Отравление в шутку

— Ты плохо выглядишь, старина! — шепнула Джинни ему на ухо. — Нет, не вставай! Не могу даже порадоваться тебе, Том. Здесь слишком ужасно. Но для тебя теперь все будет в порядке. — Ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на меня через плечо брата. — Мы вернули его, Джефф, и больше не отпустим… Но расскажи мне, что произошло. Как ты нашел Тома? Не бойся — я смогу это выдержать.

— Кларисса мертва, — медленно отозвался я. — Несомненно, это еще одно убийство.

Том подскочил, сбросив руку Джинни.

— Кларисса мертва… — пробормотал он. — Значит, я… я не безумен! Но кто… О чем вы говорите? Что значит «еще одно убийство»?

Джинни медленно поднялась с подлокотника его кресла. Пока Том, продолжая бормотать, искал бутылку, она стояла неподвижно. Ее зеленые глаза расширились.

— Но почему? — резко осведомилась она. — Зачем… убивать Клариссу?

— Для этого может быть любая причина, Джинни, — ответил я.

— Например?

Я колебался. Очевидный вывод напрашивался благодаря рассказу Тома, и все же могла существовать более глубокая причина. Но в любом случае все данные указывали только на одно лицо…

— Возможно, потому, что Кларисса узнала убийцу, — сказал я. — Она говорила, что у нее есть идея насчет того, кто он.

К тому же убийство Клариссы и Уолтера Туиллса могло быть частью заранее обдуманного плана. У Туиллса были деньги, и он умер. Кларисса должна была получить деньги и распорядиться ими по своему желанию…

— Ты что-то утаиваешь, Джефф.

— Я ничего не утаиваю. Мне трудно говорить об этом, но ведь ты видела, кто поднялся из подвала с кровью на руках, не так ли?

Том громко чмокнул, потягивая бренди. Этот звук резко контрастировал с моими словами, делая их еще ужаснее. Джинни сделала шаг назад.

— Ты имеешь в виду, что папа… — прошептала она.

— Говорю тебе, мне ненавистна эта мысль. И я этому не верю! Но Сарджент уже что-то заподозрил. А теперь… — Я пожал плечами. — Где твой отец сейчас?

— Наверху. Я пошла проведать Клариссу, но ее не оказалось в комнате. Увидев пустую бутылку, я испугалась, что она пошла за выпивкой. Я сидела там и пыталась читать, но не могла. Потом я услышала чей-то крик. Какое-то время я боялась выйти, а когда спустилась с третьего этажа, то увидела папу… моющего руки. И вода в умывальнике была…

— Спокойно! — скомандовал я, уловив в ее голосе истерические нотки. — Лучше отведи Тома в кухню и накорми. Он ничего не ел со вчерашнего дня.

Том впал в полуступор. Он пытался понять, о чем мы говорим, но холод, голод и слабость вкупе с недавним ужасным зрелищем были для него испытанием чрезмерным. Джинни взяла его за руку, и он послушно поплелся за ней, бормоча что-то себе под нос. Снова кто-то почти видел убийцу, и снова его лицо осталось во мраке…

В полном недоумении, почти в помешательстве, я стучал себе по голове костяшками пальцев. Область поисков сужалась, но в каком направлении? Теперь в действиях убийцы появилась зверская жестокость, куда худшая, чем коварная трусость отравителя. В использовании топора ощущалось нечто дикое, мрачное и безжалостное. В этом доме как будто орудовал злой дух. Он забрался в подвал, а потом банка с ядом покатилась по полу, и в воздухе блеснул топорик. Я вспомнил хихиканье, которое сиделка слышала прошлой ночью в комнате Туиллса, и мысленно испустил крик отчаяния. Нужно сорвать улыбающуюся картонную маску с дьявола, но как найти его?

Где находились обитатели дома, когда убийца нанес очередной удар? Судья Куэйл… но это казалось невероятным. Нам придется все начинать сначала. Я ходил взад-вперед при тусклом газовом свете. Снаружи стало совсем темно, и у меня возникло предчувствие, что этой ночью произойдет нечто еще более страшное. В моих мыслях убийца превратился в зверя, и я подумал, что теперь он попробовал вкус крови и захочет это повторить.

Я невольно вздрогнул, когда дверь открылась и вошел Росситер.

Глава 17

РУКА

— Я снова запер подвал, — сказал Росситер, закрыв за собой дверь библиотеки. Он выглядел возбужденным, а его волосы были дико взъерошены. — Где тот парень — Том?

— Пошел что-нибудь поесть. Он скоро вернется. Что вы обнаружили?

Я предложил ему свой портсигар, так как его руки слишком дрожали, чтобы свертывать сигарету. Под глазами у него пролегли тени, и я заметил, что он недавно вымыл руки.

— Немногое, — ответил Росситер и с облегчением наполнил легкие дымом. — За перегородкой было несколько ящиков, расколотых на дрова. Должно быть, топорик лежал среди них. Очевидно, убийца прятался там и подобрал топорик… Что говорит Том Куэйл?

Я передал наш разговор. Его взгляд вновь стал рассеянным, его долговязая фигура развалилась в кресле.

— Ящики с вином находятся в противоположной стороне подвала. Эту свечу принесла Кларисса?

— Нет. По словам Тома, она уже горела на верстаке, когда он впервые увидел Клариссу.

— Я нашел банку с мышьяком в куче угля, — сообщил Росситер. — Не требовалось много усилий, чтобы спрятать ее там…

— Думаете, она была там все время?

— Нет. Любой, подбирающий лопатой уголь сегодня утром, наверняка ее бы заметил. Нет, я подозреваю, что банка находилась где-то еще и убийца спрятал ее в угле, разделавшись с Клариссой… Но там не оказалось бутылки с гиосцином. Боюсь, что убийца еще не закончил свою работу.

Хотя я ожидал этого, его слова обдали меня ледяным холодом.

— А почему он не закончил? — осведомился Росситер, выпрямившись в кресле. — Это самая дьявольская часть всего дела. Все так очевидно и так ужасно, что у меня большое искушение убраться отсюда, взяв с собой Джинни…

— Почему?

— Потому что если я останусь, — странным тоном произнес Росситер, — то буду вынужден сказать им правду.

Я уставился на него. Выражение пьяного гадальщика вернулось вновь — он выглядел еще более нескладным и нелепым, разбрасывая по креслу сигаретный пепел, но в его затаенной нервозности было нечто, от чего у меня пересыхало в горле.

— Вы думаете, что знаете…

— Боюсь, что да. Боже мой, почему этого не видит кто-нибудь другой?! — воскликнул Росситер, хлопнув ладонью по подлокотнику. — Почему этого не видите вы, Сарджент или еще кто-то, кроме меня? Ведь это бросается в глаза! Почему именно я должен все объяснить?.. Но рано или поздно мне придется это сделать.

— Это выглядит скверно для судьи Куэйла, — заметил я.

— Да, — кивнул он. — Очень скверно.

— И если Сарджент сможет доказать, что он это сделал… По-моему, Сарджент уже его подозревает.

Росситер вскочил как ужаленный и уставился на меня с идиотским видом:

— Судья Куэйл? Кто сказал, что он виновен?

— Разве не вы?

— О боже! — Он раздраженно махнул рукой. — Я никогда не говорил ничего подобного. Черт возьми, почему все понимают меня неправильно? У меня и в мыслях не было, что это дело рук старика. А что вас заставляет так думать?

Я вытер лоб.

— Но послушайте! Я думал, вы…

— Вы имеете в виду, — прервал меня Росситер, — что он специально отравил себя, чтобы отвести подозрения?

— Я не говорил, что я так думаю, — резко отозвался я. — Но вероятно, так думает Сарджент… Предположим, весь план с самого начала был нацелен на Туиллса и Клариссу. Отравление миссис Куэйл и самого судьи были всего лишь его обманным ходом. Судья дал миссис Куэйл мышьяк, зная, что Туиллс обнаружит это и не даст ей умереть. Он принял гиосцин, не сомневаясь, что Туиллс окажется рядом, немедленно распознает яд и спасет его. Помните: он лишь изредка потягивал бренди, которое налил себе, и аккуратно оставил почти полный стакан на каминной полке. Если бы он проглотил большую дозу, то наверняка бы умер…

— Погодите! — взмолился Росситер, подняв руку. — Каким образом судья отравил молочные тосты миссис Куэйл? Он не имел к ним доступа!

— Вы забыли, — возразил я, — что, когда Мэтт нес поднос наверх, судья Куэйл спускался вниз. Он остановил Мэтта, приподнял салфетку с подноса и просунул под нее руку…