Алауэн. История одного клана

— И что нас ждет?

— Диар требовала изгнания. — Эти слова отдались в братьях болью и негодованием. — Но Теоденус напомнил своей жене, что эта мера неприемлема для драконов Алауэн. И вам вменили пять лет под оковами Ориетўта.

Драконы вздрогнули и с ненавистью, презрением и страхом посмотрели на легшие на стол широкие браслеты.

— Что это? — не смогла я удержаться от вопроса.

— Браслеты подчинения. Завтра я отдам их родителям этих обалдуев. Слава богам, Диар прислушалась к просьбе взять их на поруки.

— А что с Александрит?

На Змея было страшно смотреть. Посеревшая кожа с нездоровым румянцем, сжатые губы, горящие больные глаза. И взгляд, мечущийся между мной и дядей.

— Неужели вы подумали о ней? — горько усмехнулся Стас.

— Дядя? — Легкие просящие нотки в голосе заставили вздрогнуть даже меня. Стас же смотрел на племянника твердо и немилосердно.

— Вы с братом поступили чудовищно. Не вижу вам оправдания. И возможности оставить девушку под вашей опекой. Отныне Александрит будет жить в клане. А вы отправитесь к отцу, он сам выберет, как наказать вас.

— Нет, дядя, не смейте забирать ее у меня.

— Она не твоя собственность. И не игрушка. Хватит, Сериандрэй. Это даже не мое решение, я был бы куда строже. Завтра вы уезжаете, — строго заявил старший.

«Мальчики, поймите, вы нарушили главный запрет Алауэн, — уже совсем другими интонациями говорит Стас по своей телепатической связи. — Хорошо хоть вас не наказала сама Диар, она была в бешенстве. Потерпите хотя бы пару лет».

Они что, с ума сошли?! Что со мной опять хотят сделать? И куда я без своих братцев?

Поддавшись странному порыву, бросаюсь к ним и испуганно прижимаюсь к Змею. Почему не к Колину? Да привыкла я к этому желтоглазому собственнику.

— Не оставляйте меня здесь.

— Тш-ш, не бойся. Ну, чего ты дрожишь, тебя здесь никто не обидит. — После этих слов Сери нахмурился. Кажется понял насколько неизбежно наказание. — Александрит!

В груди дернуло, глаза застлали слезы, а боль сжала горло. Не увижу, не будет, не хочу! Хотелось кричать в голос и громко плакать. Но вместо этого из горла вырвался только задушенный болью всхлип.

— Не надо, не плачь, мое сокровище. Не надо так активно радоваться на наших глазах.

Я непонимающе подняла взгляд, а Сери грустно улыбнулся.

— Ты ведь этого так хотела.

Не улыбнуться в ответ было выше моих сил. Проведя пальцами по лицу Сери, я на мгновение растворилась в его желтых глазах, растеклась по венам его кровью, стала его плотью, чувствуя тот же ледяной ужас от происходящего. От возможности расставания.

«А ты уверена, что действительно этого хочешь?» — как наяву вспомнились мне слова эльфа. Как же все поменялось с тех пор. И поменялось ли?

— Хотела. Только давно уже стоило научиться быть осторожней со своими желаниями. Много лет назад… для меня много… так вот, когда я только училась в Академии, я мечтала о полетах, о приключениях, о драконах, о… — О мужчине, без которого мне будет плохо. — И получила на свою бедную голову. Тебя.

— Ты меня на другое место получила. Что так удивляешься? На заднее, которое вечно у тебя чешется.

— Да! — просто ответила я. На все свои вопросы.

Это с ним я столкнулась на темной улочке, за ним пошла в тот дом, с ним воевала, на его внимание напрашивалась.

— Помнишь, ты сегодня спрашивала зачем?

Пальцы Сери уже несколько минут как перебирали мои волосы. Я даже не заметила, как оказалась сидящей на его коленях, в то время как дракон пристроил свой зад в кресле. Ему хорошо, ему мягко! Зато мне уютно. Только вопрос — а куда родственнички делись?

— Я провалами памяти не страдаю.

— Да ну?

— Ну да! — согласилась я и улыбнулась, активно хлопая ресницами. — Шелтоглас-сый.

— Плутовка! Мое сокровище, — шепчут губы у самого виска. — Моя Андин.

Когда мы уезжали, мама спросила, кто еще кроме гранатоволосого называет меня этим именем. Как-то так выходило, что никто. Тогда она и рассказала, как придумала это имя, чтобы я ни обманулась — лишь любящий мужчина будет называть тебя Единственной.

Способен ли ты полюбить, дракон?

— Так почему? Зачем я тебе?

— Потому что… Это очень тяжело быть таким единственным. Мои родители любят меня, знаю. И Колин. И много кто еще. Но… они все равно не будут такими. Для Алауэн я… нечто вроде эксперимента. Неудачного. Словно магия вложила в Колина все положительные качества, он ведь куда сильнее, чем любой другой полу-дракон. А в меня слила остатки. Асурам вообще чихать, они любят драконов Алауэн. Их женщины гроздями нам на шею вешаются. Но это не то. Они… холодные что ли. А мне всегда нравились женщины… в которых горит огонь, понимаешь? А еще мне очень нравятся голубоглазые, — улыбнулся Сери, проводя пальцем по моему носу.