Лисий хвост или По наглой рыжей моське

– Нравится? – совершенно невоспитанно крикнул Нелли из другой комнаты. – Это бывшая комната моей мамы. В доме полно гостей, – он все же сунул нос в дверную щель, – но эту комнату я никому не отдавал. А мама одобрит, если ты будешь жить здесь.

– Леди Даянира все же потрясающая женщина! – восхищенно призналась я. Время ревности давно прошло, и сейчас я могла только преклоняться перед ней. Настоящая аристократка и достойнейшая из женщин. Мне такой не быть, но коснуться этого величия очень приятно.

– Маме ты тоже нравишься.

– Она не сердилась на меня?

– Ну конечно нет, Лис. Отдыхай, а я распоряжусь об ужине.

Животик поддержал эту идею.

Елна опять провела на мне свои исследования с помощью трубочек, беззлобно обругала за глупость и строго-настрого запретила перекидываться, пока она не разрешит.

– Ну как? – пристал к вышедшей целительнице Нелли.

– Пациент скорее жив, чем мертв, – призналась я, выходя из-за ее юбки. – Может, хоть на часик? Хоть на полчасика? Ну хоть поесть? Я быстро ем, когда голодная, правда!

– Никаких оборотов.

Сев посреди комнаты, я закинула голову… и завыла!

А музыкально так получилось. Ну что за издевка судьбы – хоть какой-то голос только при вое прорезается.

– Это еще что такое? – удивилась целительница.

– Я есть хочу-у!

– Так кто тебе не дает?

– Никто!

– Лис, успокойся, – вмешался Нелли. – Скоро будем ужинать.

Я подошла к нему и, встав на задние лапы, передними уперлась в живот мальчишки. Он охнул, но устоял.

– Чем я, по-твоему, буду кушать? В лапках вилку не совсем удобно держать. А уж о том, чтобы лакать суп, вообще молчу!

– Наглость – второе счастье, – чуть слышно вздохнул Вареник. Ну это, может, для других чуть слышно, а у меня уши сразу развернулись.

– Особенно, когда надо добыть первое! – бросила я в ответ. И начала перебирать лапками, как очень добрая, но очень голодная кошка. Нейллин поморщился, ведь когти-то я впускала в его живот.

– Никаких оборотов. Точка! – строго заявила старая карга. – Думаешь, я просто так в тебя столько труда и силы влила? Три часа возилась, плоть сращивала. Конечно, ты этого не видела. И как кровью плевалась – тоже не видела. Глупая хвиса, да ты вообще понимаешь, как это опасно для твоего здоровья?!

– Выкарабкалась бы как-нибудь. – Но, чувствуя за собой вину, все же прижала уши к голове и состроила самую стыдливую гримаску, какую только могла.

– Она еще и спорит! – покачала головой целительница. – Завтра утром я приду и проконтролирую оборот. Да и сегодня не смей сильно наедаться – а то плохо будет. И нервничать тебе тоже нельзя. Ты слышал меня, Рейвар?

Вареник, до этого тихо-мирно сидевший в кресле и помалкивающий, вроде вздрогнул. Темные глаза настороженно посмотрели на старую целительницу:

– Я сам разберусь, Елна.

– Как хочешь, лэй’тэ. Только больше не притаскивай ко мне ее чуть теплый трупик.

Женщина закрыла за собой дверь, а мы с Нелли перекинулись взглядами – впечатлились! Это ж надо так с Рейваром.

– Нейллин, ты не хочешь сходить проконтролировать приготовления к ужину?

– Если отсылаешь, говори прямо, – фыркнул мальчишка, осторожно беря меня за лапы и опуская на пол. Я тут же спряталась за его ноги.

– Придешь позже. Нам есть о чем поговорить. Наедине. Не правда ли, Лисавета?

Я раздраженно дернула хвостом.

– Правда. – Ну очень недовольным голосом!

– Ты помнишь, что я тебе сказал у мамы? – посмотрел Нелли на отца. Тот коротко кивнул. – Я рядом, Лис.

Пока он был здесь, у меня была хоть какая-то защита, хоть крохи уверенности. Но стоило Нейллину уйти, как внутри укоренились страх и паника. Захотелось спрятаться подальше и просто уснуть. Чтобы проснуться дома, в своей любимой постельке, дивясь странному, страшному, волшебному сну.

А потом всю свою жизнь вспоминать странное видение, удивляясь, отчего так щемит сердце, почему воспоминания о кареглазом мужчине вызывают такую боль и при мысли о нем становится страшно… и сладко. Я не хочу, обретя крылья, так легко с ними расстаться. И однажды привязавшись… хотя кому я вру – однажды влюбившись в чужую маску, навсегда погубить свою жизнь. Уж лучше я вылечусь от этого сейчас, чем буду вечно носить занозу в сердце. Рискуя потерять себя.

Смотри на него, Лиска. Смотри и запоминай – можно любить героя, но не актера, маску, но не чудовище, носящее ее.