Реликт

– Половина третьего уже прошла, Пендергаст, – сказал он, выдыхая голубой дым. – Как думаете, где Райт, черт бы его побрал?

Агент ФБР пожал плечами.

– Пытается на нас давить, – ответил он, переворачивая страницу.

Д’Агоста с минуту глядел на него.

– Музейное начальство, похоже, считает, что может заставить ждать кого угодно и сколько угодно, – сказал он наконец, наблюдая за реакцией собеседника. – Райт и его компания со вчерашнего утра обращаются с нами, как с людьми второго сорта.

Пендергаст перевернул еще одну страницу.

– Вот не знал, что в музее есть полное собрание этюдов Форума Пиранези[8], – пробормотал он.

Д’Агоста мысленно усмехнулся. Разговор у нас, наверное, будет интересным.

После обеда он позвонил нескольким знакомым в ФБР. Оказалось, они слышали не только фамилию Пендергаст, но и кое-какие слухи о нем. Что он окончил с отличием какой-то английский университет – видимо, это было правдой. Что он служил во Вьетнаме офицером частей особого назначения, попал в плен и вышел пешком из джунглей, лишь один выжил в камбоджийском лагере смерти – в этом, д’Агоста слегка усомнился. Но тем не менее стал пересматривать свое мнение об этом лощеном южанине.

Массивная дверь беззвучно открылась, вошел Райт, по пятам за ним следовал начальник охраны. Директор музея сел напротив агента ФБР.

– Вы, я полагаю, Пендергаст, – со вздохом сказал он. – Давайте покончим с этим делом.

Д’Агоста откинулся на спинку дивана, предвкушая развлечение.

Наступило долгое молчание, Пендергаст перелистывал страницы. Райт заерзал.

– Если вы заняты, – раздраженно сказал директор, – мы можем прийти в другое время.

Лицо Пендергаста было скрыто за большой книгой.

– Нет, – ответил он. – Сейчас самое время.

И не спеша перевернул еще страницу, потом еще. Д’Агоста с удовольствием наблюдал, как директор краснеет.

– Начальник охраны не нужен для этой беседы, – послышался голос из-за книги.

– Мистер Ипполито участвует в расследовании...

Над корешком книги внезапно появились глаза агента.

– Расследованием руковожу я, доктор Райт, – спокойно сообщил Пендергаст. – И если мистер Ипполито будет столь любезен...

Ипполито нервно глянул на Райта, тот махнул рукой, отпуская его.

– Послушайте, мистер Пендергаст, – заговорил Райт, когда дверь закрылась, – я руковожу музеем и времени у меня немного. Надеюсь, наш разговор будет кратким.

Пендергаст аккуратно положил раскрытую книгу на стол перед собой.

– Я часто думал, – неторопливо произнес он, – что ранние вещи у Пиранези самые лучшие. Вы согласны?

На лице Райта появилось изумленное выражение.

– Не понимаю, – запинаясь, произнес он, – какое это имеет отношение к...

– Последние его работы, конечно, интересны, но, на мой взгляд, слишком фантастичны, – продолжал Пендергаст.

– Собственно говоря, – начал директор лекторским тоном, – я всегда думал...

Книга захлопнулась со звуком, напоминающим выстрел.

– Собственно говоря, доктор Райт, – заговорил Пендергаст строгим тоном, его изысканные манеры исчезли, – пора забыть, что вы всегда думали. Поиграем в небольшую игру. Я буду говорить, а вы слушать. Понятно?

Райт лишился дара речи. Потом лицо его пошло от гнева красными пятнами.

– Мистер Пендергаст, я не потерплю подобного тона...

Пендергаст перебил его:

– На тот случай, если вы не видели заголовки в газетах, доктор Райт, сообщаю, что в руководимом вами музее за последние сорок восемь часов произошло три жестоких убийства. Три. Пресса предполагает, что совершил их некий свирепый зверь. Посещение музея после выходных сократилось вдвое. Сотрудники ваши, мягко говоря, очень расстроены. Потрудились вы сегодня пройтись по музею, доктор Райт? Прогулка эта оказалась бы познавательной. Ужас ощущается чуть ли не физически. Большинство людей, если только вообще покидают кабинеты, предпочитают ходить по двое, по трое. Технические служащие находят любой предлог, чтобы не спускаться в старый подвал. Однако вы ведете себя так, будто ничего не случилось. Поверьте, доктор Райт, случилось, и притом нечто ужасное.

Пендергаст подался вперед и медленно сложил руки на книге. Было что-то столь зловещее в его неторопливости, столь холодное в его светлых глазах, что директор невольно отшатнулся. Д’Агоста, сам того не сознавая, задержал дыхание. Агент ФБР продолжал:

– Так вот, к этому делу возможны три подхода. Ваш, мой или фэбээровский. Пока что слишком явно превалировал ваш подход. Я заявляю, что полицейскому расследованию искусно чинились препятствия. На телефонные запросы отвечали слишком поздно либо не отвечали вовсе. Служащие оказывались либо заняты, либо их невозможно было найти. От тех, кто на месте – например, от мистера Ипполито, – толку мало. Вызванные люди задерживались. Этого вполне достаточно, чтобы возбудить подозрения. Нет, ваш подход неприемлем.

Пендергаст подождал ответа. Его не последовало, и он продолжал:

– Подход ФБР был бы таким: закрыть музей, приостановить работы, отменить выставки. Поверьте, это явилось бы очень скверной рекламой. И в конечном итоге обошлось бы слишком дорого как вам, так и налогоплательщикам.

Мой подход несколько мягче. Если ничего больше не произойдет, пусть музей продолжает работать. Но я выдвигаю определенные условия. Во-первых, обеспечьте сотрудничество работников музея. Нам время от времени придется беседовать с вами и другими руководителями, при этом требуется полная откровенность. Кроме того, мне нужен список персонала. Нам нужно поговорить с каждым, кто находился или мог находиться неподалеку от мест преступления. Исключений быть не должно. Буду признателен, если вы позаботитесь об этом лично. Мы составим график, и каждый обязан будет явиться в назначенное время.

– Но у нас две с половиной тысячи сотрудников... – заговорил Райт.

– Во-вторых, – продолжал Пендергаст. – С завтрашнего дня мы ограничим доступ сотрудников в музей до конца расследования. Ради их же безопасности. По крайней мере вы так скажете им.

– Но здесь проводятся очень важные исследования, которые...

– В-третьих, – Пендергаст наставил на директора три пальца, сложенные, будто ствол пистолета, – возможно, нам время от времени придется закрывать музей, частично или полностью. Иногда вход будет закрыт только для посетителей, иногда и для сотрудников. Не исключено, что без предупреждения.

Райт вышел из себя.

– Музей бывает закрыт лишь три дня в году: на Рождество, на Новый год, на День Благодарения. Это беспрецедентно. И произведет ужасное впечатление. – Он устремил на Пендергаста долгий оценивающий взгляд. – К тому же я не уверен, что вы имеете необходимые полномочия. Полагаю, нам следует...

И умолк. Пендергаст поднял телефонную трубку.

– Это еще зачем? – спросил директор музея.

– Доктор Райт, наш разговор становится утомительным. Возможно, имеет смысл привлечь к нему министра юстиции.

И агент ФБР начал набирать номер.

– Погодите, – сказал Райт. – Можно же обо всем договориться самим.

– Это зависит от вас, – заявил Пендергаст, перестав вращать телефонный диск.

– Ради Бога, положите трубку, – раздраженно попросил директор. – Конечно, мы будем сотрудничать с вами – в разумных пределах.

– Отлично, – заключил Пендергаст. – А если в будущем вы сочтете что-нибудь неразумным, можно будет снова набрать этот номер.

И мягко положил трубку.

– Если мне предстоит сотрудничать с вами, – продолжал Райт, – думаю, я вправе быть в курсе расследования. Насколько мне известно, добились вы пока очень немногого.

– Да, доктор, – ответил Пендергаст. Бросил взгляд на лежавшие на столе бумаги. – Судя по вашим табельным часам, последний убитый, Джолли, погиб вчера вечером вскоре после половины одиннадцатого. Экспертиза это подтвердит. Он был, как вы уже знаете, изувечен так же, как и предыдущие жертвы. Погиб Джолли во время обхода. Хотя лестница, возле которой нашли труп, находится в стороне от его маршрута. Возможно, он вышел туда на какой-то подозрительный шум. Возможно, покурить травки. Возле выхода во дворик обнаружен довольно свежий окурок сигареты с марихуаной. Мы, разумеется, исследуем тело на употребление наркотиков.