Обреченное королевство

Глава сорок шестая

Дитя Танаваста

Хотя тем вечером я должен был ужинать в Веден Сити, я настоял на том, чтобы побывать в Холинаре и поговорить с Тивбетом. Тарифы Уритиру стали совершенно непомерными. Эти так называемые Сияющие начали показывать свою истинную природу.

Из-за пожара в первоначальном Паланиуме от биографии Терксима осталась всего одна страница, и только эта строчка оказалась полезной для меня.

Каладину снилось, что он стал штормом.

Он яростно несся вперед, его дорожный плащ — бушующая стена шторма — развевался за спиной, он парил над волнующимся черным пространством. Океан. Он вспенивал воду, волны бились друг о друга, поднимая белые шапки пены, которые срывал его ветер.

Он приблизился к темному континенту и устремился вверх. Выше. Еще выше. Море осталось сзади. Огромный континент простирался перед ним, бесконечный океан камня. Такой большой, с благоговением подумал он. Непонятно. Как такое может быть?

С ревом он пронесся над Разрушенными Равнинами. Они выглядели так, как если бы что-то очень большое ударилось в их середину, послав во все стороны рябь разломов. Они оказались намного больше, чем он ожидал; ничего удивительного в том, что никто не сумел найти дорогу через расщелины.

В центре находилось большое плато, но в темноте он мало что сумел разглядеть. Хотя нет, он увидел свет, огоньки. Кто-то там жил.

Он подметил, что восточная часть равнин очень отличается от западной, отмеченной высокими тонкими колоннами, стоявшими на почти полностью разрушенных плато. Несмотря на это, симметрия Разрушенных Равнин сохранялась. Сверху они казались произведением искусства.

В одно мгновение он миновал их, продолжая лететь на северо-запад над Морем Копий, узким внутренним морем, его волны бились о сломанные каменные пальцы. Он пролетел над Алеткаром, бросив взгляд на великий город Холинар, построенный среди гранитных образований, которые были похожи на плавники, поднимавшиеся из камня. Потом повернул на юг, удаляясь от тех мест, которые ему знакомы. Он перевалил через величественные горы с густо населенными пиками, деревни толпились вокруг кратеров, из которых поднимался дым или изливалась лава. Пики Рогоедов?

Он оставил им дождь и ветра и, громыхая, устремился в чужие земли. Он проносился над городами и открытыми равнинами, деревнями и изгибающимися реками. Всюду виднелись армии. Каладин пролетал над палатками, поставленными с подветренной стороны каменных холмов; вбитые в землю колья крепко удерживали их. Внутри прятались люди. Много людей. На склонах холмов люди скрывались в трещинах. Он спускался пониже к огромным деревянным фургонам, ставшим домами светлоглазым на время боевых действий. Сколько же войн идет по всему свету? Неужели нигде нет мира?

Он отправился на юго-запад и принес ветер в город, спрятавшийся в длинных рвах, похожих на следы гигантских когтей, процарапавших ландшафт. В мгновение ока он миновал его и полетел над внутренними районами страны, где сам камень был ребристым и покрытым пеной, как застывшая волна воды. Люди в королевстве были темнокожими, как Сигзил.

Материк простирался все дальше и дальше. Сотни городов. Тысячи деревень. Люди с едва заметными голубыми венами под кожей. Место, где давление приближающегося сверхшторма заставило воду забить струей из земли. Город, где люди жили в гигантских полых сталактитах, свисавших с титанического кряжа.

Он дул и дул на запад. Земля такая просторная. Такая огромная. Так много разных людей. Сбивало с толку. На Западе, похоже, воевали меньше, чем на Востоке, и это успокоило его, хотя он все еще волновался. На Рошаре мир оказался редким товаром.

Что-то привлекло его внимание. Странные вспышки света. Он направил к ним передний край шторма. Что это за огни? Они появлялись во множестве, образуя странные узоры. Почти физические тела, которых он мог бы коснуться, сферические пузыри света, с пиками и впадинами.

Каладин пересек странный треугольный город с высокими башнями, которые, как часовые, вздымались из центра и углов. Вспышки света появлялись из здания, находившегося в центральном парке. Каладин знал, что он должен быстро пролететь мимо, — шторм никогда не возвращается. Он всегда несется на запад.

Своим ветром он распахнул настежь дверь здания, влетел в длинный коридор с блестящими стенами, покрытыми красным кафелем, и пронесся мимо мозаичных фресок, слишком быстро, чтобы можно было что-то разобрать. Он зашелестел юбками высоких златовласых служанок, несших подносы с едой или дымящиеся полотенца. Они говорили на странном языке, возможно спрашивая друг друга, кто оставил незакрытым окно в сверхшторм. Источник света прямо впереди, вспышки пронзали его. Каладин пролетел мимо красивой златовласой женщины, которая боязливо вжалась в угол, и ворвался в дверь. У него было мгновение, чтобы увидеть следующую картину.

Над двумя трупами стоял человек. Бледная выбритая голова, белая одежда. В руке убийца держал тонкий длинный меч. Оторвав взгляд от жертв, он посмотрел вверх и, кажется, увидел Каладина. У него были большие глаза сина.

Нет времени. Каладин вылетел в окно, широко распахнув ставни, и помчался в ночь.

Под ним проплывали города, горы, леса. При его приближении растения сворачивали листья, камнепочки закрывали раковины, кусты втягивали в себя ветки. Вскоре он достиг западного океана.

ДИТЯ ТАНАВАСТА. ДИТЯ ЧЕСТИ. ДИТЯ ТОГО, КТО ДАВНО УМЕР.

Внезапный голос потряс Каладина. Он забарахтался в воздухе.

ПАКТ МЩЕНИЯ РАЗРУШЕН.

Грохочущий бас заставил задрожать саму стену шторма. Каладин ударился о землю, отделившись от сверхшторма. Он заскользил и остановился, ноги окатили струи воды. Ветра накинулись на него, но он слишком долго был их частью, и они не сумели навредить ему.

ЛЮДИ БОЛЬШЕ НЕ ЕЗДЯТ НА ШТОРМАХ.

Голос стал громом, сотрясшим воздух.

ПАКТ МЩЕНИЯ РАЗРУШЕН, ДИТЯ ЧЕСТИ.

— Я не понимаю, — крикнул Каладин урагану.

Перед ним появилось лицо, то самое, которое он уже видел, старое, широкое как небо, с глазами, полными звезд.

ИДЕТ ЗЛОБА. САМЫЙ ОПАСНЫЙ ИЗ ВСЕХ ШЕСТНАДЦАТИ. А СЕЙЧАС ТЫ МОЖЕШЬ ИДТИ.

Что-то пронеслось мимо него.

— Подожди! — крикнул Каладин. — Почему так много войн? Мы должны воевать, всегда?

Он сам не знал, почему спросил. Вопросы сами вышли из него.

Шторм заворчал, как задумчивый престарелый отец. Лицо исчезло, рассыпалось на капли воды.

И голос ответил, тише.

ЗЛОБА ПРАВИТ.

* * *

Каладин выдохнул и проснулся. Его окружали темные фигуры, прижимавшие его к твердому каменному полу. Он закричал, и заработали старые рефлексы. Он мгновенно выбросил руки в стороны, схватил двух нападавших за щиколотки и дернул на себя, сбив врагов с ног.

Они, ругаясь, рухнули на пол. Каладин, используя момент, изогнулся и взмахнул рукой. Сбросив с себя руки прижимавших его к полу, он бросился вперед, врезавшись в человека, стоявшего перед ним.

Перекатившись через него, Каладин вскочил на ноги, освободившись от тюремщиков. Обернувшись, он смахнул пот со лба. Где копье? Одновременно он схватился за нож, висевший на поясе.

Нет ножа. Нет копья.

— Шторм тебя побери, Каладин!

Тефт.

Каладин прижал руку к груди и не торопясь выдохнул, сбрасывая с себя странный сон. Он был в бараке Четвертого Моста. Королевские штормстражи предсказали сверхшторм перед рассветом.

— Все в порядке, — сказал он ругающейся куче бригадников, которые только что держали его. — Что произошло?

— Ты пытался выскочить на шторм, — обвиняюще сказал Моаш, выползая из-под горы тел. Полутемный барак освещала одна-единственная сфера, которую держал сидевший в углу человек.

— Ха! — добавил Камень, вставая и приводя себя в порядок. — Открыл дверь, выглянул наружу и так уставился на дождь, как если собирался удариться головой о камень. Мы с трудом оттащили тебя назад. Хочешь еще две недели проваляться в кровати, а?