Нотсо Хотсо.

Очевидно, что его выпустили погулять около миллиарда лет назад, судя по тому, что он одолел лишь половину пути от своего дома, а всё расстояние — полсотни метров. Он остановился чуть-чуть передохнуть, минут на двадцать, чтобы набраться сил для следующего шага. И старался поднять голову. И силился сфокусироваться.

А затем он (вроде бы) увидел меня.

И (вроде бы) остановился.

Мёртвый.

Я тщательно подобрал слово в данном случае. Я не имею в виду «застыл». В «застыл» есть что-то живое. «Застыл» ассоциируется с «насторожился и готов к действию».

Найджел же именно… остановился.

Я стоял и ждал. Но в принципе, это было столь же захватывающим зрелищем, как наблюдать за бабулей, готовящейся ко сну. Так что, в конце концов, я просто подумал: «Вернусь позже» и убежал в Укромную Лощину.

Обычно я там не появляюсь, потому что там нет таблички, разрешающей вход собакам. Но, эй! Сегодня я — лев.

А моя прогулочка вызвала маленький переполох.

— Берта? Вон там я вижу льва ?

— Этого не может быть, Глэдис. Должно быть, это пятнышко на твоих очках.

— Я, правда, в самом деле, полагаю, что это — лев, дорогая.

— Ну, если ты так говоришь. Как ты считаешь, лапочке понравится мой сэндвич?

Я стою, ожидая услышать продолжение — что-то вроде, ответ да, если это ветчина или паштет, но нет , если это абрикосовый джем, — когда, внезапно, в лощину вруливают Крепыш и Толстун. Я спрашиваю Вас, какой смысл в табличке «Собакам ЗАПРЕЩЕНО», если все её игнорируют?

А во рту Крепыша соблазнительно устроилась Потерянная Кость.

Хорошо. Я охотно признаю. Много костей теряется. Мы растеряли кости повсюду. (Ну, почти повсюду.). Но эта кость была чертовски особенной. Это была превосходная мозговая кость из наваристого супа. И костный мозг капал с неё. И она была потеряна месяцы, с того самого дня, когда Крепыш зарыл её, потому что в него больше не влезало. (Он был тогда уже объевшимся от пуза пиццей и шашлыками после вечеринки — предупреждаю, сами внимательно посмотрите на шампура: они опасны .) Я избавлю Вас от неприятных подробностей. Скажем только, что в некоторых из тех наполовину съеденных пудингах, оставленных на полу за диваном, было чууу-довищно много хереса и кофейного бренди.

Так что Крепыш смотался под покровом ночи закопать свою косточку, а на утро он едва мог что-нибудь вспомнить.

У меня моментально вылетело из головы, что я изображаю льва.

— Эй! — окликнул я, с дружелюбностью шестимесячного спаниеля. — Вы наконец-то нашли старую трофейную кость!

Крепыш не слушает. Один взгляд на меня, кость на траве, и Крепыш бежит.

И Толстун не очень-то отстаёт от него.

Я поднимаю Потерянную Кость. Превосходно! Будет веселее в понедельник, когда я буду единственным, кто будет знать, где её найти. Я выкапываю небольшую ямку позади Глэдис. (Оказалось, что её сэндвич — с турецким горохом и анчоусами, и потому определенно не для меня.) А затем я дефилирую за угол.

И сразу же налетаю на Беллу.

И тут я влип! Она не пугается, не бежит без оглядки и с воплями. Она начинает ко-кет-ни-чать.

Смотрит на меня и хлопает ресничками.

И угадайте, что она говорит.

— Ну и ну, при-вет, Большой Мальчик! Желаешь прогулку вокруг мусорных ящиков?

Моя очередь пускаться наутёк! Я вернулся к лужайке для игры в боулинг, на которой двадцать Старичков устроили большое соревнование, рассредоточившись по всей территории.

— Лев! Лев на свободе! Лев!

— Вы уверены , Грегори?

— Лев!

Один из них бросил шар для боулинга. Он как-то мягко прокатился у меня между лап. Я попытался пульнуть его обратно. (Поговорим о тяжёлом , я толкал изо всех сил, но у меня ничего не вышло. Эти стариканы, должно быть, гораздо сильнее, чем они выглядят.)

Не желая подпортить имидж, я ускользнул между кустами на ту полянку, где Найджел всё ещё вроде бы стоял, всё ещё вроде бы остановился .

— Найджел? — позвал я. — Найджел?

Он пялится на меня печальными глазами старой овцы. И ничего больше. Даже не мигает.

— Ну, давай, Найджел, — я чуток подталкиваю его. — Пошли. Один шажок.

Он качнулся несколько опасно, но так ничего и не произошло.

Я зашёл спереди. Он всё ещё таращился на меня, но не моргал.

Угу! Нотсо Хотсо. Я всегда думал, что когда не остаётся ничего, чтобы тебя поддерживало, то ты, вероятно, падаешь. Но здесь дело в артрите, так мне кажется. Это сущеебедствие . Найджел часто так говорил.

Он не мог оставаться там, ведь так? Нет, конечно, нет.

И я не мог нести его.

Так что я прибегнул к уловке. Я стоял около него и выл. Жалостливо! Я выл, как будто собрались вместе все Потерявшиеся и Обездоленные. Я выл, чтобы привлечь отзывчивых и чутких людей.

И как только я услышал приближающиеся шаги, я шмыгнул с в кустарник.

Теперь это дело взрослых парней.

— Что случилось, приятель? Из-за чего весь этот шум?

— Колючка застряла в лапке?

— Потерялся один из твоих щенков? — Более пристальный взгляд. Уточнение: — Пра-пра-пра-пра-щенков?

Найджел молчит.

Тогда один из парней подходит погладить его.

Ошибочка!

Он опрокидывается.

БАМС!!!

Я не хочу говорить открытым текстом, на случай, если кто-то впечатлительный и мягкосердечный читает сейчас это перед сном. Давайте просто признаем, что Старина Найджел уж точно был не в первоклассной форме. Он был не вполне в себе. Закончилась его собственная маленькая персональная партия.

Благословение, по сути. Уже довольно долго жизнь была для него тяжким бременем. Любой ответственный хозяин отвёз бы его к мисс Это-Милосерднее-И-Я-Уверяю-Вас-Он-Ничего-Не-Почувствует Мэссингпоул сразу же, как только он…

Эй! Нет времени для мрачной болтовни! На фирменное завывание прибежали работники парка. Пора уходить.

Суматоха.

Рассказать осталось немного. Хаос, который я вызвал, описали в газете. (Я мог бы обойтись и без слова «чесоточный», появлявшегося чересчур часто, но, эй! Таковы уж издержки славы.) Бедняжка Белла — несколько дней она краснела от смущения и неловкости. (Мы все называем её Львиная Королева.) Я заключил сделку с Крепышом: нет уважения — нет косточки, и я сомневаюсь, что он будет дразнить меня так много или так часто.

И все мы сходили на похороны Найджела. (Скромненько «закопали и присыпали», если Вы хотите знать моё мнение. Могло бы быть и поизысканней, но хотя, если Вы там не для того, чтобы любоваться, то, думаю, всё это, в самом деле, не имеет значения.)

А на следующий день Толстяк оставил своего кролика с пищалкой перед нашими воротами, так что у меня будет, чем заняться, пока моя шерсть не отрастёт и я не смогу появляться на людях без того, чтобы каждый тыкал на меня пальцем.

— Видишь его? Я читал об этой собаке в газете. Кажется, то, что произошло, было …

Действительно, неправдоподобная история, а?

Но дело в том, что…она закончилась.