Реликт

– Прежде всего я должен попросить, чтобы наш разговор пока что оставался между нами, – продолжал агент ФБР. – Могу я получить от вас такое заверение? И от мисс Пэйн?

– Конечно, – сказал Фрок. Марго кивнула. Пендергаст указал одному из полицейских на большую пластиковую сумку с надписью “УЛИКИ”, тот подал ее. Пендергаст достал оттуда маленький темный предмет и подал Фроку.

– В руках у вас, – произнес он, – латексный слепок когтя, обнаруженного в теле одного из убитых детей.

Марго подалась вперед, чтобы рассмотреть получше. Слепок был длиной с дюйм, может, чуть поменьше, изогнутый, зазубренный.

– Коготь? – переспросил Фрок, разглядывая его. – Очень необычный. На мой взгляд, это подделка.

Пендергаст улыбнулся.

– Доктор, мы не сумели установить его происхождение. Но я не уверен, что это подделка. В корневом канале когтя мы обнаружили какое-то вещество, сейчас оно исследуется на ДНК. Результатов пока нет, исследования продолжаются.

Фрок приподнял брови.

– Любопытно.

– Теперь вот что, – сказал Пендергаст, достав из сумки предмет значительно побольше, – это реконструкция орудия, которым был убит ребенок.

И подал его Фроку.

Марго посмотрела на слепок с отвращением. На одном конце латекс был пупырчатым, неровным, но детали просматривались ясно и четко. Оканчивался он изогнутыми когтями: центральным большим и по бокам более короткими.

– Господи! – произнес Фрок. – Похоже на лапу ящерицы.

– Ящерицы? – с сомнением повторил Пендергаст.

– Дино-ящерицы, – ответил ученый. – Я бы сказал, типичная, похожая на птичью конечность, с одной лишь разницей. Посмотрите. Центральный коготь чрезмерно утолщен, а два других слишком маленькие.

Пендергаст с легким удивлением приподнял брови.

– Дело в том, сэр, – неторопливо произнес он, – что мы думали о большой кошке или другом плотоядном млекопитающем.

– Но вам наверняка известно, мистер Пендергаст, что у всех млекопитающих хищников пять пальцев.

– Конечно, доктор, – сказал агент ФБР. – Если позволите, я хотел бы посвятить вас в наши догадки.

– Разумеется, – ответил Фрок.

– Есть предположение, что преступник использовал это, – Пендергаст приподнял слепок лапы, – как орудие убийства. То, что я держу в руке, как нам показалось, может быть копией какого-то артефакта, изготовленного примитивным племенем из лапы ягуара или льва. Возможно, это артефакт, давно приобретенный музеем и затем похищенный.

Фрок постепенно опускал голову, пока подбородком не коснулся груди. Стояла тишина, нарушаемая лишь шагами полицейских у барьера. Наконец ученый заговорил:

– А убитый охранник? Есть в его ранах следы сломанного или отсутствующего когтя?

– Хороший вопрос, – сказал Пендергаст. – Посмотрите сами.

Он достал из сумки большую латексную пластину, длинный прямоугольник с тремя зазубренными выступами посредине.

– Слепок одной из ран охранника в брюшной полости, – объяснил агент ФБР. Марго содрогнулась. Вид у пластины был ужасный.

Фрок пристально вгляделся в зазубрины.

– Проникновение, видимо, было очень глубоким. Но в ране нет признаков сломанного когтя. Стало быть, вы предполагаете, что убийца пользовался двумя такими артефактами?

Пендергаст несколько смутился, однако кивнул. Фрок снова опустил голову. Молчание длилось несколько минут.

– Вот еще что, – внезапно громко заговорил ученый. – Вы обратили внимание, что следы когтей слегка сходятся? Что вверху расстояние между ними шире, чем внизу?

– Так? – произнес Пендергаст.

– Словно пальцы сжимались. Это указывает на гибкость орудия.

– Согласен, – сказал агент ФБР. – Однако человеческая плоть довольно мягка и легко деформируется. По этим слепкам можно установить очень немногое. – Он помолчал. – Доктор Фрок, не исчезал ли из коллекции какой-нибудь артефакт, способный нанести такие раны?

– В коллекции нет такого артефакта, – сообщил ученый с легкой улыбкой. – И у существующих животных, которых я изучал, нет таких лап. Видите, у этого когтя коническая форма, глубокий, полностью скрытый корень. Видите, как он сужается к концу почти до правильной трехгранной пирамиды? Это встречается только у двух разновидностей фауны: динозавров и птиц. Потому-то некоторые биологи, занимающиеся эволюцией, считают, что птицы произошли от динозавров. Я бы сказал, что это птичий коготь, но он слишком велик. Следовательно, он принадлежал динозавру.

Ученый положил латексовый коготь на колени и снова поднял взгляд.

– Конечно, умный человек, знакомый с морфологией динозавров, мог бы изготовить такой коготь и использовать его как орудие убийства. Думаю, вы проверяли, действительно ли обломок, с которого сделана эта копия, состоит из настоящего биологического материала, например, из кератина, а не отлит или выточен из неорганического вещества?

– Да, доктор. Коготь настоящий.

– Уверены вы, что ДНК его настоящая, а не от крови и плоти жертвы?

– Уверен, – ответил Пендергаст. – Как я говорил, она взята из корневого канала, а не из-под кутикулы.

– И что же это за ДНК?

– Окончательного заключения пока нет.

Фрок поднял руку.

– Понятно. А можно узнать, почему вы не пользуетесь нашей лабораторией здесь, в музее?

Оборудование здесь не хуже, чем где бы то ни было во всем штате.

– Даже во всей стране, доктор. Но вы должны понимать, что нашими правилами это запрещено. Можно ли быть уверенным в результатах, если в анализы проводились там, где совершено преступление? Когда, возможно, на оборудовании работал сам убийца? – Пендергаст улыбнулся. – Доктор, простите мою настойчивость, но готовы ли вы рассмотреть вероятность того, что орудие убийства изготовлено из реликта, находящегося в антропологической коллекции, и подумать, на какой артефакт или артефакты больше всего похож данный слепок?

– Пожалуй, – ответил ученый.

– Благодарю вас. Поговорим на эту тему через день или два. А тем временем можно будет получить отпечатанную инвентаризационную опись коллекции?

Фрок улыбнулся.

– Шести миллионов предметов? Впрочем, вы можете воспользоваться компьютерным каталогом. Хотите, вам установят терминал?

– Возможно, позже, – ответил Пендергаст, убирая латексную пластину обратно в сумку. – Это очень любезно. Пункт оперативного реагирования находится сейчас в пустовавшей комнате за репрографией.

Позади раздались шаги. Марго обернулась и увидела высокую фигуру доктора Иена Катберта, заместителя директора музея, который приближался в сопровождении двух полицейских.

– Послушайте, сколько времени это займет? – недовольно спросил Катберт, остановясь у барьера. – О, доктор Фрок, они и до вас добрались. Какая неприятность.

Фрок чуть заметно кивнул.

– Доктор Фрок, – обратился к ученому Пендергаст, – прошу прощения. Этого джентльмена я ждал, когда мы начали разговор. Если хотите, можете присутствовать.

Фрок снова кивнул.

– Итак, доктор Катберт, – оживленно заговорил агент ФБР, обращаясь к шотландцу, – я попросил вас спуститься, потому что мне нужны сведения об этом месте.

И указал на большую дверь.

– О сохранной зоне? Какие сведения? Кто-нибудь другой наверняка мог бы... – заговорил Катберт.

– Но вопросы у меня к вам, – вежливо и вместе с тем твердо прервал его Пендергаст. – Войдем?

– Если это не займет много времени, – ответил Катберт. – Я должен готовить выставку.

– Да, конечно, – чуть насмешливо сказал Фрок. – Выставку.

И жестом велел Марго везти его вперед.

– Доктор Фрок? – вежливо произнес Пендергаст.

– Да?

– Не могли бы вы вернуть мне слепок?

Обитую медью дверь в сохранную зону заменили стальной. Напротив нее находилась маленькая дверка с табличкой “Pachidermae”[9]. Марго недоумевала, как удалось внести в нее громадные слоновые кости.

Отвернувшись от нее, девушка вкатила коляску Фрока в узкий проход сохранной зоны за открытой дверью. По обе стороны его находились хранилища с наиболее ценными приобретениями музея: сапфирами и бриллиантами: слоновой костью и рогами носорогов, сложенными в штабеля, будто дрова; костями и шкурами исчезнувших животных; идолами военных богов зуньи. В дальнем конце прохода двое мужчин в темных костюмах разговаривали вполголоса. При появлении Пендергаста они вытянулись.