Крылья

Кейси внимательно посмотрела на нее. Глупая наивная девчонка, которую интересует только зрелище, впечатление. Она скользит по поверхности явлений, не желая доискиваться их сути. Кейси понимала, что должна ответить отказом, но вдруг услышала свой собственный голос:

– Вам это не понравится.

– Вы хотите сказать, это опасно?

– Я сказала, вам это не понравится.

– Я готова лететь. – Мэлоун посмотрела на Кейси с откровенным вызовом. – А вы?

Кейси словно наяву услышала голос Марти Рирдона:

Невзирая на собственные многократные и настойчивые уверения в надежности аэробуса N-22, представитель компании «Нортон Эйркрафт» госпожа Синглтон отказалась принять участие в испытании. Она не пожелала лететь, оправдываясь тем, что…

Чем?

Как ни старалась Кейси, она не могла придумать оправдания, которое прозвучало бы на телеэкранах достаточно убедительно. Напряжение послед них дне и, усилия, затраченные на расследование аварии, страх сболтнуть что-нибудь лишнее, бесцеремонное вмешательство журналистов, грозившее перевернуть ее жизнь, – все это внезапно вылилось в гневную вспышку. Кейси точно знала, что ее ждет в полете. Мэлоун тоже видела записи, но так и не поняла, что они означают.

– Хорошо, – сказала Кейси. – Идемте.

На борту Пятьсот сорок пятого 5:05 утра

Дженнифер поежилась; в самолете было холодно, а в искусственном свете среди длинных проходов и рядов пустых кресел казалось еще холоднее. Разглядев повреждения, знакомые по видеозаписям, Дженнифер испытала легкое потрясение. Все это случилось здесь, подумала она. Это тот самый самолет. На потолке еще оставались кровавые отпечатки подошв. Разбитые багажные отсеки, потрескавшиеся фибергласовые панели. Неистребимый запах рвоты. И, что еще хуже, в некоторых местах вокруг иллюминаторов панели были сняты, обнажая серебристую теплоизоляцию и пучки проводов. Внезапно она остро почувствовала, что находится внутри огромного металлического механизма. Она уже подумала, не оставить ли эту затею, но Синглтон жестом предложила ей сесть в среднем ряду второго салона, лицом к камере, прикрепленной к потолку.

Дженнифер села рядом с Синглтон. Техник «Нортона» в форменной куртке надел на нее плечевой ремень безопасности, такой же, какие носят стюардессы на обычных рейсах. Два зеленых брезентовых ремня охватывали плечи и соединялись на поясе массивной стальной пряжкой. Конструкция выглядела довольно внушительно.

Мужчина в форме, пыхтя от усердия, плотно затянул ремни.

– О господи, – пробормотала Дженнифер. – Нельзя ли немножко ослабить?

– Натяжение должно быть таким, чтобы вы его едва выдерживали, – сказал техник. – Если вы свободно дышите, значит, нужно затянуть еще сильнее. Чувствуете, как вас сдавливают ремни?

– Да.

– Отпускают их следующим образом. – Он показал Дженнифер механизм разъединения. – Потяните вот за этот рычаг.

– Зачем мне это?

– На случай экстренной необходимости. Потяните его.

Дженнифер подчинилась. Натяжение ремней ослабло, давление исчезло.

– А теперь, если не возражаете, застегнитесь сами.

Дженнифер застегнула пряжку. Это оказалось проще простого. Непонятно, почему люди придают значение таким пустякам.

– А теперь затяните ремни. Еще туже.

– Затяну, когда потребуется.

– К тому времени, когда вы поймете, что нужно затянуть ремни сильнее, будет слишком поздно. Прошу вас…

Синглтон сидела рядом, невозмутимо застегивая и крепко затягивая ремни. Брезентовые ленты впились ей в бедра, плотно охватили плечи. Синглтон вздохнула и откинулась на спинку.

– Ну вот, вы готовы, – сказал техник, – Желаю приятного полета.

Он повернулся и отправился к люку. Из пилотской кабины вышел Роули, качая головой.

– Послушайте, девушки, – заговорил он. – Я очень не советую вам лететь. – Он обращался в основном к Синглтон. Дженнифер показалось, что он сердится на нее.

– Поднимай машину, Тедди, – отозвалась Синглтон.

– Это ваше последнее слово?

– Последнее и окончательное.

Роули ушел. В интеркоме послышался щелчок.

– Закрыть люки…

Захлопнулись люки – два глухих удара. В самолете по-прежнему было холодно. Дженнифер вздрогнула и оглянулась через плечо на пустые кресла. Потом бросила взгляд на Синглтон.

Синглтон смотрела прямо перед собой.

Дженнифер услышала звук запускаемых двигателей – низкое завывание, переходящее в надсадный визг. Щелкнул интерком. Голос пилота произнес:

– Башня, это «Нортон» ноль первый. Прошу разрешения занять место на стенде предполетного контроля.

Щелк.

– Слышу вас, ноль первый, выруливайте по второй левой дорожке.

Щелк.

– Понял вас, башня.

Самолет тронулся с места и покатил вперед. Выглянув в иллюминатор, Дженнифер увидела, что небо уже начинает светлеть. Несколько секунд спустя самолет остановился.

– Что они делают? – спросила Дженнифер.

– Взвешивают самолет, – ответила Синглтон. – Его взвешивают в начале и в конце испытаний, чтобы убедиться, что мы точно воспроизвели условия полета.

– На весах?

– Они вмонтированы в бетон.

Щелк.

– Тедди, подай вперед на метр.

Щелк.

– Даю.

Взревели двигатели, и Дженнифер почувствовала, как самолет двинулся вперед, потом опять остановился.

Щелк.

– Спасибо. Порядок.

Щелк.

– Пока, ребята!

Щелк.

– Башня, ноль первый просит разрешения на взлет.

Щелк.

– Для вас освобождена третья полоса, ветер встречный, три метра в секунду.

Щелк.

– Вас понял.

Самолет начал разбег, завывание двигателей превратилось в гулкий рев. Звук становился все громче, и Дженнифер подумала, что ей еще не доводилось слышать в самолетах такого шума. Она почувствовала, как колеса шасси с тупым стуком катятся по трещинам бетона и внезапно земля провалилась вниз. Самолет поднялся в воздух, в иллюминаторах показалось синее небо.

Начался взлет.

* * *

Щелк.

– Пор-рядочек, девушки, наш полет будет происходить на высоте один-один-шесть, это значит одиннадцать тысяч шестьсот метров, и в ходе нашей экскурсии мы совершим петлю между станцией в Юме и Карстайрсом, штат Невада. Всем удобно? Повернув голову направо, вы увидите самолет сопровождения.

Дженнифер посмотрела в иллюминатор и увидела серебристый истребитель, сверкающий в лучах утреннего солнца. Истребитель летел так близко, что она разглядела пилота, машущего рукой. Внезапно истребитель отстал.

Щелк.

– Вряд ли вы сумеете как следует его рассмотреть, он будет держаться позади и чуть выше – это самое безопасное место. Мы уже поднялись на высоту три с половиной тысячи метров, пожалуй, настало время сглотнуть. Мисс Мэлоун, мы взлетаем намного быстрее пассажирских черепах.

Дженнифер сглотнула, в ушах громко чмокнуло.

– Куда мы спешим? – спросила она.

– Роули хочет побыстрее набрать высоту, чтобы охладить машину.

– Охладить?

– Температура воздуха на высоте двенадцати километров минус пятьдесят градусов. В данную минуту самолет гораздо теплее, и разные его части охлаждаются с различной скоростью. Однако в продолжительном полете, таком, который совершил «Транс-Пасифик», все детали машины постепенно приобретают температуру окружающего воздуха. Один из вопросов, интересующих следственную комиссию, состоит в том, одинаково ли ведут себя стыки трубопроводов при разных температурах. Мы должны выдержать самолет на высоте достаточно долго, чтобы он успел охладиться. Только после этого мы начнем испытания.

– Сколько для этого требуется времени? – спросила Дженнифер.

– Как правило, самолет охлаждают два часа.

– И все это время мы будем сидеть на привязи?

Синглтон взглянула на нее:

– Вы сами напросились.

– Хотите сказать, мы два часа просидим без дела?

Щелк.

– Мы попытаемся развлечь вас, мисс Мэлоун, – подал голос Роули. – Мы находимся на высоте шести с половиной километров и продолжаем подниматься. Наша скорость составляет шесть десятых числа Маха, то бишь скорости звука, но мы разгонимся до восьми десятых – это обычная скорость пассажирского лайнера. Всем удобно?