка Нелли не раз попрекали происхождением. А теперь он видит, как все уважают Рейвара, какой он важный, сильный и умный. Я бы тоже таким гордилась. Как отец Вареник – выше всяких похвал.

Но вот любить его – сущее наказание.

– Так значит, лэй’тэ с товарищами мотается по миру и подбирает чужих детей? – продолжила я допрос. Ну интересно же, с кем я умудрилась связаться.

– Не только. Правда, пока он молод и еще жив старший лэй’тэ, Рейвар занимается этим большую часть времени, опыта набирается. Но время идет, и лет через пять ему все реже придется уезжать.

– Почему?

– А кто будет за Двором присматривать? А за детьми? А ребят воспитывать?

– Детьми? Разве Нелли – не единственный сын? – слегка прибалдела я. И что я еще не знаю об этом ушастом? Может, его на родине гарем ждет? Любовница-то – не жена!

Елна каркающе рассмеялась:

– Единственный. Надеюсь, на данный момент. Сама подумай, куда нам девать привезенных детей? Чаще всего они испуганы и совершенно дикие, в нормальное общество не выпустишь, не то что в семью отдавать. Их сначала бы отмыть да откормить. Таких порой привозят… – В уголках глаз старой женщины появилась влага.

– Могу себе представить, – поежилась я. Детей и животных мне всегда было жальче всего. Они-то ни в чем не виноваты.

– Ну вот и приходится их держать на территории Двора, пока они не пообтешутся и их не заберут в семью четвертым ребенком. Правила у нас такие, четвертого приемного брать, – пояснила женщина. – Почетным считается – значит, и дом полная чаша, и семья обеспеченная да надежная. Плохим родителям ребенка не доверят. Но ведь некоторым малышам трудно поверить, что их мучения закончены и мы очень постараемся позаботиться о них.

– После плохого в хорошее всегда трудно верится.

– Но ведь если было плохо, это не значит, что хорошо быть не может, – с нажимом в голосе сказала Елна. Еще одна провокаторша на мою бедную рыжую голову.

– Ага. Полоса белая, полоса черная. Полоса белая, полоса черная. А потом… хвост! – В моем случае рыжий. И уши.

– Маленькая, бедненькая лисичка, – умильно улыбнулась женщина. – Жизнь такая… и только от тебя зависит, насколько широки будут эти полосы. Надо уметь ценить добро и искать хорошее в неудачах. К тому же такой, как ты. А то станешь еще подобием черной мымры!

Это меня заинтересовало, и я долго расспрашивала Елну, отчего чернеют хвисы и правдив ли рассказ Юстифы.