Содружество кольца

— Понимаю, — рассмеялся Бродяжник. — Я, значит, прячу благородство за непривлекательной внешностью. Как это:

•      «Не всякое золото ярко блестит,
•      Скитальцы не все пропадают…»

— Значит, эти стихи про тебя? — спросил Фродо. — А я не мог понять, зачем они. Но как ты узнал, что они написаны в письме, если ты его не видел?

— Ничего я не знал, — ответил он. — Но я Арагорн, а эти стихи — об Арагорне.

Он вынул меч, и они увидели, что клинок сломан в локте от рукояти.

— Такой меч не очень годится для боя, правда, Сэм? — сказал Бродяжник. — Но подходит срок быть ему перекованным.

Сэм ничего не ответил.

— Ладно, — продолжал Бродяжник. — С позволения Сэма считаем дело решенным. Бродяжник будет вашим проводником. Завтра нам предстоит трудный путь. Даже если нас не задержат на выходе из Пригорья, уйти незамеченными у нас теперь надежды нет. Я только постараюсь, чтобы нас поскорее потеряли из виду. Кроме главного Тракта, я знаю несколько малоизвестных троп, которые нас выведут из Пригорья. А если избавимся от погони, попробую вывести вас на Заверть.

— Заверть? — сказал Сэм. — А это что?

— Гора севернее Тракта, примерно на полпути отсюда до Райвендела. С нее видно далеко во все стороны. Мы там осмотримся. Если Гэндальф пойдет за нами, он обязательно туда направится. После Заверти дорога станет сложнее и опасностей будет больше.

— Когда ты в последний раз видел Гэндальфа? — спросил Фродо. — Ты знаешь, где он и чем занят?

— Нет, не знаю, — сказал он. — Я вместе с ним вернулся весной на запад. Все эти годы мне нередко приходилось стеречь границы Хоббитшира, пока он занимался другими делами. Он не хотел оставлять ваши границы без охраны. Прошлый раз мы виделись первого мая — у Каменного Брода в среднем течении Берендуина. Он сказал мне, что с тобой все в порядке и ты пойдешь в Райвендел в последнюю неделю сентября. Раз он тебя не терял из виду, я отправился по своим делам. И вышла неудача: до него дошли какие-то вести, наверное, нужна была помощь, а меня рядом не было. Это меня очень тревожит. За все время нашей дружбы я ни разу так не беспокоился. Если он не пришел сам, он должен был нас известить. Я вернулся давно, новости были неутешительные. По Средиземью разнеслись слухи, что Гэндальф пропал. Видели Черных Всадников. Мне об этом сказали эльфы Гилдора. И еще сказали, что ты ушел из дому. Но никто не видел, чтобы ты покидал Бакленд. Я с нетерпением ждал тебя на Большом Восточном Тракте.

— Ты думаешь, что появление Черных Всадников связано с отсутствием Гэндальфа? — спросил Фродо.

— Кроме них, я не знаю никого, кто бы мог его задержать, разве что Черный Властелин, — сказал Бродяжник. — Но не теряй надежду! Гэндальф сильнее, чем вы, хоббиты, думаете. Вы видите только его шутки да игрушки. Наше Дело будет его великим подвигом!

Пин зевнул.

— Простите меня, — сказал он, — но я смертельно устал. Несмотря на все тревоги и опасности, мне надо лечь, а то я засну сидя. Где этот болван Мерри? Если еще придется идти искать его в темноте, мое терпение лопнет!

В этот момент они услышали, как хлопнула дверь, в коридоре затопали. В комнату вбежал Мерри, за ним Ноб. Мерри поспешно захлопнул дверь, привалился к ней спиной и перевел дух. Все обернулись к нему, а он выдохнул:

— Я их видел, Фродо! Я их видел! Черные Всадники!

— Черные Всадники?! — вскричал Фродо. — Где?

— Здесь. В поселке. Я здесь отдыхал, вас целый час не было, я пошел погулять. Потом вернулся, вот тут, у самой двери, стоял под фонарем, смотрел на звезды. Вдруг меня дрожь пробрала, и я почувствовал, что ко мне что-то кошмарное подкрадывается: словно тень была темнее возле дороги, прямо черная дырка, как раз где фонарный свет кончался. И сразу же ускользнуло в темень, без единого звука. Лошади не было.

— Куда оно двинулось? — спросил Бродяжник внезапно и резко.

Мерри вздрогнул, заметив незнакомца.

— Продолжай! — сказал Фродо. — Это друг Гэндальфа. Потом объясню.

— Кажется, на восток, по Тракту, — продолжал Мерри. — Я попробовал следом пойти. Оно, конечно, сразу исчезло, а я завернул за угол и почти до последнего дома дошел.

Бродяжник удивленно взглянул на Мерри.

— У тебя храброе сердце, — сказал он. — Но это была глупость.

— Не знаю, — сказал Мерри. — По-моему, не храбрость и не глупость. Я иначе не мог. Будто меня тянули. В общем, я пошел, и вдруг из-за забора слышу голоса. Один бормочет, а другой не то шипит, не то свистит. Я ни слова не разобрал. Ближе не стал подходить, на меня колотун напал. Тут я испугался жутко и повернул, собирался дать деру сюда. Что-то сзади надвинулось, и я… упал.