Восходящая тень (др. изд.)

— Перрин, Фэйли проявляет нетерпение. Того и гляди потребует, чтобы мы отправлялись. Пожалуйста, поспешите, ведь без меня вы даже и Путевые Врата не найдете. От ваших людских неурядиц у меня голова кругом идет. Поторопитесь, прошу вас.

— Я его не брошу, — вмешалась Фэйли, — несмотря на то что он настолько упрям, что не хочет просто попросить об одолжении. Раз уж на то пошло, пусть бежит за мной, как беспризорный щенок. Я за ним пригляжу, могу и за ушком почесать.

Айильские Девы покатились со смеху.

Вдруг Гаул высоко подпрыгнул, резко вскинув над полом и стремительно крутанув копьем.

— Мы будем следовать за вами, как крадущиеся горные коты, как охотящиеся волки! — выкрикнул он и с удивительной легкостью приземлился. Лойал изумленно уставился на него.

Байн небрежно пригладила пальцами короткие рыжие волосы и обронила словно невзначай, обращаясь к Чиад:

— У меня дома на постели лежит волчья шкура. Волков добывать — легче легкого…

Из горла Перрина вырвалось хриплое рычание. Обе Девы обернулись к нему. Байн, кажется, собиралась еще что-то сказать, но, взглянув в желтые глаза Перрина, оставила это намерение. Если она и не испугалась, то во всяком случае поутихла.

— Щенок еще нуждается в дрессировке, — доверительно сообщила Фэйли Девам.

Но Перрин даже не глянул на нее. Он направился в стойло, где его дожидался мышастый жеребец, не уступавший по стати тайренским коням, но более рослый, с высокой холкой и мощным крупом. Махнув рукой, юноша отпустил конюха, сам взнуздал Ходока и вывел его из стойла. Конечно, конюхи регулярно выгуливали коня, но Перрин полагал, что жеребец застоялся в стойле и, выйдя наружу, тут же примется пританцовывать, беспокойно переступать ногами. За эту манеру и за резвость Перрин и прозвал его Ходоком. Юноша успокоил коня с уверенностью человека, подковавшего в своей жизни немало лошадей, без труда оседлал его, приторочил седельные сумы и подвесил к высокой луке свернутое одеяло. Гаул наблюдал за его приготовлениями без всякого выражения. Сам айилец, как и любой из его соплеменников, решился бы сесть на лошадь разве что в случае крайней нужды. Перрин не знал, почему они не любят ездить верхом. Возможно, из-за того, что гордятся своей способностью пробегать огромные расстояния. Правда, сами айильцы делали вид, будто на то существует иная, более веская причина, но юноша подозревал, что никто из них не сумел бы объяснить, в чем она заключается.

Вьючная лошадь тоже была подготовлена быстро, поскольку все, что распорядился доставить в конюшню Гаул, было аккуратно сложено в углу. Запас провизии, мехи с водой, фураж для коней. В Путях ничего этого не раздобудешь. Ну и всякая мелочь — запасная сбруя, конские путы, деревянная шкатулка со снадобьями от коновала на случай, если лошади приболеют, и все такое.

Во вьючных корзинах большую часть места занимали бутыли, похожие на те, в которых айильцы хранили воду, но гораздо вместительнее. Они были наполнены ламповым маслом. Поверх всего остального были пристроены фонари на длинных шестах. Все было готово. Приладив лук без тетивы под подпругу, Перрин вскочил на коня. Теперь ему оставалось только с нетерпением ждать.

Лойал уже сидел верхом на огромной мохнатой лошади. Она была куда выше всех остальных в конюшне, но под сидевшим на ней огир казалась чуть ли не пони. Было время, когда огир, как и айильцы, недолюбливал верховую езду, зато теперь чувствовал себя на коне как дома. Между тем Фэйли тянула время, придирчиво осматривая лоснящуюся вороную кобылку, будто видела ее впервые в жизни, хотя Перрин знал, что она приобрела ее почти сразу по прибытии в Тир и при покупке тщательно осмотрела. Лошадка по кличке Ласточка была превосходным животным тайренской породы, со стройными ногами, выгнутой шеей и горделивой осанкой. Правда, на взгляд Перрина, кобылка была слишком легко подкована. Таких подков ненадолго хватит. Похоже, Фэйли выбрала эти подковы, чтобы лишний раз поставить его на место.

Наконец и Фэйли уселась в седло и, подъехав поближе к Перрину, мягко сказала:

— Перрин, может, все-таки попросишь? Ты должен, потому что пытался заставить меня свернуть с избранного мною пути. Просто попроси — неужто это так трудно?

Но тут Твердыня громыхнула, словно чудовищный колокол. Потолок задрожал, будто вот-вот рухнет. Ходок заметался и затряс головой. Перрин едва не свалился с седла. Толчок свалил большинство конюхов на пол, правда, они тут же повскакали и стремглав побежали к стойлам, чтобы успокоить бившихся и испуганно ржавших коней. Лойал, чтобы не упасть, ухватился за шею своей могучей лошади. Ласточка брыкалась и всхрапывала, но Фэйли уверенно держалась в седле.

Ранд. Перрин не сомневался, что это его рук дело. Он ощутил тяготение та'верена, словно взаимно переплетающиеся потоки притягивали его и Ранда друг к другу. Кашляя в облаках поднявшейся пыли, юноша замотал головой, изо всех сил стараясь не поддаться этому тяготению и не соскочить с коня и не побежать обратно, в Твердыню, к Ранду. Толчки продолжали сотрясать цитадель.

— Лойал, — закричал Перрин, — медлить нельзя! В путь, быстрее!

Кажется, и Фэйли не видела больше причин для промедления: пришпорив свою кобылку, она пристроилась рядом с Лойалом, вьючные лошади тянулись за ними следом. Еще не достигнув Ворот, путники перешли на галоп. Защитники лишь мельком посмотрели на них, что и не удивительно, поскольку одни едва стояли на ногах, а другие еще не поднялись с пола после толчка. К тому же караулу ведено было никого не пропускать в Твердыню, а задерживать покидающих ее распоряжения не было. Хотя, возможно, и получи Защитники такой приказ, они вряд ли вспомнили бы о нем сейчас, когда над их головами сотрясалась Твердыня.

Перрин скакал следом за Фэйли и Лойалом, держа в поводу свою вьючную лошадь. Больше всего ему хотелось, чтобы мохнатый конь огир скакал быстрее. Или чтобы он мог пустить Ходока во всю прыть, обогнать Лойала и умчаться подальше от притяжения та'верена, пытавшегося заставить его, другого та'верена, повернуть назад. Они неслись вскачь по улицам Тира навстречу восходящему солнцу, почти не сбавляя аллюра даже при виде встречных подвод и карет. Прохожие — мужчины в узких кафтанах и женщины в пышных передниках, еще не пришедшие в себя после подземных толчков, — изумленно таращились на них и шарахались в стороны.

За стенами внутреннего города каменные мостовые уступили место разбитым, грязным улицам; кафтаны и сапоги попадались теперь редко. Прохожие здесь были по большей части босы, а мужчины, носившие мешковатые, подпоясанные кушаками шаровары, к тому же обнажены по пояс. Они тоже шарахались к обочинам, поскольку Перрин гнал Ходока во весь опор, пока всадники не вылетели за городскую стену и вихрем не пронеслись мимо лавок и лачуг предместья — подальше от города и притяжения та'верена. Только оказавшись среди полей с разбросанными то там, то сям фермерскими домишками, Перрин натянул поводья и перешел на шаг. Он дышал так же тяжело, как и его почти загнанный бешеной скачкой конь.

Уши Лойала напряженно торчали. Фэйли облизала губы и растерянно переводила взгляд с Перрина на огир. Лицо ее было бледно.

— Что случилось?.. Это… он натворил? — спросила наконец девушка.

— Не знаю, — ответил Перрин. Он солгал ей, мысленно прощаясь с другом. Я должен идти, Ранд, ты это знаешь. Ты смотрел мне в глаза, когда я говорил тебе о своем решении, и ты сам сказал, что я должен сделать то, что считаю нужным.

— А где Байн и Чиад? — спросила Фэйли. — Им ведь, наверное, потребуется не меньше часа, чтобы догнать нас. И почему они не захотели ехать верхом? Я предлагала купить для них лошадей, но они, по-моему, даже обиделись. Впрочем, подождем. Нам все равно надо выгулять лошадей шагом, чтобы они остыли.

Перрин сдержал желание указать девушке на то, что она не очень-то много знает об айильцах. Оглядываясь назад, он видел городские стены и горой возвышавшуюся над ними громаду Твердыни. Он мог различить даже изгибы тела диковинного змея на знамени и метавшихся вокруг вспугнутых птиц — никто другой не способен был это увидеть. И уж конечно, ему было совсем не трудно разглядеть троих людей, мчавшихся по дороге легкими, широкими, стелющимися шагами. Он ни за что не смог бы бежать с такой скоростью — во всяком случае долго, айильцы же преодолели весь путь от самой Твердыни, почти не отстав от всадников. — Думаю, нам недолго придется их ждать, — заметил Перрин.