Возвращение короля

— Да здравствует Эомер — Король Рубежного Края!

И встал Эомер и сказал:

Мы собрались на поминальный пир, чтобы почтить Короля Феодена; наш долг перед ним исполнен. Прежде чем мы разойдемся, я хочу объявить вам радостную новость. Я уверен, что покойный Король не был бы против, любя сестру мою Эовину отцовской любовью. Знайте, благородные гости из многих земель, достойнейшие из всех, кого этот Двор когда-либо принимал, что Фарамир Наместник Гондора и Правитель Итилиэна просил у нас руки Эовины, королевны Рохана. Она согласилась стать его женой. Сейчас в вашем присутствии они обручатся.

И Фарамир с Эовиной вышли вперед, подали друг другу руки, и все выпили за их здравие, радуясь.

— Это доброе дело,— сказал Эомер,— ибо новые узы закрепят нерасторжимую дружбу Рохана и Гондора.

— Щедрый ты друг, Эомер, раз отдаешь Гондору лучшее, что есть в твоем Королевстве!— воскликнул Арагорн.

Тогда Эовина подошла к Арагорну, посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Исцелитель и повелитель мой, пожелай мне радости!

— Я всегда тебе ее желал,— ответил он,— с той минуты, как тебя увидел. Твое счастье тешит мне сердце.

После пира все, кому предстоял дальнейший путь, прощались с Королем Эомером.

Собирались в дорогу Арагорн и рыцари Гондора, Лориэнские эльфы и род Элронда из Райвендела, только Фарамир и князь Имрахил оставались пока в Эдорасе. Оставалась и Арвен, Вечерняя Звезда, которой предстояло проститься с отцом и братьями. Никто не видел последнего свидания Арвен с Элрондом. Они вдвоем ушли в горы и провели там много часов. Горьким было их прощание, ибо они расставались до конца мира, чтобы и после него никогда больше не встретиться.

Наконец, когда гости отъезжали, Эомер и Эовина подошли к Мерри с такой речью:

— Прощай, Мерриадок из Хоббитшира, Главный Виночерпий Рохана! Скачи к своей удаче и поскорей приезжай к нам в гости, здесь тебе всегда будут рады!

— За заслуги на полях под Миндоллуином древние Короли одарили бы тебя сокровищами, которых не увезти в одной повозке,— добавил Эомер,— но ты от всего отказываешься, кроме оружия, которым владеешь на славу. Я вынужден уступить, ибо поистине не имею ничего, что было бы тебя достойно. Но моя сестра просит тебя принять небольшой подарок от Горедара в память о музыке рогов, которой встречают в Рохане новый день.

И Эовина вручила хоббиту старинный серебряный рог, маленький, мастерски сделанный, на зеленом шнуре. На нем были вычеканены фигурки воинов, быстро скачущих друг за другом, этот орнамент вился от мундштука до обода, и в него были вплетены рунические знаки, приносящие счастье.

— Этот рог издавна хранился в нашем роду,— сказала Эовина.— Его сделали гномы, потом он попал в кладовые Дракона Ската. Юный Эорл добыл его и привез сюда с севера. Кто, попав в беду, дунет в него, поразит страхом сердца врагов, а друзья, услышав его голос, с радостью бросятся на помощь.

Мерри принял рог, ибо от подобных даров нельзя отказываться, и поцеловал руку Эовины. Брат и сестра обняли хоббита, и на этом они расстались.

Осушив прощальные кубки, гости тронулись в путь, и долго летели им вслед слова дружбы и добрые пожелания. Они направились в сторону Хельмской Теснины, где остановились на двухдневный отдых.

Здесь, выполняя данное Гимли обещание, Леголас пошел с ним вместе в Блистающие Пещеры. Вернулся он оттуда притихший и сказал, что только Гимли может отыскать для их описания подходящие слова.

— Впервые эльф уступает в красноречии гному,— смеясь, говорил он,— теперь надо пойти в Фангорнский лес, там мы сравняем счет.

Из Хельмской Теснины путешественники отправились в Исенгард, где хозяйничал Древесник. Энты полностью разрушили и убрали каменное кольцо наружных стен и превратили котловину в зеленую рощу-сад, через которую протекал веселый поток. Посредине было светлое озеро, из него вырастала башня Ортханк, по-прежнему гордая и неприступная, и ее черные стены отражались в голубой воде.

Друзья немного посидели в том месте, где раньше были ворота, а теперь два высоченных дерева, словно часовые, охраняли вход на зеленую аллею, ведущую к озеру и к башне. Кто бывал здесь раньше, дивился тому, что сделано, тем более, что труд был колоссальный, а вокруг не было видно ни одной живой души. Наконец, сквозь шум листвы до их ушей донеслось знакомое «Хм, х-х-ха-ах!..» и на дорожке показался сам Древесник в сопровождении Шустряка.