Ловушка для героев

Все. Прибыли. И главное, что прибыли живыми. Кабель нашли довольно быстро. С помощью небольшого, напоминающего радиоприемник локатора. Улавливающего радиоизлучения чужих телефонных разговоров. Даже если они защищены бронированным кабелем.

— Здесь! — показал рядовой Доутсон.

На ближайшие высотки поставили вооруженное до зубов, с приборами ночного видения охранение. На случай, если кто-то проявит излишнее любопытство к копошащимся в темноте ночи фигурам.

Над местом подкопа растянули размалеванную под цвет окружающей местности палатку. Чтобы со стороны и особенно с воздуха нельзя было ничего заметить. И чтобы меньше был слышен шорох лопат, выбирающих из земли и отбрасывающих в сторону грунт.

Под кабель подрывались с двух сторон для удобства работы с ним. Локатор показывал приближение. С каждой минутой.

— Есть!

Пространство вокруг кабеля зачистили руками, проложили все вокруг тканью, чтобы лишний сор не навредил предстоящей работе, и вытащили «слухача».

Бронированную оплетку просверлили с помощью миниатюрной ручной дрели специальным, способным расковырять даже насавский титан алмазным сверлом. Потом под изоляцию одну за другой вогнали несколько тонких иголок. И включили прибор на прием. Из десятков разноголосых номеров выделили один. Главный. Тот, ради которого был проделан весь этот неблизкий путь.

— Включаю запись, — сказал капрал Джонстон. — Освободившимся усилить боевое охранение. Охранению быть готовым к отражению атаки. — И надел наушники звукового контроля.

Запись пошла…

Три минуты наушники только шипели и трещали в уши. Пока сквозь помехи не прорезался голос. Чем-то очень знакомый голос.

— Але. Ребятки. Але… Команде триста семнадцать ответить на запрос тридцать первого. Вы слышите меня?

И далее:

— Фиалка.

Фиалка.

Фиалка…

Что за черт? Почему тридцать первый? Откуда тридцать первый?! Это же кабель спецсвязи противника! Откуда там быть тридцать первому? Что за бред? Что за слуховые галлюцинации?

— Вы слышите меня? Не прикидывайтесь глухонемыми. Дайте сигнал подтверждения. Откликнитесь, команда триста семнадцать.

И снова:

— Фиалка. Фиалка. Фиалка… Фиалка — это же пароль! Наш пароль. А кабель противника…

— Ну вы будете отвечать? Я же знаю, что вы меня слышите. Я же знаю контрольные сроки… Тридцать первый приказывает ответить триста семнадцатому!

— Триста семнадцатый на связи.

— Вы меня слышите?

— Слышу.

— У вас все в порядке?

— Что?

— Ну в смысле — все.

— Все в порядке.

— Тогда оставайтесь на месте и ждите эвакуации. Я высылаю за вами вертолет. Он прибудет минут через двадцать. Обозначьте посадочную площадку огнями. Все. Конец связи.

Вот ни хрена себе!

— Как так через двадцать минут? — удивились собранные вместе разведчики. — Мы же два часа на самолете летели. А они хотят за двадцать минут вертолетом. Это что же за вертолет такой сверхзвуковой.

— Нормальный это вертолет. Просто мы, похоже, никуда не летели. В смысле летели, да не прилетели. Сдается мне, что нас на одном месте крутили. Как лошадей на цирковой арене.

— Зачем крутили?

— Чтобы в заблуждение ввести. Чтобы мы поверили, что нас действительно забрасывают в тыл к противнику.

— Зачем чтобы поверили?

— Для создания максимально приближенной к боевой обстановки. Чтобы мы натуральней этот спектакль играли. С верой в предложенные обстоятельства. И с полной по этому поводу самоотдачей.

В общем, переиграли нас, пацаны. С неприлично разгромным счетом переиграли. Примерно как хоккейную команду скаутов первой ступени национальная сборная профессионалов высшей лиги. Размазали нас взрослые дяденьки по бортику…

— Но мы же бронированный кабель сверлили. Он же дорогой как не знаю что. Кто бы нам его дал портить? Ради учебы.

— А он наверняка не весь бронированный. Только тот кусок, который мы расковыривали. А ближе и дальше — простая лапша. Ценою цент за погонный метр. Они же заранее знали, куда мы идем и где будем копать. Это же как дважды два. Они, поди, каждые две недели сюда таких идиотов, как мы, засылают. С целью проверки полученных за время учебы знаний. Замучились дырки заделывать…

— Так, выходит, этот кабель вовсе даже не кабель?…

— Не кабель. Муляж. С двумя проводками. А территория противника — не имеет противника. А мы не разведгруппа, а толпа прогуливающихся перед сном вблизи собственной части идиотов.

— Точно!

— Ну, я вам скажу, и сукины дети наши командиры! Я же чуть штаны не обделал, когда из самолета вниз прыгал. А они, оказывается, игрушки играли!

— А я ноги стер. Только вам ничего не говорил…

— А я думал сдохну, когда мы сюда бежали. За кустами прячась. И главное, зачем, спрашивается прятались, если можно было открыто идти. В полный рост. Вот ведь…

По прибытии в часть разведгруппа в полном составе снова пошла в бар. И снова напилась до бесчувствия. Ну чтобы поскорее забыть приключившееся с ними недоразумение. Напилась, отоспалась, протрезвела и на следующий день снова встала в общий строй. Потому что была разведгруппой, а не сборищем ищущих дурных приключений приятелей, неудачно проведших уик-энд. Потому что хоть и сверлили они пустой кабель, расположенный на собственной территории, а боевое крещение все-таки прошли самое настоящее. С реальным ночным парашютным прыжком, приземлением «на ощупь», ударившим в ноги, с марш-броском, болотной топью забившей тиной носоглотку, страхом, готовностью к бою и смерти и последовавшей за всем тем победой.

Просто солдаты стали разведчиками. Нормальными армейскими коммандос.

— Разведгруппе К-27 через пятнадцать минут прибыть в штаб! Снова в штаб.

— Рядовой Доутсон… Рядовой Смит… Рядовой Браун… Капрал Джонстон… по вашему приказанию…

— Садитесь. Сели.

— Дело в следующем. Это, — очертил майор карандашом обозначенный на карте прямоугольник, — интересующая нас воинская часть. Воинская часть нашего противника.

— Вероятного? Сэр!

— Натурального. Который в случае чего своего не упустит. И вашей промашки вам не простит. Через тридцать пять дней, то есть шестнадцатого числа следующего месяца, вы должны выйти в исходную точку в трехстах метрах выше северной оконечности объекта. То есть примерно вот сюда. Причем так, чтобы ни в том месте, ни до того на подходах вас не заметила ни одна живая и даже мертвая душа. Через три дня жду от вас предложений по деталям операции по следующим позициям: транспорт, подходы, страховка, оружие, снаряжение, связь, ну и все такое прочее. Чему вас уже, надеюсь, учить не надо. Вопросы?

— Что мы должны предпринять после достижения объекта?

— Об этом я вам сообщу дополнительно. Перед выходом на операцию.

Через три дня детали были проработаны и представлены на рассмотрение. Через пять уточнены. Через семь — утверждены с учетом внесенных поправок. На восьмой день группа К-27 начала интенсивную подготовку к будущему боевому выходу.

Снова был создан топографический макет местности, где должна была проводиться операция. Снова бойцы, упав на брюхо, поползли обмерять его периметр.

— Помяните мое слово, эта операция снова окажется фальшивкой, — запугивал сослуживцев рядовой Доутсон. — Я тут навел кое-какие справки у преподавателей и узнал, что меньше трех учебных выходов не бывает. Так что мы опять зря будем пахать носами землю.

— А что, можно не пахать? Если это только учеба.

— Нет, все равно, конечно, пахать. Но не так глубоко. Чтобы десны не оцарапать.

Через три недели подготовка операции была завершена. Через четыре разведгруппа встала перед курирующим задание майором, проводившим последний инструктаж.

— Итак, шестнадцатого в двадцать два ноль-ноль вы должны находиться вот в этом месте. Здесь и здесь необходимо поставить боевое охранение. Здесь расположить резерв.

В двадцать два ноль пять работающая группа смещается вот в эту точку и в двадцать два девятнадцать производит отвлекающий внимание охраны маневр.