Реликт

– Любопытно. Однако не думаю, что...

Он умолк, пухлые пальцы задвигались по колонкам протеинов.

– Марго, – проговорил Фрок, подняв взгляд, – я поспешил с выводом. Это действительно загрязнение своего рода, но причиной его является не человек.

– То есть? – спросила Марго.

– Видите этот шестиугольный реовирусный протеин? Он из оболочки вируса, который заражает и животных, и растения. Смотрите, как его здесь много. И здесь у вас ревертаза, фермент, который почти всегда находится в сообществе вирусов.

– Я что-то не понимаю.

Фрок раздраженно повернулся к ней.

– Растение сильно заражено вирусом. Ваш программный аппарат смешивал и кодировал ДНК и того, и другого. Подобные вирусы, частицы ДНК или РНК в протеиновой оболочке, есть во многих растениях. Заражая растение, они занимают некоторые его клетки, потом вводят свой генетический материал в гены растения. Гены начинают производить вместо того, что им положено, новые вирусы. Вирус дубового галла создает коричневые наросты на дубовых листьях, но в остальном он безвреден. Наплывы на кленах и соснах тоже вызваны вирусами. Они так же обычны у растений, как и у животных.

– Я понимаю, доктор Фрок, но...

– Чего-то здесь я не пойму, – произнес ученый, откладывая распечатку. – Вирус обычно провоцирует появление других вирусов. С какой стати этому порождать человеческие и животные протеины? Взгляните на них. Большей частью это гормоны. Зачем человеческие гормоны растению?

– Именно об этом я и хотела вам сказать, – заговорила Марго. – Некоторые гормоны я отыскала в справочнике. Кажется, большей частью они из человеческого гипоталамуса.

Голова Фрока дернулась, будто от удара.

– Из гипоталамуса?

Глаза его внезапно оживились.

– Совершенно верно.

– А находящееся в музее существо ест гипоталамусы своих жертв! Значит, нуждается в этих гормонах – возможно, даже пристрастилось к ним, будто к наркотику, – взволнованно заговорил Фрок. – Подумайте: существуют только два их источника – растения, которые насыщены гормонами благодаря уникальному вирусу, и человеческий гипоталамус. Когда это существо не может найти волокон, оно ищет человеческий мозг!

– Господи, какой ужас, – прошептала Марго.

– Это поразительно! Этим совершенно точно объясняется причина тех ужасных убийств. Теперь мы можем сложить части головоломки. У нас в музее обитает некое существо, оно убивает людей, вскрывает черепа и поедает область гипоталамуса, в которой эти гормоны наиболее сконцентрированы.

Фрок не сводил взгляда с Марго, руки его слегка дрожали.

– Катберт сказал нам, что отыскал ящики ради статуэтки Мбвуна, один ящик был взломан, и возле него валялись волокна. Теперь я вспоминаю, что в одном из больших ящиков волокон почти не было. Значит, это существо в течение какого-то времени поедало их. Максуэлл, очевидно, использовал эти же самые волокна для упаковки своих ящиков. Существу, наверное, не требуется их много – концентрация гормонов в этих растениях, должно быть, очень велика, – но необходимо есть регулярно.

Фрок откинулся на спинку коляски.

– Десять дней назад ящики перенесли в сохранную зону, а три дня спустя были убиты два мальчика. На следующий день убит охранник. В чем тут дело? Все просто: этот зверь не может добраться до волокон, поэтому убивает людей и ест гипоталамус, утоляя тем самым свою жгучую потребность. Но гипоталамус выделяет ничтожное количество этих гормонов и служит плохим заменителем волокну. Основываясь на концентрации, указанной в распечатке, рискну предположить, что в пятидесяти мозгах содержится такое же количество гормонов, как в половине унции этого растения.

– Доктор Фрок, – сказала Марго, – я думаю, котога культивировали это растение. Уиттлси положил несколько его образцов в пресс, а рисунок на диске изображает уборку какого-то растения. Я уверена, что волокна представляют собой размятые стебли кувшинок из пресса Уиттлси – того самого, что изображен на диске. И теперь мы знаем: та женщина имела в виду волокна, когда кричала “Мбвун”. Мбвун, сын дьявола. Это название растения!

Марго торопливо достала странную культуру из пресса. Стебли темно-коричневые, высохшие, с сетью черных прожилок. Лист был толстым, кожистым, почерневшие прожилки его были твердыми, как засохшие корни. Марго осторожно понюхала его. Растение пахло мускусом.

Фрок глядел на него со страхом и восхищением.

– Блестящая гипотеза, Марго, – похвалил он. – Котога, видимо, создали целый ритуал вокруг выращивания и уборки этого растения – наверняка с целью умиротворять зверя, которого изображает статуэтка. Но как он попал сюда? И зачем?

– Я кажется, догадываюсь, – ответила Марго, мысль ее работала лихорадочно. – Вчера друг, который помог мне добраться до ящиков, сказал, что прочел о подобной серии убийств в Новом Орлеане несколько лет назад. Произошли они на сухогрузе, шедшем из Белена. Мой друг отыскал коносаменты и установил, что эти ящики находились на борту того судна.

– То есть существо последовало за ящиками, – сказал Фрок.

– И потому-то Пендергаст, агент ФБР, приехал из Луизианы, – ответила Марго. Фрок повернулся, глаза его горели.

– Господи! Мы заманили какое-то чудовище в музей посреди Нью-Йорка. Это эффект Каллисто с возмездием. Свирепый хищник принялся теперь уничтожать нас. Дай Бог, чтобы он оказался единственным.

– А что может представлять собой это существо? – спросила Марго.

– Не знаю, – ответил ученый. – Оно жило на тепуи, питалось этими растениями. Какой-то причудливый вид, возможно, сохранившийся со времен динозавров. Или, может, это результат неожиданного витка эволюции. Тепуи представляло собой очень хрупкую экосистему, это был биологический остров необычайных видов, окруженный тропическим лесом. В таких местах животные и растения способны создавать странные зависимости друг от друга. Общий фонд ДНК – подумать только! А затем...

Фрок сделал паузу.

– Затем! – повторил он, стукнув рукой по подлокотнику коляски. – Затем на этом тепуи обнаруживают золото или платину! Ведь так вам говорил Йоргенсен? Вскоре после того, как экспедиция распалась, тепуи выжгли, проложили туда дорогу, завезли тяжелое горное оборудование. Уничтожили всю экосистему и племя котога. Отравили реки и болота ртутью и цианидами.

Марго энергично закивала.

– Пламя вышло из-под контроля, пожар бушевал несколько недель. И растение, которое поддерживало это существо, исчезло.

– Поэтому оно отправилось в путь за ящиками и пищей, в которой так отчаянно нуждалось.

Ученый погрузился в молчание, голова его свесилась на грудь.

– Доктор Фрок, – негромко произнесла наконец Марго. – Но как это существо могло узнать, что ящики отправили в Белен?

Фрок поглядел на нее и замигал.

– Не знаю, – наконец признался он. – Странно, правда?

Вдруг ученый схватился за поручни коляски и взволнованно приподнялся.

– Марго, мы можем узнать, что это существо представляет собой! У нас есть для этого средство. Экстранслятор! Есть ДНК этого существа. Введем ее в программу и получим описание.

Марго захлопала глазами.

– Вы имеете в виду коготь?

– Именно! – Фрок подъехал к терминалу, и пальцы его забегали по клавишам. – Я распорядился ввести в компьютер распечатку, которую оставил нам Пендергаст. И прямо сейчас загружу ее данные в программу Грегори. Будьте добры, помогите.

Марго заняла место Фрока у клавиатуры. На экране вспыхнула надпись:

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ СРОК ЗАВЕРШЕНИЯ:

55.30

Марго, похоже, предстоит большая работа. Почему бы тебе не заказать пиццу? Лучшее заведение в городе “У Антонио”. Рекомендую зеленый чили и пепперони. Позвонить туда?

Было уже четверть шестого.

40

Д’Агоста с усмешкой смотрел, как двое рабочих крепкого сложения раскатывают красную ковровую дорожку между рядами пальм в Большой ротонде, затем через бронзовые двери и вниз по ступеням парадного входа.