Дитя Стужи

— Уроды, на секунду одних оставить нельзя, — прошипела Дарья, вытаскивая своего стажера из кресла.

— Какая секунда? Мы уже здесь два часа за твое здоровье пьем, — возмутился Валентин.

— Ну да. Еще пара рюмок — и весь мир у ваших ног. Ладно, с тобой я отдельно разберусь, а ты, — повернулась она к Игорю, — расплачивайся и пошел вон! И чтоб завтра утром не позже восьми тридцати как штык здесь был. Трезвый как стеклышко! У нас еще работы непочатый край.

— Держись, друг, — сочувственно крикнул лейтенант стажеру, которого волокла за собой к выходу из ресторана агрессивная девица, — морально я с тобой.

Чуть не волоком протащив своего подопечного по лестнице, Дашка затолкала его в номер и попыталась от души врезать ему по шее, но замерла, увидев, что он уже в фокусе и смотрит на нее абсолютно трезвыми глазами.

— Ну и кадра нам подсунули, — покачал головой Валентин, — и что ты об этом думаешь?

— Так ты… — растерялась девица.

— Дашенька, ты плохого мнения о своем стажере. Прежде чем в ресторан спуститься, я нейтрализатор алкоголя принял, — пояснил юноша.

— Фу-у-у… То-то, я смотрю, перегаром от тебя не тянет. Ну ты артист. Даже я поверила, что ты уже в зюзю. — Девушка чмокнула стажера в щеку. — Это тебе награда за примерное поведение. — Валентин попытался сцапать ее — и тут же опять получил по рукам. — А это наказание. Предупредить бы мог. Я ведь тебе чуть в ресторане при всем честном народе не накостыляла.

— Зато все очень естественно получилось. Так что ты об этом лейтенанте думаешь? Представляешь, он мне только что сумасшедший криминальный бизнес предложил. Наладить сбыт золота, алмазов и платины с незарегистрированных приисков и рудников Рамодановского края.

— Либо полный идиот, либо неумелый провокатор, — тут же сделала вывод Дашка. — Здесь между властными структурами идет такая грызня, что могут подставить кого угодно и через кого угодно. На полного кретина он тем не менее не похож, хотя старательно под него косит. Я думаю, что этого мальчика нам не просто так подсунули. Скорее всего, это чьи-то уши и глаза. А вот чьи они, я думаю, Папа и без нас разберется. Над вашим пьяным бредом сейчас наверняка весь аналитический отдел конторы пыхтит.

— Ах да, мы же на прослушке… — невольно тронул мочку уха Валентин.

— Вот именно. Ну все, спокойной ночи, алкаш.

Девушка сделала ручкой Валентину и выскользнула из его номера.

* * *

Стажера разбудил голод. Тот самый нечеловеческий голод, что уже дважды накрывал его в тех местах, где орудовал маньяк. Неужели… Валентина пробил холодный пот. Если маньяк где-то рядом…

— Дашка!

Стажер кубарем слетел с постели, как был, в одних трусах, выскочил из своего номера, с разбегу вышиб плечом соседнюю дверь, вихрем пронесся по гостевой комнате, ворвался в спальню подруги и… едва успел увернуться от удара ее ноги.

— Ты что, с ума сошел? — Растрепанная Дашка в ночной рубашке стояла напротив него в боевой стойке, выпучив глаза на стажера.

— Жива, — с невыразимым облегчением выдохнул Валентин и тут же прижал палец к губам: — Тихо.

— Какое тихо? Ты тут такой грохот устроил. Сейчас сюда весь персонал отеля сбежится.

— Тихо, говорю! Маньяк где-то рядом, — прошептал юноша.

И тут он почувствовал зов. Ему вдруг захотелось вырваться из этой душной комнаты на волю, в прохладу ночи, и вкусить свежей…

— Провалиться! — простонал стажер.

Зов шел со стороны парка, в который выходили окна и балконы их номеров.

— Не вздумай включать свет, — приказал юноша. — Быстро одевайся и приготовь оружие.

Ноги сами понесли его в гостевую комнату, а оттуда к балконной двери. За спиной он слышал торопливое шуршание одежды переодевающейся Дашки.

На балконе стало немного легче. Прохладный ночной ветерок приятно щекотал разгоряченную кожу. В свете ущербной луны то, что творилось под кронами деревьев парка, было плохо видно, но она прекрасно освещала примыкающую к улице стоянку, на которой было припарковано около двух десятков легковых автомашин. В одной машине с опущенным боковым стеклом мелькнул огонек зажженной сигареты, и юноша почувствовал, что кто-то оттуда сверлит его тяжелым взглядом. И не только оттуда. Как минимум еще в двух машинах с тонированными стеклами находились люди. И все они смотрели на него! Он буквально физически ощущал на себе их взгляд. Валентин напряг зрение, и вампирьи способности включились практически мгновенно. Вот на стоянке стоит «хаммер», подаренный ему Некроном, вот точно такой же «хаммер», из которого вылезает… дядя Ваня! Этого оперативника ФСБ, обычно выступавшего в роли вахтера на вертушке их конторы, частенько привлекали на операции прикрытия. Судя по всему, он был в постоянном контакте на прослушке и информацию о возможной близости маньяка уже получил. Так, это свои. А в других машинах кто?

Валентин кинул взгляд на одну из настороживших его машин, и это была его ошибка. Недокуренный бычок вылетел из открытого окна. Стекло поползло вверх, зарычал мотор. «Вольво» вывернул со стоянки и, резко набрав скорость, помчался по пустынной улице ночного города в сторону окружной дороги. Следом за ним рванула и вторая машина, из которой Валентин почувствовал за собой слежку. Дядя Ваня что-то торопливо говорил, приложив палец к уху. Из проулка вынырнули два черных «БМВ», сели на хвост удирающим машинам и скрылись из виду.

В глубине парка мелькнула неясная тень. Обычный человек ни за что ее не разглядел бы, так как двигалась она под сенью деревьев с неуловимой для глаз скоростью, но у стажера было уже нечеловеческое зрение. И тут на него опять накатило. Туда… туда, на зов! Чувствуя, что теряет над собой контроль, стажер с размаху хлопнул себя по щеке — и внезапно сообразил, что та молниеносная тень и есть их маньяк! Маньяк, который охотится за Дашкой! За его Дашкой!!! С чего вдруг в его голову взбрела такая шальная мысль, он не знал, но она привела его в бешенство.

— Ты куда?

Появившаяся в дверях Дарья не успела перехватить стажера. Зарычав от ярости, он перемахнул через балконное ограждение второго этажа, мягко приземлился и рванул в глубь парка. Туда, откуда шел зов.

— Врешь, не уйдешь!

В запале он не соображал, что мчится не за тенью, а несется именно на этот рвуший душу зов. Этот же зов швырнул его на землю — прямо на девушку, лежащую там же, у корней раскидистого клена, и он стал отнимать у нее странную металлическую коробочку, в которую она судорожно вцепилась. Мощные пальцы стажера смяли металл, внутри коробки что-то хрустнуло, и наваждение спало. Ошарашенный юноша начал подниматься, и тут выяснилось, что тень была не одна. Выскочившие из кустов молодчики в черных масках разом навалились на него и на девушку. Вот тут-то вампирьи способности и заработали в стажере на всю катушку. Он молниеносно вошел в боевой режим. Нападающие были быстры. Для людей — просто невероятно быстры, но до скорости вампира все же недотягивали. А в Валентине текла не простая кровь. В нем проснулась кровь высшего вампира, и его противники не сразу поняли, что эта добыча им не по зубам. Бой чем-то отдаленно напоминал схватку матерого волка со сворой рычащих дворовых псов. Разница была лишь в том, что рычал стажер, а молодчики бились молча, не издавая ни звука. Валентин был сильнее, злее и быстрее, но противников было слишком много. Возможно, они бы его и одолели, но испуганный писк девушки, которую один из молодчиков в тот момент взваливал на плечо, лишил их шансов на победу. У стажера, что называется, упала планка. Последнее, что он помнил, — звон тетивы и сразу два арбалетных болта, рванувшие в его сторону…

Когда он пришел в себя, последние из нападавших запрыгивали в зыбкое марево портала, унося с собой искореженные тела павших товарищей. Нестерпимо болело плечо. Валентин тронул его рукой, нащупал оперение торчащего из него арбалетного болта, в запале еще не до конца схлынувшего боевого экстаза вырвал его из тела вместе с куском мяса и с удивлением уставился на осиновый колышек.