Восходящая тень (др. изд.)

— Кстати о безмозглых. Ты по-прежнему намерена отправиться в Пустыню?

— Непременно, — твердо ответила девушка. Эгвейн не мешало бы вернуться в Тар Валон, продолжить ученье. И о чем только думает Суан? А спроси ее — наверняка ответит какой-нибудь рыбацкой присказкой.

Но по крайней мере, Эгвейн не будет ей мешать, ну а в Пустыне за ней присмотрят айильские Девы. И кто знает, может. Хранительницы Мудрости и впрямь обучат ее Сновидению. Письмо они прислали воистину удивительное, правда, сейчас ей не до того. Однако, так или иначе, путешествие Эгвейн в Пустыню может со временем принести пользу Башне.

Передние ряды тирских лордов расступились — Морейн и Эгвейн вышли на открытое пространство под высоким куполом. Здесь тирская знать чувствовала себя особенно неуютно: одни смотрели себе под ноги, точно нашкодившие ребятишки, у других растерянно бегали глаза, они старались смотреть куда угодно, только не вперед. Именно здесь более трех тысяч лет хранился Калландор — меч, коснуться которого могла лишь рука Возрожденного Дракона, — хранился, пока им не завладел Ранд. В Тире вообще предпочли бы забыть о существовании Сердца Твердыни.

— Бедная женщина, — пробормотала Эгвейн. Морейн проследила за взглядом девушки и увидела Благородную Леди Алтейму. Хотя муж ее еще не распрощался с жизнью, та уже облачилась в белоснежный — как принято в Тире — траурный наряд. Алтейма была стройна, миловидна, с большими карими глазами и длинными, почти до талии, черными волосами. Слабая печальная улыбка красила ее еще больше. И какая высокая, подумала Морейн, но тут же призналась, что сравнивала рост тирской леди со своим собственным. Но кайриэнцы вообще не были рослым народом, а Морейн и среди них не считалась высокой.

— Да, бедняжка, — кивнула Айз Седай. На самом деле она вовсе не испытывала сочувствия к Алтейме, зато с удовлетворением отметила, что Эгвейн еще не научилась видеть глубже того, что лежит на поверхности. Однако время, когда девушка была податлива, как воск, уже прошло. Скоро ее характер сформируется окончательно, и влиять на нее будет поздно.

А вот Том дал промашку с этой Алтеймой, и может быть, не случайно. Похоже, он вообще не любил предпринимать что-либо против женщин, почему — непонятно. Благородная Леди Алтейма куда опаснее, чем ее муж и любовник вместе взятые. Она манипулировала обоими, чего они даже не замечали. Возможно, из всей тирской знати, и женщин, и мужчин, Алтейма — самая опасная персона. Несомненно, она скоро найдет себе новых марионеток. Такова уж ее манера — оставаться в тени и дергать за ниточки. Морейн решила, что этой дамой придется заняться.

Она оглядела круг Благородных Лордов и Леди, пока взгляд ее не остановился на Истанде, даме в расшитых желтых шелках, отделанных тончайшим кружевом, плетением напоминавшим резную кость, с бесспорно красивым, но суровым лицом, с ненавистью взиравшей на Алтейму. Этих женщин разделяло не простое соперничество. Будь они мужчинами, их вражда непременно закончилась бы смертельным поединком. Ну что ж, не помешает подлить масла в огонь, чтобы Алтейме было не до Ранда. На какой-то момент Айз Седай даже пожалела, что отослала Тома, — сама Морейн не любила тратить время на подобные мелочи. Но менестрель имел на Ранда слишком большое влияние, а она добивалась, чтобы юноша целиком зависел от нее и слушал только ее советы. Свет свидетель, с Рандом и так непросто, даже когда никто не мешает. Том же внушал Ранду мысль о необходимости обосноваться в Тире, тогда как юношу ждали великие дела. Но на время этот вопрос решен, а если когда-нибудь возникнет снова, она сумеет поставить Тома Меррилина на место. Сейчас главное — Ранд. О чем же все-таки он собрался сообщить?

— Где же он, в конце концов? Кажется, пастух уже усвоил важнейшее искусство правителей — он заставляет людей ждать.

Морейн не замечала, что говорит вслух, пока не поймала на себе удивленный взгляд Эгвейн. Она тут же спохватилась, согнав с лица досадливое выражение. Рано или поздно Ранд придет, и она узнает, что он задумал. Узнает одновременно со всеми. Морейн едва не заскрежетала зубами. Упрямый юнец — несется невесть куда сломя голову, не думая о том, что может не только себе шею свернуть, но и погубить весь мир. Если бы только удалось не дать ему броситься в Двуречье спасать свою деревеньку. Как бы ему ни хотелось, допустить этого сейчас нельзя. А может, он и не знает, что там произошло. Оставалось надеяться на это.

Напротив, сунув руки в карманы зеленого, с высоким воротом кафтана, как всегда нараспашку, в нечищеных сапогах, всклокоченный и понурый, стоял Мэт. Своим видом он резко выделялся среди разряженных лордов и леди. Заметив взгляд Морейн, он поежился, а затем ответил ей грубоватой, вызывающей ухмылкой. Во всяком случае, хоть здесь он под ее приглядом. За Мэтом Коутоном нелегко уследить, он с легкостью ускользал от соглядатаев Морейн, хотя никогда не подавал виду, что замечает их присутствие.

— По-моему, он и спит в кафтане, — неодобрительно заметила Эгвейн. — Нам в пику. Кстати, а где Перрин? — Она поднялась на цыпочки, пытаясь высмотреть юношу через головы собравшихся. — Я его не вижу.

Морейн нахмурилась и пристально оглядела толпу, хотя могла видеть лишь стоявших в первом ряду. Возможно, Лан где-то позади, между колонн. Уж она-то не станет подпрыгивать или вытягивать шею, словно девчонка, но с Ланом потолкует, и этот разговор он не скоро забудет. Пусть помнит, что связан с ней узами. Хотя, учитывая, что Найнив тянет его в одну сторону, а та'верены, по крайней мере. Ранд, — в другую, удивительно, что эта связь еще держится. Правда, то, что Страж сблизился с Рандом, даже полезно — может быть, через Лана удастся держать в узде строптивого юнца.

— Может, он с Фэйли, — предположила Эгвейн — Он не убежит, Морейн. У Перрина сильно чувство долга.

Почти так же сильно, как у Стража. Морейн знала об этом и потому не старалась следить за Перрином, как за Мэтом. Возможно, сейчас он и впрямь с Фэйли, он ведь с ней почти не расстается.

— Эта Фэйли без конца уговаривает его уйти, — промолвила Айз Седай. — Да не гляди ты на меня удивленно, девочка, они все время говорят об этом, спорят и не больно таятся — их всякий может услышать.

— То, что вы об этом знаете, меня не удивляет, — сухо отозвалась Эгвейн, — только зачем Фэйли старается отговорить его от того, что он считает своим долгом.

— Возможно, она не уверена, что его долг — оставаться подле Ранда, — промолвила Морейн. Айз Седай и сама поначалу так не думала. Но когда одновременно появляются три та'верена, одного возраста, да к тому же из одного селения, нужно быть слепой, чтобы не заметить, что между ними существует какая-то связь. Правда, уяснив это, она еще больше запуталась. Иметь дело с тремя та'веренами — все равно что пытаться жонглировать с завязанными глазами тремя шариками сразу, да еще и одной рукой. Морейн видела, как такое выделывал Том Меррилин, но самой ей пробовать не хотелось. Негде было почерпнуть сведения о том, что объединяет этих троих и каково их предназначение. Пророчества вообще не упоминали никаких спутников Возрожденного Дракона.

— Мне она нравится, — продолжала Эгвейн. — Для Перрина она как раз то, что нужно. И она любит его.

— Пожалуй, — буркнула Морейн, размышляя о том, что, если Фэйли начнет доставлять много хлопот, придется напомнить ей о том, что девица предпочла утаить от Перрина. Это живо поставит ее на место.

— По-моему, сами вы в это не верите. Поймите, Морейн, они любят друг друга. Неужели вы не способны распознать обычное человеческое чувство?

Морейн смерила Эгвейн суровым взглядом. Эта девчонка вообразила, что знает все на свете, хотя на самом деле не видит дальше своего носа. Айз Седай вознамерилась было втолковать это Эгвейн, и скорее всего, в нелицеприятной манере, но тут по рядам тирской знати прокатился встревоженный ропот. Толпа торопливо расступалась, стоявшие спереди бесцеремонно отталкивали находившихся за ними. По образовавшемуся широкому проходу размашистым шагом, глядя прямо перед собой, шел Ранд в алом кафтане, расшитом золотыми спиралями. В правой руке он, словно скипетр, сжимал Калландор. Но не только его властный облик заставил дворян суетливо уступать дорогу. Следом за Рандом шло не меньше сотни айильцев с копьями и натянутыми луками. Головы их были обмотаны шуфа, а лица скрыты под черными вуалями, так что виднелись лишь глаза. Морейн показалось, что она узнала Руарка, возглавлявшего айильскую колонну, но лишь по походке. Айильцы закрыли лица, стало быть, готовы были убивать. Было ясно: что бы ни вознамерился сообщить собравшимся Ранд, он твердо решил подавить в зародыше любую возможность сопротивления.