Русский транзит

При себе генералу Гоше никак было не оставить – налетят фебрилы, перероют «Фаберже», прячь, не прячь. А Бояров – он такой, он неуловимый, он выберется. (И правильно! Выбрался я из «Фаберже» благополучно, на удивление! Впрочем, чему удивляться?! Я – это я!) И далее – элементарная психологическая одноходовка: Бояров – он такой, он осторожный, он любопытный, он перво-наперво не Факову ринется звонить, а дискету посмотреть ринется, мало ли… (И правильно! Перво-наперво, убедившись в отсутствии топтунов- фебрил, я зашел в магазинчик компьютерной техники…).

Вид у меня, повторюсь, солидный, могу позволить себе присмотреть компик покруче. Ну там… эйтишку, экстишку, писишку, айбиэмку – это их птичий язык, я в нем ни бум-бум по большому счету, да и по малому.

Другое дело – баксов у меня снова раз-два и обчелся, интуитивно не пожелал я посетить свой банк, душа не лежала – кто их знает, фебрил?! Может, заарестовали счет Боярова и контролируют, только появись. Или тут такое не принято? Чего не знаю, того не знаю – за два года существования в Штатах не доводилось напакостить властям так, чтобы испытать на себе, принято ли «морозить» счета пакостникам. Чековая моя книжка упокоилась на дне Рокавей-инлет, когда мы с Валькой чапаевцев из себя корчили. А самому являться в банк, повторюсь, н-не хотелось… Эх, а там ведь – сумма!

Впрочем, подарю ее банку, только дайте мне найти заветную дверцу, открываемую золотым ключиком с номером «0424»!

Да-а-а… Ну так вот! Поглазел я на компьютеры, вроде бы облюбовывая.

– Могу быть полезен? – выразил готовность хозяин (откровенный чистенький полуяпоша).

Я вежливо отмахнул пальчиками, мол, пока нет, пока я сам. О-очень сосредоточенный вид у клиента-Боярова.

Я заблудил себя в дебрях техники, с глаз япоши долой. Включил компьютер, вставил дискету в дисковод. Нажал…

Все, что на ней есть…

На дисплее появилось: «Пожалуйста, наберите код. В случае неверного набора запись стирается. В случае ненабора кода в течение пятнадцати секунд запись тоже стирается. Благодарю Вас!». И вас так же, бля!

– Могу быть полезен? – снова выразил готовность чистенький хозяин, уже поспешая к клиенту. Да чтоб тебя!

Шаг вперед! Эх, мне бы сразу отключить! А я вполне тупо пялился в благодарящий меня дисплей, Секунд… сколько?., десять? двенадцать? Вот, блин! Это тебе, Бояров, не каратэ! Там-то и реакция не подведет, и ткнешь в единственно уязвимое место, даром ли всю жизнь посвятил! А тут-то реакция, да, каратэшная, но куда ткнуть?! Шаг вперед! Иначе япоша- полуяпоша еще два-три шага – и встанет рядом!

«САЛЮТ» – второпях понатыкал я. И успел прочесть выскочивший ка экран: «САЮЛТ». А-а-а, блин, бабена мать! Перескок буквы, бич даже высококвалифицированных профи! Хрестоматийный «длинноухий зайчик» с перескоком в невинном слове «длинно… ухий»! Жеребец и кретин! Перескочил, прыг-скок! Длинно… ухий балбес! Жеребец и кретин! В данном случае Хельга, пожалуй, права. И Марси права: когда не знаешь, что делать, не делай ничего! А что я такого сделал, ну что?

– Проблемы? Могу быть полезен? – япоша-полуяпоша деликатно пытался заглянуть через мое плечо. Ага! Дорасти, маломерок! Настырный какой!

Я отключил компьютер, сунул дискету во внутренний карман пиджака. М-мда-а, пятнадцать секунд всяко миновало, а то и все двадцать. Повернулся к хозяину всем своим могучим туловом и рявкнул:

– Можешь быть только вреден! – нехорошо, разумеется, срывать злость на ни в чем не повинном человеке. Однако не сдержался, да и виновен япоша, виновен! Нечего, понимаешь, под руку болботать!

Он непроницаемо моргнул сквозь дымчатые стекла очков в дорогой оправе (а у меня не дешевле! нечего-нечего!). Мы уставились друг на друга, будто два филина – один ма-аленький, второй ба-а-альшой.

– Проблемы? – вежливо осведомился япоша-полуяпоша.

– Японский? – ткнул я большим пальцем за спину, в компьютер. – Джэп? – и дождавшись подтверждающего полукивка-полупоклона, вынес приговор – Срань!

– Срань! – согласился чистенький хозяин, обнажая клавишные зубы (улыбочка! сейчас вылетит птичка!). – Корея лучше! Я покажу! Вот – Корея!

Стыдно, Бояров, стыдно! Корейца с японцем спутать. А еще сенсей! Привык, понимаешь ли, что корейцы в Нью-Йорке гастро-экзотические лавчонки держат – и только. А ихний «Самсунг» того и гляди начнет очки вперед давать самураям.

Чистенький хозяин, вероятно, нажал какую-нибудь скрытую кнопку вызова. И тут же как из-под земли возникли двое подручных – такие же чистенькие, вежливенькие. То ли готовые помочь клиенту выбрать из всего хорошего самое лучшее, то ли… на всякий случай – сродни бояровской планиде при перельмановском «Русском Фаберже». Ну эти-то два «самсунга» не конкуренты для меня, если что. Я сам могу дать им сто очков вперед – по очкам! Было бы желание. И необходимость.

Ни желания, ни необходимости. Они-то в чем виноваты?!

– Корея – нет. Япония – нет… – невольно заковеркал языком, но не в русском ключе, а в соответствии с моими представлениями о корейском. – Америка – тоже нет. Зовьет Юнион? Есть? Раша, Раша! Комп!

Чего у них не было, того не было. Это я их поставил в тупик. Желание клиента – закон. Однако клиент пожелал немыслимое. Вроде Болгарии, объявившей в Первую Мировую войну Штатам: «Мы с вами в состоянии войны!». И американский генералитет первые четверть часа был в полной панике: откуда ждать?! где она, Болгария, и что это вообще такое?! вдруг рядышком, на Кубе?! а ну как долбанет прямой наводкой?! Правда, сориентировались через те же четверть часа, выдохнули облегченно отыскав по карте родину Иванова-Какалова.

Я не предоставил японо-корейцам для ориентировки даже минуты – досадливо цокнул, мол, что же у вас за магазинчик, если советско-российских компьютеров в продаже нет! Эх вы! Ладно! Пойду искать по свету…

А пойду я по известному мне адресу: Нью-Кеннан. Лийка.

Я уже говорил-рассказывал, что она крупно приподнялась в Америке. Надоело ей, по ее выражению, сливать мозги в унитаз – здесь она нашла им применение. Компания «Майкрософт», компьютерное программирование. В России евреев бьют «не по паспорту, а по морде» – в Америке готовы принять человека, взять в долю вне зависимости от наличия-отсутствия диплома, была бы голова. У Лийки – голова. Между прочим, основатель вышеупомянутой компании Уильям Гейтс – тоже без диплома о каком-либо высшем образовании, а цена ему нынче почти шесть миллиардов. И это за каких-то три-четыре года! Мудрено ли вознесение Ваарзагер до уровня Нью-Кеннана? Лийка явно не последний служащий в «Майкрософте». И не предпоследний. И если я ищу кого-нибудь, кто подскажет, что и как делать с дискетой, то… считай – нашел. Если не поздно уже…

Даже моих убогих знаний достаточно для усвоения аксиомы: без кода в дискету влезть невозможно. Но Лийкины знания – не убоги. Пусть не влезть, но растолковать, насколько обратимо бояровское самоуправство, – это в ее компетенции. Сдается мне, самоуправство бояровское необратимо. Набери я даже не «САЮЛТ», а «САЛЮТ», набери я мнимый код даже не латиницей, а кириллицей, – так ли все «элементарно, Ватсон»?! Стал бы мне генерал Гоша поверять «тайны Кремля» (не «привет», а «салют», запомни!) за здорово живешь? Все эти годы, Санечка, я незримо опекаю тебя, слежу: здорово ты живешь, и вот тебе для полного счастья!..

Чертовы азиаты! Когда б не они… Да ладно тебе, Бояров! При чем здесь азиаты! Понадеялся на великорусский авось – получи. Впрочем, надежда умирает последней. Ничто еще не потеряно. Или потеряно не все.

… До Нью-Кеннана запросто можно было бы добраться с Центрального вокзала, пригородным поездом. До Статфорда, там пересадка и – Нью-Кеннан. Час-полтора за все про все. Но я предпочел Центральному вокзалу Бас-Стейшн. Скорее всего, подспудно вызрело: оказаться еще раз в опасной близости с актерским домом – как там у вас, козлики?

Оказался. Автобусы отбывают чуть ли не ежеминутно, однако я побродил вокруг да около.

Отзвонил Лийке («Лий! Ты дома? Я через пару часов подъеду? Поможешь?» – Помнится, говорил, что Лийка умеет выразительно молчать. Три моих вопроса – и… ответом мне было молчанье. Но не отрицательное. Хотя и не положительное. Эдакое: что ж с тобой поделаешь, подъезжай!).