Реликт

– Забавно, правда? – спросил хмырь.

– Да, – ответил Уотерс. И спросил, помолчав: – А что эта программа делает?

– Это просто... – Хмырь как будто немного смутился. – Просто забавная игрушка, и все. Ничего не делает.

– И долго вы писали ее?

– Две недели, – с гордостью ответил хмырь, втягивая воздух сквозь зубы. – Не в рабочее время, разумеется.

Он снова повернулся к компьютеру, забарабанил по клавишам. Уотерс привалился к стене неподалеку от двери. Сверху доносилась музыка танцевального оркестра, стук ударника, перебор струн контрабаса, завывание саксофонов. Уотерсу казалось, что слышится даже шарканье множества ног. А он торчит здесь, в этой психиатрической палате, все его общество – стучащий по клавишам хмырь. Единственное развлечение – это когда хмырь встает за очередной банкой кока-колы.

И вдруг из энергоблока донесся какой-то шум.

– Слышите? – спросил Уотерс.

– Нет, – ответил хмырь. Вновь наступила тишина. Потом явно послышался стук.

– Черт возьми, что это?

– Не знаю, – ответил хмырь. Оторвался от клавиатуры и откашлялся. – Может, вам туда заглянуть?

Уотерс провел рукой по гладкому прикладу ружья и взглянул на дверь энергоблока. Может, там никого нет. Прошлый раз, при д’Агосте, ничего не было. Надо просто войти туда и проверить. Само собой, можно вызвать дублера из дежурной части. Это чуть дальше по коридору. Там должен находиться его приятель Гарсиа... так ведь?

На лбу Уотерса выступила испарина. Он машинально утер ее. Однако к двери в энергоблок не сделал ни шагу.

43

Большой ротонде было столпотворение: люди стряхивали воду с мокрых зонтов, болтали, сбившись большими и маленькими группами, гул их голосов сливался с шумом, доносящимся из зала. Марго подвезла Фрока к протянутому рядом с металлодетекторами бархатному шнуру, возле него стоял настороженный полицейский. Райский зал был залит желтым светом громадной люстры, висевшей под потолком.

Оба показали полицейскому музейные удостоверения, тот беспрекословно снял шнур и пропустил их, заглянув при этом в сумку Марго. Когда она проходила, он посмотрел на нее как-то странно. Марго опустила взгляд и поняла, в чем дело: она все еще была в джинсах и свитере.

– Побыстрее, – сказал Фрок. – Прямо к помосту.

Подиум находился в дальнем конце зала, возле входа на выставку. Резные двери были соединены цепочкой, над ними аркой из грубо начертанных, похожих на кости букв было выведено название “СУЕВЕРИЯ”. У дверей с обеих сторон стояли деревянные стелы, напоминающие громадные тотемные столбы или колонны языческого храма. Марго видела на помосте Райта, Катберта и мэра, они разговаривали, перешучивались, пока техник возился с микрофонами. Позади них в толпе администраторов и помощников стоял Ипполито, он что-то говорил по рации и при этом отчаянно жестикулировал. Шум стоял оглушительный.

– Извините нас! – ревел во все горло Фрок. Люди нехотя расступались.

– Смотрите, сколько народу, – прокричал ученый, обернувшись к Марго. – Феромональный уровень в зале, должно быть, астрономический. Для зверя искушение будет неодолимым! Мы должны прекратить это немедленно. – И указал в сторону. – Смотрите – вон Грег!

Фрок стал подзывать жестами Кавакиту, стоявшего с бокалом в руке возле танцплощадки.

Помощник хранителя пробрался к ним через толпу.

– Вот и вы, доктор Фрок. Вас искали. Церемония вот-вот начнется.

Ученый подался вперед и схватил Кавакиту за руку.

– Грегори! – прокричал он. – Вы должны помочь нам! Нужно немедленно отменить открытие и очистить музей!

– Что? – удивился Кавакита. – Это какая-то шутка?

И недоуменно посмотрел на Марго, потом снова на Фрока.

– Грег, – сказала Марго, перекрывая шум. – Мы установили, кто совершал убийства. Не человек. Какое-то существо, зверь. Определить это нам помог твой экстраполятор. Это существо ест упаковочные волокна из ящиков Уиттлси. Когда зверь не может найти этих волокон, ему для замены нужны гормоны человеческого гипоталамуса. Мы полагаем, что у него...

– Постой-постой, Марго! Что ты несешь?

– Черт возьми, Грегори! – загремел Фрок. – У нас нет времени объяснять. Мы должны очистить музей немедленно.

Кавакита отступил на шаг.

– Но, доктор, при всем своем почтении...

Фрок стиснул его руку еще сильнее и неторопливо заговорил:

– Грегори, поймите же. В музее находится ужасное существо. У него есть потребность убивать, и оно будет убивать. Очень скоро. Мы должны выпроводить всех отсюда.

Кавакита отступил еще на шаг, глядя в сторону подиума.

– Простите, – произнес он сквозь шум. – Не знаю, в чем тут дело, но если вы используете мою программу для какого-то розыгрыша... – Вырвал руку из пальцев Фрока. – Доктор Фрок, полагаю, вам следует подняться на помост. Вас ждут.

– Грег... – начала было Марго, но Кавакита уже отошел.

– К подиуму! – сказал Фрок. – Это может сделать Райт. Директор может дать приказ очистить музей.

Раскатилась барабанная дробь, зазвучали фанфары.

– Уинстон! – прокричал Фрок, въехав на свободное место перед помостом. – Уинстон, послушай! Мы должны удалить отсюда людей!

Фанфары стихли, и последние слова Фрока разнеслись на весь зал.

– В музее находится смертельно опасный зверь! – прокричал Фрок в наступившей тишине.

В зале поднялся ропот. Те, кто стоял к Фроку ближе всех, попятились, переглядываясь и негромко переговариваясь.

Райт злобно уставился на Фрока. Катберт поспешил к хранителю.

– Фрок, – прошипел он. – Ты что устраиваешь, черт побери? – И спрыгнув с помоста, подошел. – Что с тобой? Сошел с ума? – спросил он коллегу злобным шепотом.

Фрок протянул к нему руку.

– Иен, в музее прячется ужасный зверь. Хотя отношения между нами и заставляют желать лучшего, поверь мне, пожалуйста. Скажи Райту, что мы должны эвакуировать отсюда всех этих людей. Срочно.

Катберт пристально поглядел на Фрока.

– Не знаю, о чем ты думаешь, – заговорил шотландец, – какую игру затеваешь. Может, это последняя отчаянная попытка сорвать выставку, превратить меня в посмешище? Но вот что я скажу: если ты закричишь еще раз, я прикажу мистеру Ипполито силой вывезти тебя отсюда и приму меры, чтобы ты здесь больше не появлялся.

– Иен, прошу тебя...

Катберт отвернулся и поспешил обратно на подиум.

Марго положила руку Фроку на плечо.

– Не трудитесь, – сказала она. – Нам они не поверят. Жаль, нет Джорджа Мориарти, он бы помог. Это его выставка, он должен быть где-то здесь. Но я его не видела.

– Что нам делать? – спросил Фрок, дрожа от разочарования. Разговоры вокруг них возобновились, публика сочла все происшедшее какой-то странной шуткой.

– Думаю, необходимо найти Пендергаста, – предложила Марго. – Только он сможет что-то предпринять.

– Он тоже нам не поверит, – подавленно отозвался Фрок.

– Может, сразу и не поверит, – сказала Марго, разворачивая коляску. – Но выслушает до конца. Надо спешить.

Позади них Катберт снова подал сигнал музыкантам. Затем вышел вперед и поднял руки.

– Леди и, джентльмены! – воскликнул он. – Я имею честь представить вам директора Нью-йоркского музея естественной истории Уинстона Райта!

Марго оглянулась, когда Райт вышел на авансцену, улыбаясь и приветствуя блестящую толпу.

– Добро пожаловать! – воскликнул директор музея. – Добро пожаловать, друзья мои, ньюйоркцы, граждане мира! Добро пожаловать на открытие величайшего зрелища, какое только устраивалось в музеях!

Усиленный динамиками голос раскатывался по залу. Громкий взрыв аплодисментов понесся к сводчатому потолку.

– Позвоним в дежурную часть, – сказала Марго. – Там должны знать, где Пендергаст. Телефоны есть в Ротонде.

Она повезла Фрока к входу. Сзади доносился громкий голос Райта: “Это демонстрация наших глубиннейших верований, наших глубиннейших страхов, самых светлых и самых темных сторон человеческой натуры...”