Сияющая Цитадель

* * *

– Ни в коем случае! – категорически отрезала Элана. – Мы не можем рисковать Колатой. Он слишком ценен.

Она сидела у окна, и ее светлые волосы сияли, пронизанные потоками утреннего солнца.

– Мы ничем не рискуем, любовь моя, – заверил ее Спархок. – Ни облака, ни тени больше нет. Мы с Беллиомом позаботились об этом раз и навсегда. – Как раз в этом Спархок отнюдь не был уверен.

– Он прав, моя королева, – поддержал его Келтэн. – Он разорвал облако в клочья, а тень растаяла, точно соль в кипятке.

– Элана, – сказал Сарабиан, – мне бы тоже очень хотелось задать Колате несколько вопросов. Какой смысл содержать его здесь, если мы никак не собираемся его использовать? В конце концов, именно этого мы и ждали, дорогая, – уверенности в том, что его не разорвут в клочья, едва он откроет рот.

– Ты совершенно уверен, Спархок? – спросила Элана.

– Доверься мне. – Спархок запустил руку под камзол и извлек золотую шкатулку. – Мой синий дружок позаботится о том, чтобы Колата остался невредим – какие бы вопросы мы ему ни задавали. – Он взглянул на Заласту. – Я прошу тебя оказать мне услугу, мудрый, – сказал он как бы между прочим. – Я считаю, что Сефрения должна присутствовать при допросе. Конечно, я понимаю, что ей совсем не хочется встречаться с нами, но, может быть, признания Колаты пробудят в ней интерес к нашим делам. Возможно именно этого ей и недостает, чтобы выйти из нынешнего состояния.

На лице Заласты отразилось беспокойство, хотя он явно изо всех сил старался держать себя в руках.

– Не думаю, принц Спархок, что ты ясно представляешь, каковы ее чувства. Я от всей души советую тебе не вынуждать ее присутствовать при допросе Колаты. Это может лишь углубить брешь между нею и ее бывшими друзьями.

– С этим я не соглашусь, Заласта, – твердо сказала Элана. – Сефрения состоит в королевском совете Элении. Я назначила ее на эту должность, едва взошла на трон. Ее личные трудности касаются ее одной, а мне нужно, чтобы она исполняла свои обязанности. Если понадобится, я велю ей явиться и пошлю Келтэна и Улафа позаботиться о том, чтобы она подчинилась моему приказу.

Спархоку стало почти жаль Заласту. Их решения и требования полностью соответствовали здравому смыслу, и, сколько бы Заласта ни изворачивался, он принужден был соглашаться с ними. Допрос Колаты почти наверняка станет катастрофой для первого гражданина Стирикума, однако он никак не мог предотвратить этой катастрофы, не выдав так или иначе своего предательства.

Заласта поднялся.

– Я постараюсь убедить ее, ваше величество, – сказал он, кланяясь Элане, после чего бесшумно покинул синюю гостиную.

– Не понимаю, Спархок, почему ты не разрешил нам сказать ему об этом, – заметил Келтэн. – В конце концов, он же наш друг.

– Но он еще и стирик, Келтэн, – ловко вмешался Вэнион, – и мы не знаем, каковы его истинные чувства к дэльфам. Быть может, он взовьется до небес, узнав, что Ксанетия может шарить в его мыслях так же запросто, как Телэн в чужих карманах.

– Но, лорд Вэнион, – возразил Бевьер, – Сефрения наверняка уже рассказала ему об этом.

Спархок быстро взглянул на Ксанетию, сопроводив этот взгляд мысленным вопросом.

Ксанетия покачала головой. По какой-то причине Сефрения не сказала Заласте об удивительном умении дэльфийки читать чужие мысли.

– Не думаю, Бевьер, – говорил между тем Вэнион. – Он никак не проявил нежелания находиться в одной комнате с анарой, а это ясно говорит о том, что ему ничего не известно. Итак, кто же будет допрашивать Колату? Лучше сразу возложить эту обязанность на одного из нас. Если все мы разом примемся забрасывать его вопросами, его мысли спутаются, и Ксанетия не сумеет разобраться в них.

– Итайн весьма искушен в дебатах и диспутах, – заметил Оскайн. – Академики способны часами наслаждаться казуистикой.

– Мы называем это дотошным вниманием к деталям, старина, – поправил брата Итайн. – Колата все-таки министр.

– Теперь уже нет, – сказал Сарабиан.

– Во всяком случае, он был министром. Я бы предложил, чтобы допрос вел Оскайн. Он одного ранга с Колатой, а потому сможет говорить с ним как равный.

– Могу я кое-что предложить? – спросил Стрейджен.

– Разумеется, милорд Стрейджен, – сказал император.

– Теовин лезет вон из кожи, чтобы склонить на свою сторону остальных министров вашего величества. Что если нам вместо закрытого заседания учинить открытое, формальное следствие? Если все министры и их секретари будут присутствовать при допросе Колаты, Теовин лишится возможности укреплять свои позиции.

– Интересная мысль, не правда ли, Элана? – задумчиво протянул Сарабиан.

– Весьма интересная, – согласилась она. – Но в таком случае нам придется немного отложить допрос.

– Вот как?

– Нам нужно будет вначале выпустить атанов. – Она сурово взглянула на Сарабиана. – Так-то, Сарабиан. До сих пор это были лишь рассуждения, но, едва Колата заговорит, да еще перед всем правительством, – ты будешь обречен. Готов ли ты зайти настолько далеко?

Император сделал глубокий вдох.

– Да, Элана, думаю, что готов. – Голос его прозвучал твердо, но очень тихо.

– Тогда отдай приказ. Объяви военное положение. Выпусти атанов.

Сарабиан с усилием сглотнул.

– Атан Энгесса, ты уверен, что твоя идея сработает? – обратился он к огромному воину.

– Она всегда срабатывает, Сарабиан-император, – ответил Энгесса. – Сигнальные костры уже готовы. В одну ночь известие разнесется по всей Империи, и наутро все атаны выйдут из своих гарнизонов.

Сарабиан долго молчал, упершись взглядом в пол. Наконец он поднял глаза.

– Действуй, – коротко сказал он.

* * *

Труднее всего оказалось убедить Сарабиана и Элану не посвящать Заласту в суть происходящего.

– Ему незачем об этом знать, – терпеливо объяснял Спархок.

– Разве ты ему не доверяешь? – возразила Элана. – Он уже не раз доказал свою преданность.

– Разумеется, но он, в конце концов, стирик, а этот ваш ход перевернет с ног на голову всю Империю. В провинциях воцарится хаос. Быть может, Заласта захочет предостеречь стирикские общины. Его можно понять, но мы-то не можем рисковать тем, что о наших планах станет известно раньше срока. Единственное, что обеспечит нам успех, – полная внезапность. Стирики, знаете ли, стирикам рознь.

– Выражайся яснее, Спархок, – раздраженно бросил Сарабиан.

– Ваше величество, выражение «стирик-отступник» здесь, в Дарезии, означает то же самое, что и в Эозии. Хочешь не хочешь, а нам придется признать: то, что мы скажем Заласте, станет известно всему Стирикуму. Мы знаем Заласту, но не знаем и не можем знать каждого стирика в Дарезии. В Сарсосе довольно таких, что подпишут договор с преисподней, лишь бы это дало им случай насолить эленийцам.

– Ты заденешь его чувства, – заметила Элана.

– Переживет. У нас только один шанс, так что не будем рисковать, как бы мал ни казался этот риск.

В дверь вежливо постучали, и в комнату, где они беседовали втроем, вошла Миртаи.

– Вернулись Оскайн и тот, другой, – сообщила она.

– Будь добра, атана, проведи их сюда, – сказал Сарабиан.

Лицо вошедшего в комнату министра иностранных дел выражало с трудом подавляемое ликование. На лице Итайна, который следовал за братом, было то же выражение, и Спархок мимолетно поразился тому, насколько они стали похожи.

– Вы точно пара котов, дорвавшихся до сливок, – заметил Сарабиан.

– Мы готовим переворот десятилетия, ваше величество, – отозвался Итайн.

– Столетия, – поправил его Оскайн. – Все улажено, мой император. Мы не уточняли никаких деталей – «общее собрание императорского совета», и ничего более. Итайн подбросил несколько намеков – якобы ваше величество намерены объявить свой день рождения национальным праздником. Именно такими глупостями и знаменит род вашего величества.

– Не вредничай, – пробормотал Сарабиан. Он перенял это типично эленийское выражение за время пребывания в замке Эланы.