Обреченное королевство

Кодекс, подумал Далинар, поворачиваясь к своим сражающимся людям. Никогда не проси своих людей пожертвовать тем, чем не можешь пожертвовать сам. Никогда не заставляй их сражаться в таких условиях, в которых ты отказался сражаться сам. Никогда не требуй от них запятнать свои руки тем, чем отказался запятнать ты.

Его затошнило. Это не красота. И не слава. Не сила, власть или жизнь. Это было отвратительно, неприятно, противно.

Но они убили Гавилара, подумал он, стараясь найти способ преодолеть внезапно появившуюся тошноту.

«Объедини их…»

Рошар был единым, когда-то давно. Неужели голос имел в виду паршенди?

Я не знаю, можно ли доверять видениям или нет, сказал он себе, его почетная гвардия выстроилась вокруг. Они могут быть от Смотрящей в Ночи или Несущих Пустоту. Или от кого-то совсем другого.

Однако именно сейчас возражения казались слабыми. Что видения хотели от него? Принести мир в Алеткар, объединить его народ, поступать справедливо и по чести. Почему он не может судить о видениях, основываясь на этом?

Он поднял Клинок на плечо и мрачно пошел среди павших на север, где паршенди были пойманы в ловушку между его людьми и Садеасом. Тошнота стала сильнее.

Что со мной происходит?

— Отец! — отчаянно закричал Адолин.

Далинар повернулся к сыну, который бежал к нему. Доспехи молодого человека были заляпаны кровью паршенди, но Клинок, как всегда, сверкал.

— Что нам делать? — спросил Адолин, тяжело дыша.

— С чем? — с недоумением спросил Далинар.

Адолин повернулся и указал на запад — на плато, находившееся южнее того, с которого армия Далинара начала атаку час назад. Там, перепрыгивая через широкую расщелину, появилась вторая армия паршенди, гигантская на вид.

Далинар откинул забрало, свежий воздух окатил его потное лицо. Он шагнул вперед. Он предвидел такую возможность, но он должен был получить предупреждение. Где же разведчики? Что с…

Он почувствовал озноб.

Встряхнувшись, он, преодолевая тошноту, подошел к одному из невысоких пологих холмиков, которыми была усеяна Башня.

— Отец? — сказал Адолин и побежал следом.

Далинар, бросив Клинок, уже карабкался на вершину холма. Оказавшись там, он посмотрел на север, через голову его войск и паршенди. В сторону Садеаса. Адолин вскарабкался следом, рука в боевой рукавице откинула забрало.

— О нет… — прошептал он.

Армия Садеаса уходила через пропасть на северное плато построения. Половина уже была на той стороне. Все восемь бригад мостовиков, которые Садеас ссудил Далинару, исчезли.

Садеас бросил Далинара и его армию, оставил их окруженными с трех сторон. И забрал с собой все мосты.

Глава шестьдесят шестая

Кодекс

Эти скрипучие голоса, они поют.

Кактах, 1173, 16 секунд до смерти. Гончар, средних лет. В последние два года видел странные видения во время сверхштормов.

Каладин устало снял повязку с раны Шрама и проверил стежки. Стрела ударила в правую часть лодыжки, отразилась от шишки на берцовой кости и прошла через боковые мышцы ноги.

— Тебе повезло, Шрам, — сказал Каладин, накладывая новую повязку. — Ты будешь ходить, при условии, что не будешь нагружать правую ногу, пока рана не затянется. В лагерь мы тебя понесем.

За их спинами бушевала битва. Далекая, сосредоточенная на восточном краю плато. Справа Лоупен поил Тефта. Пожилой мостовик нахмурился и взял мех здоровой рукой.

— Я еще не инвалид, — рявкнул он. Похоже, он пришел в себя, хотя был еще очень слаб.

Каладин уселся, чувствуя себя опустошенным, как всегда, когда Штормсвет уходил из него. Скоро кончится; с первоначальной атаки прошел уже час. В мешочке лежали еще несколько заряженных сфер, на всякий случай; он не давал себе выпить их Свет.

Он встал, собираясь собрать людей и перенести Шрама и Тефта на дальнюю часть плато, на тот случай, если паршенди начнут побеждать и придется бежать. Возможно, но маловероятно — в последнее время солдаты алети хорошо делали свою работу.

Он внимательно оглядел поле боя. И по спине побежал холод.

Садеас отступал.

Вначале Каладин не поверил себе. Быть может, Садеас собирается ударить в другом направлении? Но нет, арьергард уже прошел через мосты, стяг Садеаса приближался к ним. Быть может, кронпринц ранен?

— Дрехи, Лейтен, берите Шрама. Камень и Пит — Тефта. Быстро, перенесите их на западную сторону плато, приготовьтесь бежать. Все остальные, к мосту.

Его люди, только сейчас заметившие, что происходит, нервно подчинились.

— Моаш, со мной, — приказал Каладин и торопливо пошел к их мосту.

Моаш побежал за Каладином.

— Что происходит?

— Садеас отводит войска, — сказал Каладин, глядя, как волна людей в зеленом отхлынула от линий паршенди, как тающий воск. — Без всякой причины. Сражение едва началось, его армия побеждает. Единственная мысль — Садеас ранен.

— Ну и что? Неужели из-за этого надо отводить всю армию? — сказал Моаш. — Быть может, он…

— Нет, флаг не спущен, — возразил Каладин. — Скорее всего, он жив. Если только они не стали спускать флаг, опасаясь паники.

Он и Моаш подошли к мосту. За ними спешили остальные бригадники, торопясь занять свое место. Матал, по ту сторону расщелины, говорил с командиром арьергарда. Несколько быстрых слов, Матал перебежал мост и побежал вдоль линий бригад, приказывая приготовиться. Он посмотрел на бригаду Каладина, увидел, что они уже готовы, и побежал дальше.

Справа от Каладина, на прилегающем к Башне плато — том самом, с которого атаковал Далинар, — восемь бригад, забрав с собой мосты, переходили на плато Каладина. Ими командовал неизвестный Каладину светлоглазый офицер. За ними, дальше на юго-запад, появилась огромная армия паршенди и уже начала переправляться на Башню.

К расщелине подъехал Садеас. Краска на его Доспехах Осколков сверкала на солнце — на них не было ни единой царапины. И на доспехах его почетной гвардии. Они перешли на Башню, начали сражение, внезапно вышли из боя и вернулись обратно. Почему?

И только тут Каладин понял, что происходит. Армия Далинара Холина, сражавшаяся на верхнем склоне клина, оказалась в окружении. Новая армия паршенди появилась именно там, где должны были находиться силы Садеаса, обеспечивая безопасное отступление.

— Они бросили его! — сказал Каладин. — Это ловушка. Западня. Садеас бросил Далинара — и его людей — на верную смерть. — Каладин обежал край моста и побежал туда, где переходили солдаты. Моаш выругался и последовал за ним.

Каладин и сам не знал, почему он хочет протолкаться к следующему мосту — десятому, — где переходил Садеас. Возможно, он хотел убедиться, что Садеас не ранен. А возможно, был все еще ошеломлен. Это было настоящее предательство, настолько ужасное, что по сравнению с ним предательство Амарама казалось совершенно незначительным.

Садеас рысью проскакал по мосту, дерево заскрипело. Вместе с ним проехали еще два светлоглазых офицера в обычных доспехах; все трое держали шлемы под мышкой, как на параде.

Солдат почетной гвардии остановил Каладина, неприязненно глядя на него. Но Каладин успел подойти достаточно близко и увидел, что Садеас действительно совершенно невредим. Кронпринц повернул свое гордое лицо и посмотрел на Башню. Вторая армия паршенди уже полностью окружила силы Далинара. Но в любом случае у Далинара Холина не было мостов. Он не мог вернуться обратно.

— Я говорил тебе, старый друг, — негромко, но отчетливо сказал Садеас. — Я говорил, что однажды ты погибнешь с честью. — Он покачал головой. Потом повернулся и поскакал с поля боя.

* * *

Далинар убил очередную боевую пару паршенди. Тут же на ее месте появилась новая. Он сжал зубы и принял защитную стойку ветра, удерживая свое маленькое возвышение на склоне холма и действуя как камень, о который набегающие волны паршенди должны разбиться.