Сила и слава

– Не хотел бы я с таким столкнуться на узкой дорожке, – сказал капитан Феллоуз.

– Он, конечно, не верит нам.

– Они никому не верят.

– По-моему, – сказала Корал, – он почуял что-то неладное.

– Они везде это чуют.

– Понимаешь, я не позволила ему устроить здесь обыск.

– Почему? – спросил капитан Феллоуз и тут же легкомысленно перескочил на другое: – Как же ты это ухитрилась?

– Я сказала, что спущу на него собак… и пожалуюсь министру. Он не имел права…

– Э-э, право! – сказал капитан Феллоуз. – У них право в кобуре. Ну и пусть обыскивает. Велика важность!

– Я дала ему слово. – Она была так же непреклонна, как лейтенант; маленькая, загорелая и такая чужая здесь среди банановых рощ. Ее прямота никому не делала скидки. Будущее, полное компромиссов, тревог и унижений, лежало где-то вовне, дверь, через которую оно когда-нибудь войдет, была еще на запоре. Но в любую минуту какое-нибудь одно слово, один жест или самый незначительный поступок могут открыть эту заветную дверь. Куда же она поведет? Капитана Феллоуза охватил страх: он почувствовал бесконечную любовь, а любовь лишала его родительской власти. Нельзя управлять тем, кого любишь, – стой и смотри, как твоя любовь очертя голову мчится к разрушенному мосту, к развороченному участку пути, к ужасам семидесяти лежащих впереди лет. Счастливый человек, он закрыл глаза и стал напевать что-то.

Корал сказала:

– Я не хочу, чтобы такой… уличил меня во лжи… упрекнул, что я его обманула.

– Обманула? Господи Боже! – сказал капитан Феллоуз. – Так этот человек здесь?

– Конечно, здесь, – сказала Корал.

– Где?

– В большом сарае, – мягко пояснила она. – Нельзя же, чтобы его поймали.

– Мама знает об этом?

Она ответила, сокрушив его своей правдивостью:

– Ну нет. На маму я не могу положиться. – Она была совершенно независима: отец и мать принадлежали прошлому. Через сорок лет оба умрут, как та собака в прошлом году. Капитан Феллоуз сказал:

– Да покажи ты мне этого человека.

Он шагал медленно; счастье уходило от него быстрее и безогляднее, чем оно уходит от несчастных: несчастные всегда готовы к этому. Корал шла впереди, ее жиденькие косички белели на солнце, и ему вдруг впервые пришло в голову, что она в том возрасте, когда мексиканские девочки уже познают первого мужчину. Что же с ней будет? Он отмахнулся от мыслей, ответить на которые у него никогда не хватало мужества. Проходя мимо окна своей спальни, он увидел мельком контуры худенькой фигурки под москитной сеткой – лежит там, съежившись, костлявая, одна-одинешенька. И с тоской и с жалостью к самому себе вспомнил, как он был счастлив на реке, – человек делает свое дело, и заботиться ему ни о ком другом не надо. Зачем я женился?.. Он по-детски протянул, глядя на безжалостную худенькую спину впереди:

– Нельзя нам впутываться в политику.

– Это не политика, – мягко проговорила Корал. – В политике я хорошо разбираюсь. Мы с мамой проходим сейчас Билль о реформе. – Она вынула из кармана ключ и отперла дверь большого сарая, где у них хранились бананы до отправки вниз по реке, в порт. После яркого солнца там было очень темно; в углу кто-то шевельнулся. Капитан Феллоуз взял с полки электрический фонарик и осветил им человека в рваном тесном костюме – маленького, зажмурившегося, давно не бритого.

– Que es usted? [Кто вы? (исп.)] – спросил капитан Феллоуз.

– Я говорю по-английски. – Человек прижимал к боку маленький портфель, точно в ожидании поезда, который ему ни в коем случае нельзя пропустить.

– Вам не следует здесь оставаться.

– Да, – сказал он. – Да.

– Нас это не касается, – сказал капитан Феллоуз. – Мы иностранцы.

Человек сказал:

– Да, конечно, я сейчас уйду. – Он стоял чуть склонив голову, точно вестовой, выслушивающий приказ офицера. Капитан Феллоуз немного смягчился. Он сказал:

– Дождитесь темноты. Не то вас поймают.

– Да.

– Есть хотите?

– Немножко. Но это неважно. – Он сказал каким-то отталкивающе-приниженным тоном: – Если бы вы были настолько любезны…

– А в чем дело?

– Немножко бренди.

– Я и так нарушаю из-за вас закон, – сказал капитан Феллоуз. Он вышел из сарая, чувствуя себя вдвое выше, а щуплый, согбенный человек остался в темноте, среди бананов. Корал заперла сарай и пошла следом за отцом.

– Ну и религия! – сказал капитан Феллоуз. – Клянчит бренди. Позор!

– Но ведь ты сам иногда его пьешь.