Алауэн. История одного клана

— Мы здесь приберем. Будет даже лучше. И твоя мама ничего не заметит, — улыбнулся Змей, кончиком языка лизнув мою щеку. — Но о Хранительнице можешь забыть.

— С чего это? Мне очень хочется встретиться с этой грозной женщиной. Тем более если вы так этого не хотите.

— Нет! — рявкнул Сери так, что стекла в окнах задрожали. У соседей.

— Да! В школу я, чувствуется, не попаду. А вы сами не учите, калечите только. Это при том, что даже не понимаете кем я стала после вашего эксперимента. Мне надоело быть половинкой на четвертинку. Я хочу знать кто я и на что способна.

— Ты к ней не пойдеш-шь!

— Конечно! Я к ней полечу. — Демонстративно тыкаю в замерших Колина и Аллу.

Следующий злющий взгляд достался им.

— Никуда вы с ней не полетите!

Взвизгнув, мелкая золотая драконица спряталась за спиной своего жениха, попутно помяв еще пару молоденьких деревьев. Не любит она яблони!

— А их никто и спрашивать не будет. Они мне еще должны. Значит, полетят.

— Нет!

— Молодой человек, да отвезите вы ее куда просит, — это из окна высунулся отчим. — Ксана с детства такая упрямая.

— За что мне это наказание! — поднял глаза к небу Сери.

— За все хорошее. Чтобы не скучал, Змей шелтоглас-сый.

*Екклесиаст, 7, 26

Глава 13 «Хранительница»

Играющий Дракон далеко не во всех играх понимает, каким объектом или процессом он в данный момент является.

Кто он — Дракон или Игра?

(Ян Словик „Трактат о Драконах“)

Общими усилиями, но мы его уговорили. Конечно, сил и нервов на это потребовалось очень много, однако результат был на лицо. При том Змей шипел, извивался, придумывал какие-то странные отговорки, типа:

— Может быть в другой раз? Лет эдак через пятьдесят, а?

Но мы были непреклонны.

Мы, это я, Иаллин, которая не видела в этом ничего плохого, а после моих слов что прощения она не добьется, пока я не увижусь с Хранительницей, вообще была всеми лапами за. Так же нас поддержала вся моя семья, которой попросту надоели громкие дебаты с частыми выкриками „да — нет“. И ведь ничего не скажешь, присутствие в доме трех драконов сделало всех живущих в нем на диво задумчивыми и боязливыми. Только отчим зорко наблюдал за поведением этого бурного семейства. Да мама пыталась сдувать пылинки с здоровенного Сери, которому едва доставала до плеча. Ага, в прыжке. Каждый раз когда я пыталась указать ей, что Змей большой и сам может подвинуть себе „во-он ту тарелочку“, она вздыхала:

— Ну что, я не могу позаботиться о собственном зяте?

Услышав это первый раз, его брат чуть не подавился, а мелкая драконица радостно захлопала в ладоши.

— Ура! Я знала, что она согласится.

— Так разве меня кто спрашивал, — печально отозвалась я.

— А разве ты бы согласилась? — сощурил глаза Сери.

— Нет!!!

— Поэтому и не спрашивал.

— Докатились. Представляю, однажды поставят меня перед фактом, что я уже давно замужем и у меня трое детей.

— Не знаю в курсе ли ты, но для того, чтобы этих детей сделать, надо как минимум… — оценив строгий тяжелый взгляд отчима, он закончил: — пару лет.

„…Начать их делать!“ — с тоской в мыслях вздохнул Сери.

„Вот упустил его из вида на один день, — обиделся Колин, — а он уже невестой успел обзавестись. И как это понимать?“

„Я тоже тебя на пару дней с мелкой оставил, а результат? Извини, брат, но мне до тебя далеко. Судя по хитрой улыбочке Андин, мне сегодня опять одному спать“.

А то он прошлую ночь в одиночку коротал. Как будто я та самая дура и не заметила, как меня ближе к утру кто-то нагло захапал в свои руки. Согласна, тогда идея погреться о горячего словно растопленная печка дракона показалась мне очень удачной. Но это спросонья. Я не я, и тело не мое. И язык. Не мой. Само вырвалось, лишь бы отстал и дал поспать.

Мне уж давно стало понятно, мое тело и инстинкты воспринимают драконов Алауэн как родственные существа, например, не будят в случае их вторжения в мою спальню. А вот Сери вообще принимает за частичку себя.

Я знаю, что вчера ночью он куда-то уходил — просто по тому, как пространство, которое было между нами, разом словно наполнилось стылым ветром. И хотя уверенна, там, куда сбежал этот неугомонный дракон, ему уютно, тепло и ничего не угрожает — все равно беспокоилась. А вот возвращение отдалось теплой волной. Такое ощущение, словно между тобой и миром еще кто-то есть.