Битва за Кальдерон

— Ты безумец. Мне следовало бы убить тебя за предложение, высказанное в такой момент. Ты бессердечен.

Он сжал ее ладонь двумя руками. У него были сильные, теплые и мозолистые пальцы, но они всегда оставались такими нежными.

— Я такой бессердечный из-за того, что отдал свое сердце красивой молодой женщине.

Она уже не могла отвести взгляд от его глаз.

— Но… ты же не хочешь… не хочешь меня. Я… мы никогда не говорили об этом, но я знаю, что ты мечтаешь о детях.

— Я не знаю, что будет завтра, — ответил Бернард. — Но я хочу его увидеть вместе с тобой, Амара.

— Ты безумец, — тихо сказала она. — Сегодня?

— Прямо сейчас, — сказал он. — Я уточню закон. Дорогу можно считать гостящим у нас главой государства. Он может провозгласить нас мужем и женой.

— Но мы… мы… — Она указала наружу.

— И мы не должны стоять на страже, — спокойно сказал Бернард. — А когда придет время, мы вернемся к службе. У тебя нет других планов до утра?

— Ну, нет. Наверное, нет.

— Так ты согласна, Амара? Согласна стать моей женой?

Она прикусила нижнюю губу, ее сердце трепетало, а руки теперь дрожали совсем по другой причине.

— Ну, в конечном счете это не будет иметь большого значения, — прошептала она.

— Может быть. Однако я не собираюсь ложиться и умирать, Амара. Но если это моя последняя ночь, то я хочу прожить ее твоим мужем.

Она подняла руку и коснулась его щеки.

— Я никогда не думала, что кто-то захочет на мне жениться, Бернард. Тем более такой человек, как ты. Я горжусь, что стану твоей женой.

Он улыбнулся и губами, и глазами, и радость в глазах Бернарда бросала вызов отчаянному положению, в котором они оказались. Амара улыбнулась в ответ, она очень рассчитывала, что он увидит отражение своей силы в ее глазах. Она поцеловала его медленно и нежно.

Никто из них не заметил, что Дорога вернулся, пока вождь маратов не фыркнул.

— Ну, вполне достаточно, — заявил он. — Я объявляю вас мужем и женой.

Амара вздрогнула и посмотрела на Дорогу, а потом перевела взгляд на Бернарда.

— Что?

— Ты слышала, что он сказал, — ответил Бернард, подхватив Амару на руки.

Она начала говорить, но он закрыл ей рот поцелуем. Она смутно ощутила, как он несет ее в альков, который кто-то высек в дальнем конце пещеры. Альков закрывали плащи легионеров, свисавшие с копий. Однако теперь она видела только Бернарда, ощущала только его тепло и силу, нежную мощь его рук и сердца. Он целовал Амару, раздевая, а она изо всех сил прижималась к нему, стараясь вобрать в себя его тепло, а потом разделить его с ним в темноте пещеры.

И на какое-то время смертельное противостояние исчезло. Они уже больше не ждали нападения врага. И смерть не таилась в ночи где-то у входа в пещеру. Остались лишь их тела, губы и руки и произнесенные шепотом слова. И хотя ее жизнь очень скоро должна была подойти к концу, у нее были эти мгновения, тепло, утешение и удовольствие.

Это было ужасно и чудесно одновременно.

И этого было достаточно.

ГЛАВА 36

Исана проснулась от боли и духоты. Рядом горел тусклый свет. Она зашевелилась, и после нескольких секунд борьбы ей удалось избавиться от чего-то удушающего. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем она поняла, что лежит в постели на комковатом матрасе в темной комнате.

— Свет, — пробормотал мужской голос, и загорелся розоватый огонек магического светильника, стоящего на старом карточном столике, приставленном к стене.

Исана попыталась сесть, но боль пронзила ее с такой силой, что она лишь с трудом повернула голову. Исана увидела убийцу, сидящего на стуле возле двери. Некоторое время она молча смотрела на мужчину средних лет, а он не отводил глаз, и это окончательно вывело Исану из равновесия. Она далеко не сразу сообразила, в чем тут причина — Исана не ощущала в мужчине никаких эмоций. Мастерство водяного мага одарило ее способностью к эмпатии — но мужчина был редким исключением. Наконец она сообразила, что он просто прячет от нее свои чувства и у него это получается даже лучше, чем у Тави.

Исана смотрела на мужчину, изучала выражение его лица и глаз, пытаясь понять, каковы его намерения. Но ей ничего не удалось обнаружить. С тем же успехом он мог быть высечен из холодного равнодушного камня.

— Ну, — резко сказала Исана, — почему бы вам не закончить начатое дело?

— О каком деле идет речь? — отозвался он.