День гнева

– Вы встали, мы сели! – сказала Романова грубым голосом, изображая незабвенного Шер-Хана. Комарова с Борисовой снова прыснули – настолько похоже у той получилось.

– Юлька, тебе можно по ночам ребят пугать.

– Точно. Под окнами пройдешься – наутро половина в морге лежать будет. Разрыв сердца!

Вдоволь насмеявшись и над этой «шуткой юмора», подруги обнялись за плечи и стали с азартом обсуждать какие-то свои глубоко личные вопросы...

По асфальтовой дорожке, пересекающей всю школу от столовой до мужского корпуса, одиноко прогуливалась еще одна девушка. Ее миловидное лицо с широко расставленными большими глазами было печально. Она с завистью смотрела на развлекающихся кто как может школьников. Последнее время ее саму никто никуда не звал и не приглашал. Ей было скучно.

Увидев вдалеке скамейку с тремя подружками, Яна в замешательстве остановилась. Ей просто до дрожи захотелось сейчас быть там, вместе с ними. Сидеть, обнявшись, и с горящими глазами трепаться о разных глупостях. Девушка вздохнула. С того самого дня, как она отказала Серому, подруги стали ее напрочь игнорировать. Относились к ней с пренебрежением, не удостаивая даже случайным взглядом. И сейчас звеньевая растерянно стояла, не отваживаясь подойти к своим бывшим закадыкам.

Наконец она решилась и, закусив губу от волнения, стала быстро подниматься на холм.

– Привет, девочки! Как дела?

Беседующая троица поворотила к ней свои личики, изображая крайнее изумление.

– Ой, какие люди! И без охраны? Чем обязаны такой чести?

Яна с трудом удерживалась, чтобы не психануть. Настолько она устала от такого отношения.

– Ну ладно вам, девочки! Ну что вы в конце концов?

Борисова язвительно хмыкнула. Затем откинулась на спинку скамейки.

– Здесь девушки сидят, поняла? – медленно, по слогам выговорила она. – А девочкам здесь делать нечего. Пусть идут в песочек играть.

Две других одобрительно похлопали в ладоши.

– Хорошо сказала!

Яна вспыхнула. Она была готова провалиться от унижения.

– Я что, может обязана ему что ли?! Я ничего не обязана!

Романова подалась вперед.

– Так и мы тебе тоже ничего не обязаны! Вообще ничего! Иди куда шла, принцесса. Ты нам мешаешь. У нас здесь свои дела, понятно?

Поняв, что здесь ей делать нечего, Яна побрела к столовой дожидаться обеда. Она едва сдерживала слезы. Обида на бывших подруг душила ее. Вообще в последние дни ее жизнь сильно изменилась. Уже привыкшая к раболепству и заискиванию, она вдруг неожиданно столкнулась с каким-то всеобщим неуважением. Все как-то сразу заметили, что между ней и «хозяевами» словно пробежала черная кошка. Отношение к Яне изменилось моментально. Теперь над ней нередко смеялись и даже хамили. Проверка «домашки» и вовсе стала пыткой. Ребята и девчонки совершенно не желали отвечать уроки как положено, словно мстя ей за былое пренебрежение.

У самой столовой она натолкнулась на двух шакалов. Они словно поджидали ее. На их лицах играла недобрая усмешка. Высокий белобрысый Смира смачно харкнул в ее сторону.

– Слышь, Кадя! Кажись, она снова не при делах.

– Ага. А ты еще извинялся тогда.

– Ну, это можно поправить...

Стараясь не смотреть на их угрожающие лица, испуганная девушка быстро прошла мимо. Ее всю трясло. О жестокости этих ребят по школе уже ходили легенды. Им ничего не стоило подкараулить ее вечерком и отомстить за былое унижение. Ей стало страшно.

Яна даже и не догадывалась, что шакалы не просто так встретили ее. Вообще, после той сцены на спортивке, они напрочь закаялись обижать волчьих однокашниц. Мало ли чего! Где гарантия, что те потом не станут подружками хозяев? На самом деле сегодня утром Серый в приватной беседе сам велел Смире с Кадей напугать Маковскую.

– Не бить, не обзывать. Поняли? Просто намекните так, ненавязчиво. Типа, плохо будет. Ясно вам?

Страшно гордые оказанным доверием, пацаны были готовы исполнить любое желание хозяина.

– Все поняли, босс. Сделаем в лучшем виде...

На следующее утро, открыв парту, Серый обнаружил там записку – свернутый вчетверо лист бумаги. Он развернул ее и злорадно усмехнулся. Мелким аккуратным почерком там были написаны три слова:

– Сережа, я согласна...

Глава 11

Малыш обеими руками раздвинул сухие облезлые кусты и полез в освободившееся пространство. Через несколько шагов перед ним оказалась просторная яма, совершенно незаметная для непосвященного человека. Спрыгнув в нее, он оказался в своей личной «берлоге». Удовлетворенно вздохнув, он включил маленький фонарик и стал внимательно осматривать окружающую обстановку.