Ходячий замок (илл. Гозман)

– Не бойся злую Ведьму! Я тебя в обиду не дам!

Король ничего об этом не сказал, а просто приказал доставить Софи домой в своей карете.

Экипаж с грохотом затормозил у входа в пустую конюшню. Дверь конюшни распахнулась, и оттуда выскочил Майкл, едва не сбив с ног лакея, который помогал Софи сойти.

– Куда же вы подевались? – закричал он. – Я чуть с ума не сошел! Хоул жутко расстроен…

– Ну еще бы, – боязливо согласилась Софи.

– …смертью миссис Пентстеммон, – закончил Майкл.

Хоул тоже вышел на порог. Вид у него был бледный и подавленный. В руках он держал свиток, с которого свисали красно-голубые королевские печати. Софи виновато глянула на свиток и отвела глаза. Хоул дал сержанту золотой и не раскрывал рта, пока карета и пехотинцы, грохоча по булыжнику, не скрылись вдали. Тогда он заговорил:

– Четыре лошади и десять человек – и все ради того, чтобы избавиться от старой дамы. Софи, что вы сделали с королем?

Софи вместе с Майклом и Хоулом вошла в замок, ожидая по колено увязнуть в зеленой слизи. Но никакой слизи не было, в очаге полыхал Кальцифер, усмехаясь лиловой усмешкой. Софи упала в кресло.

– Наверное, короля уже просто тошнит – столько я у него проторчала и так усердно чернила ваше имя. Два раза у него была, – сказала она. – И все пошло наперекосяк. И еще я встретила Ведьму, когда она только что убила миссис Пентстеммон. Ну денек!

Софи попыталась описать, что с ней было, а Хоул слушал, облокотясь на каминную полку и помахивая свитком так, словно собирался скормить его Кальциферу.

– Перед вами новый придворный маг, – произнес он наконец. – Имя мое чернее ночи. – И вдруг он расхохотался – Софи с Майклом даже вздрогнули от неожиданности. – А что она сотворила с графом Каттеракским! – хохотал Хоул. – Нет, ее нельзя было подпускать к королю и на милю!

– Я же чернила ваше имя, как могла! – возмутилась Софи.

– Знаю, знаю. Это я ошибся в расчетах, – отмахнулся Хоул. – А теперь вот задачка: как пойти на похороны бедной миссис Пентстеммон, чтобы Ведьма про это не прознала? Какие будут предложения, Кальцифер?

Было ясно, что смерть миссис Пентстеммон расстроила Хоула куда больше всего остального.

А вот Майкла тревожила в основном Ведьма. На следующее утро он признался, что всю ночь его мучили кошмары. Ему снилось, будто она входит во все двери замка разом.

– Где же Хоул? – допытывался мальчик.

Хоул ушел очень рано, оставив, как обычно, после себя в ванной облака душистого пара. Гитару он не взял, а ручка над дверью была повернута вниз зеленым. Кроме этого, никто ничего не знал, даже Кальцифер.

– Двери никому не открывать, – велел Кальцифер. – Ведьма знает обо всех входах, кроме портхавенского.

Майкл так перепугался, что принес со двора какие-то жерди и заколотил двери крест-накрест. Затем он наконец приступил к исследованию заклятья, которое им вернула мисс Ангориан.

Полчаса спустя дверная ручка резко повернулась вниз черным. Дверь начала трястись. Майкл вцепился в Софи.

– Не бойтесь, – дрожащим голосом проговорил он. – Я вас прикрою.

Некоторое время дверь сотрясали мощные толчки. Потом все стихло. Но не успел Майкл с великим облегчением отпустить Софи, как раздался громкий взрыв. Жерди с грохотом попадали на пол. Кальцифер вжался в дно очага, Майкл – в кладовку, а Софи, оставшись в одиночестве, застыла посреди комнаты, и тут дверь распахнулась и ворвался Хоул.

– Софи, это уж слишком! – прохрипел он. – Я здесь, знаете ли, живу! – Он промок до нитки. Серый с алым костюм превратился в черный с коричневым. С рукавов и волос текло.

Софи поглядела на дверную ручку, по-прежнему повернутую вниз черным. Мисс Ангориан, подумала она. И он ходил к ней в заговоренном костюме.

– Где вы были? – спросила она.

Хоул чихнул.

– Стоял под дождем. Не важно. Не ваше дело, – сипло ответил он. – А какой цели служат эти жердины?

– Я заколотил двери, – объяснил Майкл, бочком выбираясь из кладовки. – Ведьма…

– Вы что, всерьез полагаете, будто я не знаю своего ремесла? – раздраженно поинтересовался Хоул. – Я наложил на замок столько заклятий, сбивающих с цели, что большинству людей нас просто не найти! Даже Ведьме я дам на это дня три, не меньше! Кальцифер, мне надо попить горячего.

Кальцифер выбрался из-под поленьев, но стоило Хоулу шагнуть к очагу, как он снова вжался в пол.

– Не подходи! Ты же весь мокрый! – зашипел он.

– Софи! – взмолился Хоул.

Софи безжалостно скрестила руки на груди.

– А Летти что? – спросила она.

– Я насквозь промок! – возмутился Хоул. – Мне надо попить горячего!

– Я спрашиваю, что Летти Хаттер? – повторила Софи.

– А чтоб вас, – процедил Хоул сквозь зубы. Он отряхнулся. Брызги очертили на полу ровное кольцо. Хоул вышел из него, пригладив совершенно сухие волосы, костюм его снова стал серым с алым и даже не влажным, – вышел и направился за кастрюлей.

– Ах, Майкл, этот мир битком набит жестокосердными женщинами, – заметил он. – Трех могу назвать, не задумываясь.

– И одна из них мисс Ангориан? – уточнила Софи.

Хоул не ответил. Полдня он высокомерно делал вид, будто не замечает Софи, и обсуждал с Майклом и Кальцифером тонкости переезда. А ведь Хоул и вправду собирается дать деру, думала Софи, сшивая голубые с серебром треугольнички. Что ж, короля она предупреждала. А Хоула надо как можно скорее переодеть из серого с алым костюма во что-нибудь другое.

– Портхавенский вход можно оставить на месте, – говорил между тем Хоул. Он вынул из воздуха носовой платок и трубно высморкался, отчего Кальцифер боязливо замерцал. – Но сам замок надо передвинуть как можно дальше от всех мест, где мы бывали, а кингсберийскую дверь закрыть.

Тут кто-то постучал в дверь. Софи заметила, что Хоул вскочил и обернулся так же испуганно, как и Майкл. Трус, презрительно подумала Софи. И стоило вчера так ради него стараться!

– Наверно, у меня от жары совсем мозги отшибло, – шепнула она голубому с серебром костюму.

– А дверь с черной пометкой? – спросил Майкл, когда стучавший удалился.

– Остается, – ответил Хоул и, обессиленно прищелкнув пальцами, раздобыл себе еще один носовой платок.

Ну еще бы, зло думала Софи. Там же мисс Ангориан! Бедная Летти!

К полудню Хоул таскал платки из воздуха уже парами и тройками. Софи обнаружила, что это были квадраты мягкой бумаги. Чародей чихал. Голос у него сел. Вскоре счет платкам пошел на полудюжины. Очаг вокруг Кальцифера был усыпан их пеплом.

– Ну почему стоит наведаться в Уэльс – и сразу простуда! – прохрипел Хоул и вынул из воздуха целую кипу салфеток.

Софи фыркнула.

– Вы что-то сказали? – прокаркал Хоул.

– Нет, просто подумала, что те, кто от всего бегает, заслуживают всяческой простуды, – бросила Софи. – Если обещал королю что-то сделать, а вместо этого пошел приударять за барышней под дождем – так кого же винить, кроме себя самого?

– Откуда вам знать, что я делал, госпожа Моралистка? – окрысился Хоул. – Мне что, перед каждым выходом из дома подавать вам список моих дел?! Я искал принца Джастина! Я выхожу не только для того, чтобы за кем-то приударить!

– Когда это вы его искали? – поинтересовалась Софи.

– Нет, уши так и хлопают, а длинный нос весь извертелся! – просипел Хоул. – Как только он исчез, само собой! Мне было любопытно, чего хочет добиться принц Джастин, когда всем известно, что Салиман отправился на Болота. Думаю, ему подсунули фальшивое заклятье поиска, потому что он поехал прямиком в Верхние Горки и купил у миссис Ферфакс другое. А оно, что совершенно естественно, потащило Джастина сюда, к замку, и Майкл продал ему другое заклятье поиска и еще заклинание преображения…

Майкл зажал рукой рот.

– Так тот человек в зеленом мундире был принц Джастин?!

– Да, конечно, просто раньше я об этом не упоминал, поскольку королю могло прийти в голову, что у тебя должно было хватить сообразительности тоже продать принцу подделку, – объяснил Хоул. – И меня мучила совесть. Совесть. Обратите внимание на это слово, миссис Проныра. Меня мучила совесть. – Хоул вытащил еще одну кипу платков и бросил на Софи поверх них сердитый взгляд. Глаза у него покраснели и слезились. Затем чародей поднялся. – Мне плохо, – возвестил он. – Пойду лягу. Возможно, умру. – Он побрел к лестнице, жалостно ссутулившись. – Похороните меня рядом с миссис Пентстеммон, – прохрипел он и отправился в постель.