Фурии Кальдерона

Впрочем, самое большое, на что она может рассчитывать, — это уговорить графа выслать навстречу врагу своих разведчиков. И даже если те сумеют вернуться с такого задания живыми, орда маратов может нагрянуть прямо по их следам. Мараты запросто, одним ударом захватят долину и начнут разорять окружающие Риву земли, а ее верховному лорду, запертому в городских стенах зимними снегами, останется лишь бессильно смотреть на то, как гибнет его провинция.

В идеальном случае — если показания Бернарда подтвердят ее опасения, она может добиться от центральной власти более активных действий гарнизона и посылки в Риву подкрепления. Возможно, даже опережающего удара, который рассеял бы волну наступающей орды прежде, чем та обрушится на берега королевства.

С другой стороны, если вторжение так и не состоится, если действия агента Короны впустую поднимут местные легионы и опустошат казну провинции, это вызовет резко отрицательную реакцию остальных верховных лордов и Сената. Репутация Гая может не перенести и нынешних нападок, и новое возмущение и без того беспокойных верховных лордов может иметь поистине трагические результаты.

Амара задумалась. Гай назначил ее представителем его интересов в долине. Конечно, он будет нести моральную и этическую ответственность за ее действия, и все же верховные лорды запросто могут потребовать покарать ее за злоупотребление полномочиями — и Гаю придется пойти на это. Тюрьма, ослепление, распятие — это еще самый мягкий приговор, который она могла ожидать от этого суда.

Репутация Короны, вероятная безопасность королевства и ее собственная жизнь зависели теперь от ее решений. И принимать их ей лучше как можно осторожнее.

Ей отчаянно не хватало информации.

Они добрались до Бернардгольда вскоре после того, как солнце миновало верхнюю точку небосклона.

Первое, что поразило Амару, — это основательность, с которой все здесь было выстроено. Она сама родилась и выросла в стедгольде, поэтому знала, какой должна быть крепкая усадьба, тем более в неспокойных местах. Стены центральных построек стедгольда превосходили высотой иные военные укрепления: почти в два человеческих роста, старательно выращенные из серого каменного массива каким-то искусным заклинателем земли. Ворота из окованного железом дубового бруса были чуть приоткрыты, и у входа стоял, вглядываясь в окрестности, коренастый селянин с древним мечом в руках.

Остальные постройки находились недалеко от стен: одноэтажные здания, в число которых входили, судя по всему, кузница, крытый загон для гаргантов, хлев, объединенный с конюшней, и еще несколько помещений для скота и домашней птицы. Амбар с кладовыми, как она знала, должны находиться в укрепленной части усадьбы, где-то рядом с кухней и жилыми помещениями, а также несколькими загонами поменьше, обыкновенно используемыми только в критических ситуациях. Пара гаргантов в упряжи стояла под навесом и терпеливо ждала, пока высокий, симпатичный черноволосый юноша с обветренными щеками уложит несколько мотков тяжелого каната в мешок и приторочит его к упряжи.

— Фредерик! — окликнул его Бернард, когда они подошли ближе. — Куда это ты собрался?

Юноша — уже не мальчик, но и недостаточно взрослый, чтобы вступить в легионы, подергал себя за чуб и поклонился стедгольдеру.

— Вот, гоню их на южное поле, чтобы выдернуть тот большой камень, сэр.

— Справишься с тамошней фурией?

— Вдвоем с Тампером справимся как-нибудь. — Паренек перевел взгляд на спутников Бернарда. — Привет, Тави. Рад, что ты вернулся целым.

Амара покосилась на подпаска, но Тави почти не поднял головы, вяло махнув рукой в ответ.

— Надвигается новая гроза, — буркнул Бернард. — Я хочу, чтобы вы вернулись через два часа, не позже, Фред, — выдернете вы этот камень или нет. Мне не нужны новые пострадавшие.

Фредерик кивнул и вернулся к работе. Бернард подошел к воротам, кивнул сторожу-часовому и первым вошел на двор.

— Тави, — произнес он, когда и остальные двое оказались внутри.

Не дожидаясь дальнейших распоряжений, мальчик побрел к самой большой постройке — залу, поднялся по тянувшейся вдоль стены снаружи лестнице и скрылся за дверью верхнего этажа — Амара знала, что обычно там располагаются жилые помещения.

Бернард, морщась, смотрел ему вслед. Потом тяжело вздохнул и оглянулся на нее.

— А ты иди за мной.