Пендергаст быстро выглянул в окошко. Зверя не было видно. Одной рукой агент поднял пистолет стволом вверх, другой коснулся двери. Прислушиваясь, сосчитал до пяти. Потом быстро отпер дверь, распахнул ее, выбежал в коридор и свернул за угол. В дальнем конце коридора у другой двери виднелся темный силуэт. Даже в тусклом свете Пендергаст видел мощные движения четвероногого. В высшей степени рассудительный агент ФБР не удержался от изумленного смешка, увидев, как это существо трогает лапой дверную ручку. Свет в коридоре потускнел, но тут же вновь разгорелся. Пендергаст медленно опустился на одно колено и прицелился. Свет снова потускнел. Пендергаст увидел, как существо село на задние лапы, приподнялось, поворачиваясь к нему. Пендергаст прицелился ему в голову, задержал дыхание и плавно нажал на спуск.

Раздался грохот, сверкнула вспышка. На какую-то долю секунды Пендергаст увидел белую полоску, промелькнувшую по черепу зверя. Затем существо скрылось за углом, и коридор опустел.

Пендергаст отлично понял, что случилось. Такую же белую полоску он видел однажды, охотясь на медведя: пуля срикошетила от головы, содрав полоску меха и шкуры, обнажив кость. Точно попавшая в цель пуля сорок пятого калибра с хромовым наконечником отскочила от черепа этого существа, будто шарик из жеваной бумаги! Пендергаст подался вперед, опустил руку с пистолетом, – и тут свет окончательно погас.

47

Стоя у столика с закусками, Смитбек прекрасно видел жестикулирующего перед микрофоном Райта. Журналист даже не пытался слушать речь директора, он с мрачной уверенностью сознавал, что Рикмен потом вручит ему машинописную копию текста. Директор наконец договорил, и нетерпеливая толпа полчаса тянулась на выставку. Но Смитбек стоял на месте. Он в очередной раз оценивающе оглядел стол, решая, за что приняться – крупную креветку или блинчики с икрой. Взял тарелку с пятью блинчиками и заработал челюстями. Икра, обратил он внимание, была серой, несоленой – настоящая осетровая, а не сиговая, которую подавали на пресс-конференциях.

Он отведал и креветку, потом еще одну, затем три крекера с молоками копченой трески, каперсами и лимоном, несколько ломтиков нежного ростбифа... Оглядел и другие столы с деликатесами. Подобного изобилия журналист еще не видел и не хотел ничего упускать.

Внезапно оркестр сбился с ритма, и почти тут же кто-то врезал ему локтем по ребрам.

– Эй! – завелся было Смитбек, но, подняв взгляд, обнаружил, что окружен массой толкающихся, шумно дышащих, вопящих людей. Журналиста отбросило к банкетному столу: он попытался удержаться на ногах, но поскользнулся, упал и закатился под стол. Скорчась там, он наблюдал, как мимо неслись топочущие ноги. Раздавались вопли и ужасающие звуки сталкивающихся тел. До него донеслось несколько обрывков выкрикнутых фраз: “...труп!”, “...убийство!” Неужели убийца вновь принялся за свое среди тысяч людей? Невероятно.

Женская туфля из черного фетра, с очень высоким острым каблуком, подпрыгнув, залетела под стол, прямо к его носу. Смитбек с отвращением ее отодвинул, заметил, что все еще держит в руке креветку, и отправил ее в рот. Поразительно, до чего быстро паника охватывает толпу.

Стол содрогнулся, сдвинулся, и рядом со Смитбеком упало огромное блюдо. Крекеры и камамбер полетели во все стороны. Он собрал их со своей рубашки и принялся есть. В нескольких дюймах от его лица десятки ног топтали паштет. С грохотом упало еще одно блюдо, разметав по полу икру.

Свет потускнел. Смитбек торопливо сунул в рот треугольный кусочек сыра и внезапно осознал, что предается обжорству, тогда как самое захватывающее событие, которому он был очевидцем, преподносится ему на серебряной тарелочке. Принялся искать в карманах микрокассетный магнитофон. Свет потускнел, потом снова разгорелся.

Журналист заговорил быстро, как только мог, держа микрофон у самого рта, он надеялся, что голос пробьется через оглушительный шум. Невероятная удача! К черту Рикмен! Получить этот материал захотят все. Он питал надежду, что если на открытие пришли другие журналисты, то теперь и они несутся к выходу со всех ног.

Свет снова замигал.

Сто тысяч в виде аванса, ни цента меньше. Он был здесь, освещал эту историю с самого начала! Такими сведениями не может располагать больше никто.

Свет замигал в третий раз и погас.

– Черт возьми! – выругался Смитбек. – Включите свет кто-нибудь!

Марго завезла Фрока в другой коридор и ждала, пока он снова звал Пендергаста. Ему уныло отвечало эхо.

– Это становится бессмысленным, – с раздражением сказал ученый. – В этой зоне несколько больших складов. Может, он в одном из них и не слышит нас. Давайте заглянем кое в какие. Ничего больше не остается. – И хмыкнув, полез в карман пиджака. – Не выезжаю без него из дому, – сказал он, поднимая универсальный ключ, подходящий ко всем замкам, которыми располагали хранители.

Марго отперла первую дверь и заглянула в темноту.

– Мистер Пендергаст? – позвала она. Разглядела металлические полки с огромными костями. На деревянной подставке возле двери стоял громадный череп динозавра, черные зубы тускло поблескивали.

– Следующий! – сказал Фрок.

Свет потускнел.

Из следующего склада тоже никто не отозвался.

– Сделаем еще одну попытку, – сказал Фрок. – Вон там, на той стороне коридора.

Марго остановилась напротив указанной двери с надписью “ПЛЕЙСТОЦЕН – 12В” и заметила в дальнем конце коридора дверь на лестницу. Когда она отперла замок, свет замигал снова.

– Это... – начала было она.

Внезапно по узкому коридору раскатился отрывистый хлопок. Марго подняла взгляд, пытаясь определить, откуда раздался звук. Как будто из поперечного коридора, в котором они еще не были.

Свет погас.

– Если подождем немного, – произнес наконец Фрок, – включится резервная система.

Миновала минута, другая.

Потом Марго ощутила странный запах, козлиный, мерзкий, почти зловонный. Всхлипнув от отчаяния, она вспомнила: именно так воняло на темной выставке.

– Вы... – зашептала она.

– Да, – еле слышно отозвался Фрок. – Войдите внутрь и запритесь.

Марго, часто дыша, нащупала косяк. Запах становился все сильнее, и она позвала негромко:

– Доктор Фрок? Можете ехать на звук моего голоса?

– Поздно, – донесся его шепот. – Забудьте, пожалуйста, обо мне и зайдите внутрь.

– Нет, – ответила Марго. – Поезжайте ко мне медленно.

Раздалось постукивание коляски. Земляной, гнилостный запах болота, смешанный с ароматом свежих сырых бифштексов, заполнил весь коридор. Марго расслышала влажное сопение.

– Я здесь, – прошептала она Фроку. – Быстрее, пожалуйста.

Темнота казалась давящей, удушливой. Марго прижалась к стене, пересиливая желание убежать.

В непроглядном мраке постукивали колеса, коляска легонько ударилась о ее ногу. Марго ухватилась за подлокотники и ввезла Фрока внутрь. Повернулась, захлопнула дверь, заперла ее, потом опустилась на корточки. Тело ее содрогалось от беззвучных всхлипываний. В комнате стояла мертвая тишина.

Раздалось царапанье по двери, сперва легкое, потом более громкое, настойчивое. Марго отшатнулась и ударилась плечом о коляску. Фрок в темноте мягко взял ее за руку.

48

Д’Агоста приподнялся среди осколков стекла, сел, нащупал рацию и поглядел в удаляющиеся спины последних гостей, их вопли и крики постепенно затихали.

– Лейтенант?

Полицейский Бейли вылезал из-под другой разбитой витрины. В зале царил хаос: экспонаты были разбиты и разбросаны по полу, всюду валялись битое стекло, обувь, сумочки, части одежды. Там оставались только д’Агоста, Бейли и труп. Д’Агоста глянул на обезглавленное тело, отметив зияющие раны на груди, покоробленную от засохшей крови одежду, распоротый живот. Видимо, смерть наступила уже давно. Лейтенант отвернулся, но тут же торопливо взглянул на труп еще раз. Мертвец был одет в форму полицейского.

×
×