Фурии Кальдерона

Последние несколько футов она уже не думала ни о чем. Она просто ковыляла вперед, плача, визжа, держа факел высоко над головой, не сомневаясь в том, что смерть уже ждет ее, растопырив черные крылья, как те вороны, которые ждут где-то в предрассветной темноте своего часа, чтобы выклевать глаза мертвым.

Каким-то образом, сама не зная как, она добралась до площадки над воротами и встала там, высоко держа факел, — идеальная мишень для вражеских лучников. И вдруг все заглушила волна жара и грохота, бурная река ревущего света, взмывшего к небу и осветившего землю во все стороны на добрую милю. И весь ее страх расцвел в этом ослепительном огне, выплеснулся из нее тысячекратно усиленными языками пламени, обрушившимися на землю под стенами.

На мгновение все стихло, а потом волна заговоренного огня обрушилась на маратов. И сразу же воздух огласил вопль тысяч глоток. Атака маратов захлебнулась еще быстрее, чем началась. Море бледнокожих варваров отхлынуло от стен гарнизона, и к их полным ужаса крикам добавился визг спасающихся бегством птиц. Оборонявшие стены легионеры встретили это бегство восторженными криками.

Амара смотрела вслед бегущему противнику, и страх уходил из нее — уходил вместе с остатками сил. Она пошатнулась и упала бы со стены, если бы ее не подхватил Бернард — он, оказывается, все это время стоял за ее спиной. Она откинулась, прислонившись к нему, не в силах даже держать глаза открытыми, а со всех сторон радостно что-то вопили вслед бегущему противнику алеранские воины.

Она закрыла глаза, а когда открыла их, небо посветлело. Она сидела на стене, завернутая в плащ Бернарда. Онемевшая, избитая, она с трудом поднялась на ноги и заглянула вниз, во двор.

Раненые, умирающие и мертвые лежали повсюду. Целители и фельдшеры хлопотали над людьми, обожженными так сильно, что и на людей-то были непохожи. На глазах у Амары один из них захлебнулся криком и застыл, стиснув почерневший кулак. Возившийся с ним легионер, сам перевязанный пропитанной кровью тряпкой, закрыл его лицо плащом и с помощью другого легионера потащил тело на другую сторону двора, где все росло число выложенных рядами погибших.

Она повернулась и посмотрела на стену. С дюжину легионеров из резерва — молоденьких, еще не побывавших в бою — стояли там, напряженно сжимая копья. На поле за стенами начало опускаться воронье. Оно укрыло его черным каркающим ковром: хлопающие крылья, горящие голодом глаза. Они перепрыгивали от тела к телу, выклевывая языки, глаза. Амара видела, как одно из тел пошевелилось, и его тут же захлестнула масса крылатых тварей. В животе у нее все сжалось, и она поспешно отвернулась. Минуту спустя рядом появился Бернард с ковшом холодной воды. Она напилась.

— Плохо, — тихо сказала она.

— Плохо, — согласился он. — Даже если нам удастся поставить на ноги легкораненых, гарнизон лишился двух третей защитников. Рыцарей в живых так вообще только трое осталось — считая Пиреллуса. Ворота разбиты, и заменить их нечем. Да и потом, враг в любом случае может запрыгивать на стены.

— Как Грэм?

— Харгер говорит, он вряд ли проснется до смерти. Последнее заклинание отняло у него слишком много сил.

— Вороны! — негромко выругалась Амара. — Храбрый он человек.

— Да.

— Значит, мараты вернутся, — сказала Амара.

— Скоро.

Она устало закрыла глаза.

— Что мы еще можем сделать?

— Не знаю, — признался Бернард.

— Надо вывезти женщин и детей. Семьи военных. Посадить их в фургоны, и пусть как можно быстрее едут в Риву.

— Не получится. Эти проклятые рыцари не просто ворота разрушили. Кто-то из них пробрался на конюшни и напугал лошадей. Это привлекло внимание дюжины овцерезов. В общем, лошадей почти не осталось.

Амара подняла на него взгляд.

— А пешком они бежать не могут?

— Я говорил об этом с Пиреллусом и Джиральди. Даже по тракту женщины и дети не смогут передвигаться быстрее маратов. Вряд ли мы сумеем удержать гарнизон достаточно долго. Людей у нас мало — и большинство их семей не хочет бежать. Говорят, они лучше останутся и будут биться, чем их перебьют бегущими. Пиреллус поднимает им дух. Говорит, что из Ривы уже вышло подкрепление.

— Нет, — устало вздохнула Амара. — Я не думала, что у них столько воздушных рыцарей, они перекроют все выходы из долины. Сомневаюсь, что кому-нибудь удалось прорваться.

Бернард кивнул.