Я выбрал путь смерти

Его спокойствие и невозмутимость, а также чувство юмора удивили работников милиции, вызвав на их лицах улыбки.

Глава 18

Дружеский совет

В понедельник утром, благополучно проводив Транквиллинова из дома в «Евпорбанк», Волчий Ветер поднялся вместе с ним в кабинет и подробно рассказал о происшествии, случившемся с ним и его напарником в субботу.

Выслушав историю субботних приключений своих телохранителей, Транквиллинов с сожалением в голосе заявил:

— Я, Александр Георгиевич, никак не ожидал от вас необдуманного поступка. Остаётся только удивляться и радоваться, что ваша авантюрная затея так удачно для вас закончилась. Однако мне непонятно, откуда Спица узнал, что вы с другом намеревались посетить его ресторан, ведь к вашему визиту он подготовился и ждал с женщиной, которая знала вас и могла опознать.

— О том, что мы намереваемся посетить ресторан «Аделина», знал только один человек.

— Кто он такой? — спросил Транквиллинов.

— Тавурдинов Август Петрович. По-видимому, он и сообщил Спице о нашем намерении.

— Зачем ты сказал Тавурдинову о своих ближайших планах? — удивился шеф.

— Я хотел его проверить. Теперь я убедился, что он человек, которому доверять нельзя.

— Такая проверка его благонадёжности вам могла стоить головы.

— Я ему не сказал, в какой конкретно день мы посетим ресторан «Аделина», поэтому Спица истомился со своими боевиками в ожидании нашего визита к нему. Когда запахло жареным, они сгорели и не смогли нам ничего сделать из того, до чего раньше додумались.

— Скажу одно: везучие вы у меня парни, да и мне с вами последнее время стало везти, — улыбнулся Транквиллинов.

— На этом наши приключения не закончились, — переходя к изложению воскресных событий, начал Волчий Ветер. — Вчера Спица ранним утром через своих шестёрок на двери наших с Дмитрием квартир подвесил по взрывному устройству. Если бы кто-то из нас попытался открыть дверь, нас бы взрывом ручной гранаты разнесло вдребезги.

— Как же вам удалось выйти из этой ситуации? — с обострившимся интересом спросил Транквиллинов.

Волчий Ветер подробно рассказал ему, как удалось избежать трагедии и жертв.

— Этот Спица совсем распоясался. Он стал опасен, как раненый зверь. Вам, Александр Георгиевич, надо не ждать, когда он вновь нападёт на вас, а самим заняться его воспитанием. Тем более что у вас это получается и вы с ним нашли «общий язык». Все, что для этого дела потребуется, вам будет предоставлено, — я имею в виду деньги, сотрудников, транспорт, — предложил Транквиллинов.

— Я тоже пришёл к выводу, что пора Спице обломать рога.

— Какая вам сейчас нужна помощь от меня? — спросил Транквиллинов.

— Наша «Нива» примелькалась, и её уже знают все члены банды Спицы, поэтому на ней стало неудобно заниматься оперативной работой. Я бы хотел, чтобы вы вместо неё дали нам автомобиль другой марки, такой же вместительный.

— Считай, что твоя заявка уже выполнена. Ещё какое ваше пожелание удовлетворить?

— Пока мы занимаемся Спицей, хотелось бы, чтобы вы нас освободили от основной работы.

— Не возражаю. Считайте себя свободными.

— Кроме того, на время разборки со Спицей нам хотелось бы использовать вашу дачу под штаб-квартиру. Пока мы ею будем пользоваться, ни вы, ни члены вашей семьи не должны там появляться.

— А другое помещение вам для штаб-квартиры не подойдёт? — спросил Транквиллинов.

— Подойдёт, но оно должно быть надёжным, укромным, чтобы наше появление в нем не бросалось никому в глаза.

— Такого помещения, кроме дачи, я пока не вижу, — подумав, вынужден был признать Транквиллинов.

Если бы Транквиллинов не знал хорошо Волчьего Ветра, то последняя просьба могла бы показаться ему оскорбительной, вызывающей, и, безусловно, Транквиллинов в её удовлетворении отказал бы. Он понимал, что просьба Волчьего Ветра вызвана безвыходностью положения. Вместе с тем Транквиллинов видел, что парни согласились рисковать собой в основном в его интересах, а поэтому не пойти навстречу их пожеланиям не мог.

— Позвоните Августу Петровичу и передайте от нашего имени, что мы возмущены его предательством. Как освободимся — расправимся со Спицей, — обязательно займёмся его воспитанием. Скажите, что у него настанет жизнь хуже, чем у Наполеона в охваченной пожарами Москве.

— Вы что, хотите его универсам поджечь? — встревожился Транквиллинов.

— Нет. Просто от невесёлых мыслей, он сам сгорит на медленном огне своих душевных переживаний. У него не останется времени сталкивать кого-то нос к носу, будет впредь заниматься только своими делами. Ещё скажите, что мы ему морду набьём.