Бабочка

— Все, что я могу сказать прессе, содержится в этом письменном заявлении. Этим я отказываюсь в дальнейшем оказывать финансовую, политическую и личную поддержку Дэнни Маккею.

Журналисты загудели и перекрыли ей путь к лифту. Когда она подошла к двойным дверям, то услышала перекрывающие все голоса вопли Дэнни:

— Тварь, грязная тварь! Тебе это так не пройдет! Я тебя из-под земли достану! Вот увидишь, достану и сотру в пыль!

Она зашла в лифт, повернулась, чтобы посмотреть, как Дэнни в наручниках отбивается от полицейских. Двери лифта закрылись, и она погрузилась в тишину.

Белый роллс-ройс мчался вдоль пустынной автострады. Боб Мэннинг сидел за рулем, Беверли сзади него. Слева от них отвесные скалы спускались далеко вниз к Тихому океану, по которому бежала серебристая лунная дорожка. Справа похожие на черных гигантов холмы упирались в небо. Роллс-ройс летел, подобно серебряной пуле в ночи.

Беверли почувствовала свет фар за ними. Этот свет появился сразу же, как только они отъехали от «Сенчури Плаза», и неотступно следовал за ними. Беверли обернулась. За ними ехал коричневый седан. Лицо водителя трудно было различить. Если Боб прибавлял скорость, седан следовал его примеру. Когда Боб притормаживал, преследователь тоже сбавлял ход. Сейчас они петляли по серпантину горной дороги, почти соприкасаясь бамперами.

Боб тоже знал, что сзади машина, и частенько поглядывал в зеркало. При этом пытался не отвлекаться от опасных поворотов и все время думал о пропастях внизу. Затем свет фар сместился. Беверли оглянулась, увидела коричневую машину. Она потянулась за ремнем безопасности. С трудом выдавила из себя:

— Боб…

Он нажал на тормоз.

Через несколько мгновений белый роллс-ройс парил в воздухе, выписывая красивую серебряную дугу, а затем нырнул в бездну океана.

Все было кончено. Не было больше Беверли. Лонни, фантастический ковбой, больше не существовал.

Джессика стояла на балконе, который выходил из основной спальни ее дома. Был теплый июньский вечер, она молча смотрела на белое высохшее дно бассейна. Оно сильно потрескалось, поэтому воду спустили и ждали специалистов. Когда Фрэнклины задумали делать бассейн, Джессика попросила Джона привлечь к этому Труди. Она уверяла его, что у Труди все получается отлично, и что она сделает превосходный бассейн. Но Джону не нравилась Труди Штейн, она казалась ему непоследовательной, ветреной, и поэтому он нанял для строительства бассейна другую компанию.

Компанию возглавлял его случайный знакомый, с которым он встретился в баре.

Прошло три года, и уже возникли проблемы.

Но Джессике было не до этого. Она смотрела на пустой бассейн в заднем дворике и думала о том, что ей предстояло сделать.

Восемь лет назад Джессика перешла из отцовского дома в дом мужа, ни разу не выйдя в свет. Пришло время посмотреть, что делается там.

Она забыла про бассейн и вернулась в спальню — ей оставалось только закрыть чемодан. Поворачивая ключ в чемодане, она еще раз взглянула на роскошную кровать, на которой она провела столько ночей одна, даже когда Джон лежал рядом. Она взяла чемодан, свитер, сумочку и вышла из комнаты.

— Мне нужен отпуск, — заявила она Фреду Мортону, своему партнеру.

Он не возражал. За все эти годы борьбы за процветание фирмы Джессика не отдыхала.

— Я ненадолго уеду. Думаю, ты справишься без меня. Да, он был в состоянии некоторое время справиться теперь, когда они наняли дополнительно трех адвокатов и юриста для своей растущей фирмы.

Джессика сначала сказала Фреду, затем Труди, которая в это время путешествовала вокруг островов со своим возлюбленным Биллом. Она сообщила родителям, что ей надо уехать, чтобы подумать о жизни. На их вопрос, едет ли Джон с ней, Джессика ничего не ответила. Теперь оставалось известить только одного человека.

Они с Джоном не разговаривали с того дня, когда она уехала с ярмарки, оставив его одного. Дни, последовавшие за этим, были холодными, несмотря на жару в Лос-Анджелесе. Джон и Джессика спали врозь, обедали врозь и вообще старались не замечать присутствия друг друга, подобно двум призракам, прилетевшим в дом на разных самолетах.

В тот день они перешли решающий рубеж. Слишком много было сказано, слишком многое открылось. Возврата к прошлому нет, нет надежды, что будущее будет лучше прошлого. Джессика знала, что в глазах Джона она совершила непростительное преступление: она спровоцировала его на недостойный поступок — он ударил женщину. Всю оставшуюся жизнь он будет считать, что это была ее вина, и что все шаги к примирению и прощению должны делаться ею.

Наконец она делает шаги.

Джон был у себя в кабинете — смотрел новости. По всем каналам передавали сенсационную новость: гибель Беверли Хайленд. Свидетельница, назвавшая себя Энн Хастингз, говорила ведущая, сообщает, что видела, как коричневый седан столкнул роллс-ройс мисс Хайленд со скалы и умчался прочь. Спасательные работы еще ведутся, но в поднятой со дна машине оказались открытыми двери, поэтому почти не осталось надежды найти тела Беверли Хайленд и ее шофера Боба Мэннинга. Трагедия случилась вскоре после того, как мисс Хайленд покинула отель «Сенчури Плаза», где у нее состоялась частная встреча с Дэнни Маккеем.

Джессика остановилась в дверном проеме и смотрела на человека, которого она когда-то обязалась любить, почитать и слушаться.

— Джон, — позвала она.

Он либо не слышал, либо делал вид, что не слышит.

— Джон, — громче позвала она. — Мне надо тебе кое-что сказать.

Наконец он поднял на нее глаза. Лицо его было каменным. Он увидел чемодан в ее руках.

— Я ухожу от тебя.

Через несколько минут она сидела в своем синем кадиллаке и мчалась вдоль шоссе Пасифик по направлению к закату. Наконец она была совершенно свободна.

Эпилог

На острове, который ничем не отличался от других существующих в мире островов, среди зеленого моря, утопая в полотенцах, лежала женщина и смотрела новости, передаваемые с другого конца света. Пока камера записывала для потомков на пленку пышные похороны известного в Хьюстоне лица, комментатор говорил: Дэнни Маккей повесился в тюрьме на третий день после ареста по обвинению в совершении в молодости безнравственных поступков. Существует мнение, что он был доведен до самоубийства, охваченный горем и отчаянием из-за полного развала его политической и религиозной империи.

Женщина, расположившаяся в шезлонге, взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Затем повернулась с улыбкой к молодому человеку, сидевшему у ее ног.

Он не знал, о чем шла речь, и не хотел этого знать. Однажды в «Бабочке» она сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться, — она будет заботиться о нем, если он проявит заботу о ней, не задавая никаких вопросов.

Довольно улыбаясь, она растянулась под божественно горячим солнцем. Судя по всему, она услышала хорошие новости. Это было сигналом к тому, что можно продолжать заниматься любовью.

Он придвинулся к ней и поцеловал, долго не отрывая своих губ от ее. Она тихо застонала. Он провел руками по ее темным волосам и поцеловал еще более страстно. Поцелуй был требовательный. Ей это нравилось. Он медленно ласкал ее тело, развязывая лямочки купальника, губами прикасаясь к шелковистой, пахнущей кокосом коже.

Когда он дошел до бедер, она глубоко вздохнула, наслаждаясь его чувственным прикосновением, его нежным ненавязчивым искусством любить женщину. Приоткрыв глаза, щурясь от жаркого солнца, она посмотрела на то, что окружало ее: поднос с шоколадными трюфелями, стопка непрочитанных романов, таких же сладких, как и конфеты, золотистая голова юноши, который любил ее.

Ее охватило томление и неведомое ранее чувство безмятежного спокойствия. Все прошло как нельзя лучше — план подстроить аварию для Беверли Хайленд удался: в коричневой машине сидели Мэгги и Кармен. Роллс-ройс упал в пропасть, затем они поспешно и тайно добрались до аэропорта. Похороны прошли с пустым гробом, так как тело Беверли не нашли. Теперь друзья жили, отделенные друг от друга навеки, в богатстве и безопасности. Жили той жизнью, которую сами выбрали для себя: Кармен — в особняке Беверли-Хиллз, Энн Хастингз — на Гавайях, Мэгги со своим возлюбленным — в Сан-Диего. Джонас Буканан открывает международное сыскное агентство, Боб Мэннинг доживает последние годы в тропиках Рио.