Пора убивать

– Джейк держался молодцом, а?

– Он великолепен, просто великолепен. Лучшего адвоката его лет я еще не встречала.

– Дождись его заключительного слова. Мне пару раз приходилось слышать. Он в состоянии разбудить жалость даже в армейском сержанте.

Вернувшись на балкон, Джейк налил себе немного «Маргариты». Совсем немного, чтобы привести в порядок нервы.

Гарри Рекс пил без остановок.

* * *

Первым свидетелем обвинения после обеда был Оззи Уоллс. Бакли повесил на специальном кронштейне огромные, выполненные в цвете схемы первого и второго этажей здания суда, и они вдвоем с величайшей точностью проследили последние шаги Кобба и Уилларда.

Затем прокурор предъявил суду десять цветных снимков размером 16х24, на которых были запечатлены залитые кровью тела жертв, лежащие на ступенях лестницы. Снимки были очень натуралистичны. Джейку нередко приходилось видеть фотографии трупов, и, хотя ни одну из них он не мог рассматривать с удовольствием, некоторые были вовсе не так уж и плохи. В одном из его дел жертва была застрелена из охотничьего ружья прямо в сердце. Человек упал на крыльцо собственного дома и умер. Пуля затерялась в его крупном, мускулистом теле. А крови почти не было: небольшая дырочка в пиджаке и точно такая же в груди. Со стороны все выглядело так, будто мужчина заснул в кресле, а во сне скатился на ступеньки. Или просто перебрал спиртного, как Люсьен. В общем, в зрелище том не было ничего особенного, поэтому Бакли остался недоволен фотографом. Снимки даже не увеличили. Прокурор вынужден был передать в руки присяжных до отвращения чистые фотографии.

Однако другая, большая, часть снимков была отвратительной из-за своих подробностей: разбрызганная по полу и потолку кровь, оторванные и разбросанные по сторонам конечности. Подобные сцены прокурор обязательно приказывал увеличить, фотографии предъявлялись суду как бы в грохоте фанфар. Бакли размахивал фотографиями, как флагом, пока свидетели в подробностях описывали события, запечатленные на бумаге. В конце концов, когда присяжные уже не находили в себе сил бороться с любопытством, прокурор обращался к судье с просьбой ознакомить жюри с фактами, и судья всегда отвечал на эту просьбу согласием. И тогда Бакли, да и все остальные в зале с удовольствием следили за тем, как меняются лица присяжных, как любопытство в их глазах уступает место отвращению и ужасу. Некоторые прижимали к губам носовые платки. Джейку дважды пришлось наблюдать, как двоих во время этой процедуры вырвало.

Такие снимки всегда были в высшей степени нежелательны на процессе, в высшей степени провокационны и тем не менее абсолютно согласовывались с законом. «Допустимо», как принято было говорить в Верховном суде. На основании архивных данных за последние девяносто лет подобные снимки могли помочь присяжным принять единственно верное решение. Так уж было заведено в Миссисипи: фотографии мертвых тел допускались к рассмотрению в суде вне зависимости от того, как они могли подействовать на присяжных.

Снимки, которые держал сейчас в руке Бакли, Джейк видел еще раньше. Он заявил стандартный протест и получил стандартный отказ.

Фотографии были профессионально наклеены на плотный картон – раньше окружной прокурор обходился без этого. Первый из десяти снимков он вручил Ребе Беттс, сидевшей у самого барьера ложи присяжных. На снимке были изуродованная выстрелом голова Пита Уилларда и его разбрызганные по ступеням мозги. Снято с очень близкого расстояния.

– Боже! – Она тут же передала картонку соседу, который в ужасе сунул ее, не глядя, следующему.

Пройдя через руки каждого присяжного, фотоснимок очутился у запасных. Бакли забрал его и пустил второй. Прошло около получаса, пока все снимки не вернулись к нему.

После этого прокурор взял в руки «М-16» и потряс ею перед Оззи.

– Вы можете опознать это?

– Да, это оружие было найдено на месте убийства.

– Кто подобрал его?

– Я.

– И что вы с ним сделали?

– Упаковал в пластиковый пакет и спрятал в сейфе своего кабинета в здании тюрьмы. Винтовка пролежала там до того момента, пока я не передал ее мистеру Лэйрду из криминалистической лаборатории города Джексона.

– Ваша честь, обвинение предъявляет это оружие в качестве вещественного доказательства, зарегистрированного под номером С-13, – торжественно заявил Бакли.

– Не возражаю, – произнес со своего места Джейк.

– К этому свидетелю у обвинения вопросов больше нет.

– А у защиты?

Пролистав свой блокнот, Джейк двинулся к микрофону. Он собирался задать своему другу всего несколько вопросов.

– Шериф, это вы арестовали Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда?

И опять Бакли в полной готовности вскочить сдвинулся на самый краешек стула.

– Да.

– За что?

– За изнасилование Тони Хейли, – прозвучал четкий ответ.

– Сколько ей было лет в тот момент, когда она подверглась насилию со стороны Кобба и Уилларда?

– Десять.

– Это правда, шериф, что Пит Уиллард подписал письменное признание в...

– Протестую! Протестую! Ваша честь, это недопустимо, и мистер Брайгенс знает об этом!

– Протест принят.

Оззи все это время изредка кивал головой. Бакли трясло.

– Я требую вычеркнуть этот вопрос из протокола. Попросите присяжных оставить его без внимания.

– Я снимаю свой вопрос, – сказал Джейк, улыбнувшись прокурору.

– Последний вопрос мистера Брайгенса можете забыть, – обратился Нуз к присяжным.

– Других вопросов у меня нет.

– Будут ли у вас дополнительные вопросы к свидетелю, мистер Бакли?

– Нет, сэр.

– Отлично. Вы свободны, шериф.

Следующим свидетелем обвинения стал дактилоскопист, прибывший из Вашингтона для того, чтобы потратить час на рассказ о том, что каждому из присяжных было известно с самого начала. В драматическом финале своего выступления специалист с неопровержимой убедительностью доказывал, что отпечатки на стволе и прикладе винтовки «М-16» оставлены пальцами Карла Ли Хейли.

Затем присутствующие заслушали выводы баллистической экспертизы. Докладывавший их криминалист был так же нуден, как и его предшественник. Никакой новой информации выводы не содержали. Да, нет никаких сомнений в том, что микрочастицы, обнаруженные на телах погибших, вылетели из ствола именно этого оружия. Потребовался еще один час, чтобы это авторитетное мнение вместе с диаграммами и графиками было донесено до присяжных должным образом. «Стремление к избыточному уничтожению», – назвал происходящее Джейк; эта навязчивая идея слабоумных присуща всем прокурорам.

Ни к одному из этих свидетелей вопросов у защиты не было, и в пять пятнадцать вечера Нуз попрощался с присяжными, настрого запретив им обсуждать ход процесса. Те послушно кивали головами, выходя из зала суда. Тогда Нуз, стукнув по столу молотком, объявил перерыв до девяти часов утра.

Глава 36

Тяготы исполнения гражданского долга сказывались на присяжных со всевозрастающей скоростью. Вернувшись вечером второго дня процесса в «Темпл инн», они с удивлением обнаружили, что отключены не только телевизоры, но и телефоны – распоряжение судьи, сказали им. Несколько номеров старых журналов, пожертвованные городской библиотекой Клэнтона, сначала быстро разошлись по рукам, однако интерес к «Нью-йоркеру», «Смитсониэну» и «Аркитекчурал дайджесту» примерно через час иссяк.

– А «Пентхауса» нет? – шепотом осведомился Клайд Сиско у Пейта.

Пейт ответил, что нет, но он посмотрит, что тут можно придумать.

Обреченным безвылазно сидеть в своих комнатах – без телевизоров, прессы, телефонов – людям оставалось только играть в карты да в деталях обсуждать ход суда. Прогулка по коридору за льдом или бутылкой кока-колы становилась событием. Желающие ее совершить должны были записываться в очередь. Тоска и скука принимали угрожающие масштабы.

В обоих концах коридора солдаты охраняли темноту и одиночество, нарушаемые лишь эпизодическими вылазками присяжных к автомату по продаже воды.