Сияющая Цитадель

– Какая жалость, – пробормотала Сефрения. – Смерть единственного сына была бы для Заласты неоценимой потерей.

– Дикарка, – нежно упрекнул Вэнион.

– Заласта убил моих родителей, Вэнион, – ответила она. – Я только хочу расплатиться с ним той же монетой.

* * *

– А все-таки я решительно против, – упрямо говорил Стрейджен, когда немного позже он, Спархок и Улаф встретились в коридоре.

– Будь благоразумен, Стрейджен, – отозвался Улаф. – Что страшного, если мы их выслушаем? Ты же знаешь, я и не собираюсь освободить их просто так, не связав их клятвой.

– Улаф, они согласятся на что угодно, лишь бы получить свободу. Может быть, они пообещают увести троллей из Атана – или даже помочь нам справиться с Заластой и Киргоном – но, едва они вернутся в Талесию, они и думать забудут о том, чтобы соблюдать какие-то там обещания. Мы ведь даже принадлежим к иному виду, нежели их почитатели. С их точки зрения мы просто животные. Стал бы ты держать клятву, данную медведю?

– Это смотря какой медведь.

– Тролли-Боги могут нарушить обещания, которые дадут нам, – сказал Спархок, – но они никогда не нарушат слова, данного Беллиому, потому что Беллиом способен вновь поглотить их, если они вздумают прибегать к уловкам.

– Ну что ж, – с сомнением проговорил Стрейджен, – я хочу, чтобы все поняли, что мне это совсем не по душе, хотя, наверное, никакого вреда не будет в том, чтобы их выслушать. Однако я хочу при этом присутствовать. Я и тебе не слишком доверяю, Улаф, а потому хочу собственными ушами слышать, что ты им будешь обещать.

– Ты понимаешь язык троллей? Стрейджена передернуло.

– Нет, конечно.

– Тогда тебе, наверное, будет трудновато следить за нашим разговором, как ты полагаешь?

– Но ведь Сефрения тоже будет с нами? Она мне все переведет.

– Ты уверен, что доверяешь ей?

– Ты что, спятил?

– Я просто хотел уточнить. Когда ты думаешь устроить эту беседу, Спархок?

– Не будем торопить события, – решил Спархок. – Мне еще нужно будет попутешествовать с Кааладором, чтобы он мог переговорить со своими друзьями. Вначале подготовим все к Празднику Урожая и дождемся, покуда атаны, вызванные Вэнионом, займут свои места вдоль атанской границы, а уж потом будем разговаривать с Троллями-Богами. Нет смысла беспокоить их прежде, чем они нам понадобятся.

– Думаю, для беседы с ними нам лучше будет выйти из города, – предостерег Улаф. – Когда они узнают, что Киргон украл их почитателей, от их воплей со стен Материона осыплется весь перламутр.

* * *

– Его разум затуманен вином, – говорила Ксанетия утром следующего дня, после того, как она и Берит вернулись из дома возле кинезганского посольства, – и чрезвычайно трудно отыскать в нем что-либо осмысленное. – Он что-нибудь подозревает, анара? – обеспокоенно спросил Стрейджен.

– Ему ведомо, милорд Стрейджен, что в прошлом вы посылали следить за ним воров и нищих, – отвечала она, – однако полагает он, что ты – либо юный Телэн – должны во всяком городе уговариваться о сем отдельно и один из вас должен отправиться туда, дабы говорить с предводителем местных воров.

– Так он, стало быть, понятия не имеет о Тайном правительстве? – озабоченно спросил Кааладор.

– Знание его о вашем сообществе весьма расплывчато и смутно, мастер Кааладор. Сотрудничество такого рода непостижимо для Крегера, ибо сам он неспособен к оному, и направляет им во всех его делах одна лишь собственная выгода.

– Что за чудесный пьяница! – воскликнул Стрейджен. – Дай-то Бог, чтобы он никогда не просыхал!

– Аминь! – горячо согласился Кааладор. – Ну, Спархок, потолкуй-ка со своим камушком, и почнем скакать с кочки на кочку по Дарезии. Покалякаем с ребятишками, шоб резали глотки кому надоть.

На лице Ксанетии появилось страдальческое выражение.

* * *

Первые прыжки Беллиома через половину континента потрясли Кааладора до глубины души, но постепенно он притерпелся. У него уходило около получаса на то, чтобы передать распоряжения очередному преступному главарю, и Спархок сильно подозревал, что всякий раз краснолицый каммориец подкреплял свои расшатанные нервы выпивкой. Проверить это Спархок, конечно, не мог, потому что ему наотрез было отказано в участии в этих разговорах.

– Тебе совсем незачем знать, кто эти люди, – сказал Кааладор, – а их твое присутствие только встревожит.

Небольшие отряды атанов, собранные Вэнионом, стекались со всех концов Империи к местам временного расположения вдоль атанской границы, а Тикуме пообещал послать еще несколько тысяч восточных пелоев в добавление к трем сотням лучников, которых взял с собой в Атану Кринг. Беллиом перенес Спархока и Вэниона в столицу Атана, дабы они могли заверить Бетуану, что они действительно собирают в помощь ей войска, и объяснить, почему держат большую часть этих войск пока что на границе.

– Тролли не поймут значения этих подкреплений, Бетуана-королева, – сказал Вэнион, – но Киргон хорошо осведомлен в стратегии и тактике. Он тотчас сообразит, что к чему. Не дадим ему догадаться, что мы замышляем, покуда мы не будем готовы нанести удар.

– Ты действительно считаешь, что можешь застать врасплох бога, Вэнион-магистр? – спросила Бетуана. Она была облачена в то, что у атанов считалось доспехами, и ее лицо носило явственные следы постоянного недосыпания.

– Во всяком случае, попытаюсь, Бетуана-королева, – коротко усмехнувшись, ответил Вэнион. – Можно смело сказать, что у Киргона за последние двадцать тысяч лет не появилось ни одной свежей идеи. Военное мышление за это время сильно изменилось, так что вряд ли он сумеет разобраться в том, что мы задумали. – Он скорчил невеселую гримасу и добавил:

– По крайней мере, я на это надеюсь.

А затем наступило время, когда они больше уже не могли откладывать разговора с Троллями-Богами. Никому из них это дело не была по душе, однако пришло время испытать, насколько хорош замысел Улафа.

Примерно за час до рассвета Спархок и Вэнион пришли в комнату Сефрении, чтобы поговорить с ней, Ксанетией и Данаей. Разговор почти немедленно перешел в стычку.

– Я должна ехать с вами, Спархок, – настаивала Даная.

– Это исключено, – ответил он. – Там будут Улаф и Стрейджен. Нельзя, чтобы они узнали, кто ты на самом деле.

– Они ничего и не узнают, отец, – преувеличенно терпеливо пояснила она. – С вами поедет не Даная.

– А-а. Ну, это другое дело.

– Собственно, Спархок, как мы собираемся это проделать? – спросил Вэнион. – Тебе придется освободить Троллей-Богов, чтобы побеседовать с ними?

Спархок покачал головой.

– Беллиом говорит, что это ни к чему. Сами Тролли-Боги во время разговора останутся в Беллиоме. В мире может появляться их бестелесный дух – кроме тех случаев, когда Беллиом окружен золотом или сталью. Как я понимаю, и в этом состоянии они могут проявить часть своей силы, но истинное их могущество заключено вместе с ними в Беллиоме.

– А не будет ли безопаснее предоставить им действовать с этим ограниченным могуществом, чем освобождать их целиком и полностью? – спросил Вэнион.

– Это не сработает, дорогой, – сказала Сефрения. – Тролли-Боги могут сойтись в бою с самим Киргоном, а если это случится, им понадобится все их могущество.

– Более того, – добавила Ксанетия, – полагаю я, что они почувствуют нашу в них потребность и будут торговаться отчаянно.

– Ты будешь вести переговоры, Спархок? – спросил Вэнион.

Спархок покачал головой.

– Улаф знает троллей – и Троллей-Богов – куда лучше, чем я, да и на языке троллей говорит намного лучше. Я выну Беллиом и призову Троллей-Богов, а потом уже наступит черед Улафа. – Он выглянул в окно. – Уже почти светает. Пора отправляться. Улаф и Стрейджен будут ждать нас во внутреннем дворе.

– Отвернитесь, – приказала Даная.

– Что? – переспросил ее отец.

– Отвернись, Спархок. Вы не должны этого видеть.

– Это одна из ее причуд, – пояснила Сефрения. – Она не хочет, чтобы кто-либо знал, как она выглядит на самом деле.