Тихий американец

– Гораздо вкуснее.

Мистер Чжоу прочистил горло, но, как оказалось, лишь для того, чтобы отхаркать чудовищное количество мокроты в жестяную плевательницу, разукрашенную розовыми бутонами. Младенец катался по мокрому от спитого чая полу, а кот перепрыгнул с картонки на чемодан.

– Вам, пожалуй, лучше поговорить со мной, – сказал молодой человек. – Меня зовут мистер Хен.

– Не скажете ли вы…

– Давайте спустимся в склад, – прервал меня мистер Хен. – Там спокойнее.

Я протянул руку мистеру Чжоу, который с удивлением позволил ей полежать между своими ладонями; затем он оглядел комнату, словно желая уяснить себе, как я сюда попал. Когда мы спускались с лестницы, шуршание омываемой волной гальки стало удаляться. Мистер Хен сказал:

– Осторожнее. Тут недостает последней ступеньки. – Он осветил мне дорогу фонариком.

Мы снова оказались между кроватями и ваннами, и мистер Хен повел меня по боковому проходу. Сделав шагов двадцать, он остановился и, осветив фонариком небольшой железный бочонок, спросил:

– Видите?

– Что это такое?

Он перевернул бочонок и показал мне торговую марку: «Диолактон».

– Мне это ничего не говорит.

– У меня было два таких бочонка. Их прихватили вместе с ломом в гараже мистера Фан Ван Муоя. Вы его знаете?

– Нет, не знаю.

– Его жена – родственница генерала Тхе.

– Я, однако, не понимаю…

– Вы знаете, что это такое? – спросил мистер Хен, нагнувшись и подняв с земли длинный полый предмет, похожий на палочку сельдерея; его хромированная поверхность поблескивала в луче фонарика.

– Трубка для ванны?

– Форма для литья, – сказал мистер Хен. – Он, видимо, принадлежал к тем дотошным людям, кому доставляет удовольствие давать объяснения. Помолчав, чтобы я лишний раз мог проявить свое невежество, он спросил: – Вы понимаете?

– Да, конечно, но все же я не вижу…

– Эта форма была изготовлена в США. «Диолактон» – американская фабричная марка. Теперь вы поняли?

– Откровенно говоря, нет.

– В форме есть изъян. Вот почему ее выбросили. Но ее не следовало выбрасывать вместе с другим ломом, а бочонок – тем более. Это была ошибка. Управляющий мистера Муоя приходил сюда лично. Я сделал вид, что мне не удалось найти форму, но отдал ему второй бочонок. Я сказал, что больше у меня ничего нет, а он уверял меня, что бочонки ему нужны для хранения химикалий. Он, конечно, не справлялся об этой форме, не желая себя выдать, но разыскивал ее очень упорно. Позже сам мистер Муой посетил американскую миссию, чтобы повидаться с мистером Пайлом.

– Да у вас самая настоящая разведка! – сказал я, все еще не понимая, к чему он клонит.

– Я просил мистера Чжоу связаться с мистером Домингесом.

– Вы хотите сказать, что установили какую-то связь между Пайлом и генералом? – спросил я. – Связь довольно слабая. Да к тому же это ни для кого не новость. Все они тут работают на разведку.

Мистер Хен ударил каблуком по железному бочонку, и звук отдался в металлических кроватях. Он сказал:

– Мистер Фаулер, вы – англичанин. И нейтральны. Вы вели себя по отношению ко всем нам вполне объективно. Значит, вы можете понять тех из нас, кто от души предан одной из сторон…

– Если вы намекаете на то, что вы – коммунист или вьетминец, то можете не беспокоиться, меня это не волнует. Я не вмешиваюсь в политику.

– Если здесь, в Сайгоне, произойдут какие-нибудь неприятности, винить будут нас. Комитет хотел бы, чтобы вы отнеслись к нам объективно. Вот почему я показал вам и то, и другое.

– Что такое диолактон? – спросил я. – Напоминает название сгущенного молока.

– Он похож на сухое молоко. – Мистер Хен осветил своим фонариком содержимое барабана. На дне его лежал тонкий, как пыль, белый порошок. – Это один из видов американских пластмасс, – сказал он.

– До меня дошел слух, что Пайл ввозит пластмассу для производства игрушек. – Подняв форму, я поглядел на нее. Мысленно я старался угадать очертания будущего предмета. Он должен выглядеть совсем иначе: форма была как бы обратным отражением в зеркале.

– Отнюдь не для игрушек, – сказал мистер Хен.

– Это похоже на часть удочки.

– Форма необычная.

– Не понимаю, для чего она может служить.

Мистер Хен отвернулся.

– Я хочу, чтобы вы запомнили то, что видели, – сказал он на обратном пути, шагая в тени, которую отбрасывали груды наваленного хлама. – Может, когда-нибудь вам придется об этом написать. Но не надо говорить, что вы видели здесь бочонок.