Жангада (иллюстр.)

На рассуждения Жоама Дакосты возразить было нечего. Судья Жаррикес сделал лишь одно замечание:

— …если только документ действительно существует!

— Если он не существует,— ответил Жоам Дакоста, и голос его дрогнул,— тогда мне остается только положиться на людское правосудие в ожидании Божьего суда!

Судья Жаррикес встал и сказал уже менее равнодушным тоном:

— Жоам Дакоста, слушая подробности вашей жизни и заверения в вашей невиновности, я превысил свои полномочия. Следствие по вашему делу закончено, вы предстали перед судом в Вилла-Рике, приговор был вынесен, и присяжные не нашли никаких смягчающих вину обстоятельств. Собирались вы после двадцатитрехлетнего отсутствия отдаться в руки правосудия или нет, но вас захватила полиция. Отвечайте в последний раз: вы тот самый Жоам Дакоста, осужденный по делу о краже алмазов?

— Да, я Жоам Дакоста.

— Вы готовы подписаться под протоколом допроса?

— Да, готов.

И недрогнувшей рукой узник подписал свое имя под протоколом.

— Доклад министру юстиции будет послан в Рио-де-Жанейро,— сказал судья.— Пройдет несколько дней, пока мы получим приказ привести в исполнение вынесенный вам приговор. Если, как вы говорите, у названного вами Торреса есть доказательство вашей невиновности, постарайтесь сами или через ваших близких любыми средствами получить этот документ вовремя. Когда придет приказ, я не смогу дать вам отсрочки и казнь свершится!

Жоам Дакосту поклонился.

— Будет ли мне теперь позволено повидаться с женой и детьми? — спросил он.

— Сегодня же, если хотите,— ответил судья Жаррикес.

Судья позвонил. Вошла стража и увела Жоама Дакосту.

Жаррикес посмотрел ему вслед и покачал головой.

— Гм, гм!… А дело-то, оказывается, куда сложней, чем я думал! — пробормотал он.

Глава VI

ПОСЛЕДНИЙ УДАР

Пока Жоам Дакоста был на допросе, Якита через Маноэля узнала, что ей и детям разрешено свидание с заключенным в четыре часа дня.

В тот же день, часов в одиннадцать, Бенито подошел к Маноэлю, беседовавшему с Фрагозо на носу жангады.

— Маноэль,— проговорил он,— я хочу попросить тебя об одном одолжении. И вас тоже, Фрагозо.

— Мы всегда к вашим услугам, господин Бенито,— за двоих ответил цирюльник.

— Вы по-прежнему верите в невиновность моего отца, ведь так?

— Да я скорей поверю, что преступление совершил я сам! — воскликнул Фрагозо.

— Тогда сегодня же надо действовать. У меня есть план.

— Отыскать Торреса?

— Да! И выяснить у него, как он узнал, где скрывается отец. В этом деле много непонятного. Знал ли он отца раньше? Мне кажется, что не знал: ведь отец не выезжал из Икитоса свыше двадцати лет, а этому негодяю не больше тридцати. Но я сегодня уже все узнаю, и тогда горе Торресу!

Бенито был настроен столь решительно, что не допускал никаких возражений.

— Я прошу вас обоих сопровождать меня,— продолжал Бенито.— Мы отправимся сию минуту. Медлить нельзя: теперь, когда Торрес не может продать свое молчание, он, вероятно, попытается скрыться. Идемте!

Все трое высадились на берег Риу-Негру и направились в город.

Манаус не так велик, решили они, чтобы нельзя было обшарить его за несколько часов. Прежде всего следовало обратиться к хозяевам гостиниц и постоялых дворов. Скорее всего бывший лесной стражник поостерегся назвать настоящее свое имя, и, возможно, у него есть причины избегать встреч с блюстителями правосудия.

Но если только он не уехал из Манауса, ему не удастся ускользнуть! Во всяком случае, обращаться в полицию бесполезно: весьма вероятно — а мы знаем уже достоверно,— донос был анонимный.

Битый час Бенито, Маноэль и Фрагозо бегали по главным улицам города, расспрашивая торговцев в их лавчонках, кабатчиков в питейных заведениях и просто случайных прохожих, но никто не встречал человека, приметы которого они описывали как нельзя точнее. Неужели им придется расстаться с надеждой его найти? Напрасно Маноэль пытался успокоить Бенито: тот весь кипел от гнева.

Но тут друзей догнал запыхавшийся Фрагозо, который отстал от них на улице Святого Духа.

— Я напал на след Торреса!

— Он здесь?! — вскричал Бенито.

— Нет, только что ушел; люди видели, как он спускался к Амазонке.

— Бежим!

Им пришлось снова спуститься к реке самым коротким путем. Вскоре Бенито и его спутники миновали последние домики города и пошли по берегу к устью Риу-Негру. Пришлось сделать крюк, чтобы их не увидели с жангады.

Кругом не было ни души. Насколько хватало глаз, вдаль уходили поля, возделанные на месте прежних лесов.

Бенито шел молча, Маноэль и Фрагозо не смели нарушить его молчание. Так они шли все трое, окидывая взглядом пространство от берега Риу-Негру до берега Амазонки.

Прошло минут сорок. Раза два им повстречались индейцы, работавшие в поле. В ответ на расспросы Маноэля один из них сказал, что человек, похожий на того, кого ищут, прошел к месту слияния двух рек.

Услыхав это, Бенито стремглав бросился вперед, опередив своих спутников, которые едва поспевали за ним. До берега Амазонки оставалось не более четверги мили. Над рекой поднималась песчаная гряда, закрывавшая часть горизонта, так что поле зрения ограничивалось несколькими сотнями метров.

Бенито ускорил шаг и скрылся за песчаным холмом.

— Скорей! Скорей! — торопил Маноэль.— Его нельзя ни на минуту оставлять одного!

Оба бросились вслед за Бенито и в ту же секунду услышали его крик.

Пробежав шагов пятьдесят и обогнув один из выступов на берегу, Маноэль и Фрагозо увидели двух мужчин, стоявших друг против друга. То были Торрес и Бенито.

Несколько минут они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Первым нарушил молчание Торрес, сказав с присущей ему наглостью:

— А, это вы, господин Бенито Гарраль!

— Нет, Бенито Дакоста,— поправил его юноша.

— Ну да, конечно, господин Бенито Дакоста, а с ним и господин Маноэль Вальдес и мой дружок Фрагозо!

Оскорбленный такой фамильярностью, цирюльник, у которого давно уже чесались руки, хотел было броситься на Торреса, но его удержал Бенито.

— Что это с вами, милейший? — воскликнул Торрес, отступая на несколько шагов назад.— Кажется, мне надо быть начеку!

С этими словами он выхватил из-под пончо маншетту, пригнулся и застыл в выжидательной позе.

— Я вас искал, Торрес,— сказал Бенито, не обращая внимания на выходку негодяя.

— Меня найти не трудно. А зачем я вам подобился?

— Чтобы услышать, как вы разыскали моего отца, почему бродили в лесу вокруг нашей фазенды, зачем ждали его в Табатинге.

— Ну что ж! — усмехнулся Торрес.— По-моему, это всякому ясно: я ждал вашего отца, чтобы сесть на его жангаду, а сел на жангаду, чтобы сделать ему простое предложение… которое он отверг, и, ей-богу, напрасно!

Такой наглости Маноэль стерпеть не мог. Бледный, с горящими глазами, он шагнул к Торресу.

Но Бенито, желая испробовать все возможности договориться миром, встал между ними.

— Да, Торрес, я понимаю, по какой причине вы попросили взять вас на жангаду. Зная тайну, которую вам кто-то выдал, вы решили шантажировать отца. Но сейчас речь не о том.

— О чем же?

— Я хочу знать, откуда вам стало известно, что хозяин икитосской фазенды — Жоам Дакоста?

— Откуда? — переспросил Торрес.— А это уж мое дело и вовсе не собираюсь докладывать вам о них. Главное, что я не ошибся, когда донес на настоящего виновника преступления в Тижоке.

— Нет, вы мне скажете! — Бенито уже начинал терять терпение.

— Ничего я вам не скажу! — отрезал Торрес.— Жоам Дакоста отверг мои предложения. Тем хуже для него! Теперь, когда тайна его раскрыта, когда он арестован, я и сам не хочу породниться с грабителем и убийцей, которого ждет виселица!