День гнева

– Ух ты, сюси-пуси! Мордашечка. Смотри у меня...

Он кинул взгляд на часы, ругнулся и, не обращая внимания на Майю, выбежал из класса.

Колесов стоял потрясенный и уничтоженный. Страшный стыд испепелял его, он готов был провалиться сквозь землю. Не в первый раз ему приходилось терпеть от волков, но сейчас это произошло в такой неподходящий момент, на глазах у его кумира... Слезы обиды и унижения хлынули по его лицу. Он сел за парту и расплакался, закрыв лицо руками.

Майя, также потрясенная произошедшей сценой, с сочувствием смотрела на несчастного мальчика. Ее переполняла жалость. Она прекрасно понимала, что он сейчас чувствует, и до глубины души была возмущена поведением Черныша. – Вот сволочь! – думала она.

– Витя, не переживай так. Все пройдет. – Она подошла к ревущему парнишке и погладила его по плечу. – Я сама все доделаю.

Снова взяв щетку, Майя принялась заканчивать уборку класса.

Глава 43

– Отбой, девочки, отбой! Всем спать! Заканчивайте разговоры...

Валентина Федоровна шла по коридору женского корпуса и гасила в палатах свет. Беда с этими девчонками. Такие болтушки! Целого дня им не хватает, полночи готовы шептаться. Все секреты какие-то, секреты! Чай, о мальчиках все, наверное. Вот ведь, совсем соплюхи еще, а туда же! В ее времена об этом даже и не помышляли.

– Заканчивайте шептаться! Закрывайте глаза!

Дежурная с тоской вспомнила, как четко проходит укладывание у мальчишек. Там после отбоя сразу наступала гробовая тишина. Ребята боялись не только пикнуть, но даже скрипнуть кроватью. Женщина усмехнулась, вспомнив, как застала ночью Бучу, когда он пробирался в туалет. На вопрос, почему он идет через дальнюю лестницу, делая крюк, тот замялся и стал растерянно бубнить, что заблудился. Ясно было, что он просто боится скрипнуть ступенькой, поскольку другая лестница проходила совсем рядом с «волчьим логовом». Да-а, эти волчищи ввели просто стальную дисциплину. Ну хоть за это им спасибо...

Майя лежала, закрыв глаза, но сон не шел к ней. Грустные мысли одолевали девушку. До конца учебного года уже оставались считанные дни, а она никак не могла решиться на объяснение с Андреем. Да и возможности, прямо сказать, не было совершенно никакой. Несмотря на то, что Ларину уже две недели как забрали родители, Хоршев ни на минуту не оставался один. Даже по вечерам. Его верные друзья, радуясь возможности лишний раз пообщаться со своим наставником, тоже забросили подруг и, как и раньше, все вечернее время проводили с ним на турниках.

Ворочаясь с боку на бок, Майя вспоминала как Андрей нес ее на руках по лесу. «Ну что, Малышка, поехали?». Эти слова каждый день звенели в ее мыслях. Девушка вспоминала, как сладко она прижалась к его широкой груди, обняв за шею... Неужели он ничего к ней не почувствовал тогда? Быть такого не может! И еще навещал ее, беспокоился. Может, подруга была права, говоря что все это не просто так?

Майя в тоске замотала головой по подушке. Да сколько же можно?! Как она устала, как измучилось ее сердце! Полгода она страшно ревновала, видя как любимый уходит с другой. Как ей хотелось быть на месте той, более решительной и смелой! И почему она не решилась объясниться с ним сразу? Гордость не позволила. Разве ж она могла представить себе, что все окажется так глубоко и мучительно...

– Нет, я просто должна что-то сделать! Не могу, не хочу, чтобы вот так навсегда расстаться! Никогда этого себе не прощу!

Майя сбросила с себя одеяло. Задрав повыше ночную рубашку, она стала разглядывать свое тело. Согнула ноги в коленях, повернулась на бок. Темнота мешала осмотру, не давая полной картины.

– Майка, ты чего?

Терехова с кровати напротив удивленно смотрела на подругу.

– Ничего. Синяк у меня. – Майя с досадой добавила. – В туалет хочу.

Одев тапки, она на цыпочках направилась вниз. Там располагалась умывальная комната. Войдя в нее, девушка осторожно прикрыла дверь и прислушалась. Вроде никто не идет. Прищурив глаза от яркого света, она подошла к большому зеркалу и стала разглядывать свое отражение.

Прямо на нее из стены смотрела стройная черноволосая красавица с глубокими как озеро глазами. Длинные пушистые волосы были заплетены в две косы, изящно спадавших за спину. Шелковая рубашка на груди приподнималась двумя острыми бугорками. Длинные прямые ноги казались произведением искусства, настолько они были правильной формы и идеального очертания.

Девушка медленно провела ладонями по бедрам и приподняла материю. Показались белые трусики, плотно облегающие нежное девичье тело. Выше, еще выше... Она как завороженная тянула шелк вверх, пока не показались маленькие сосочки. Одним рывком сдернув рубашку, она кинула ее на крючок и стала пристально изучать свою недавно сформировавшуюся грудь.